Дело о невидимке

Паули покопалась в своём рюкзаке и достала листок и ручку:
– Так, сейчас мы набросаем план. Я добровольно записываюсь на первый прогул в понедельник.
Кира хихикнула:
– Какая огромная жертва! Давай созвонимся утром, и я скажу маме, что тебе грустно и одиноко и что ты хочешь побыть у нас. А потом я сменю тебя, когда вернусь из школы.
Паули всё добросовестно записала.
– Остаётся только вопрос с ночным дежурством, – сказала она. – Кира, ты ведь не можешь не спать каждую ночь. И мы не можем всё время ночевать у тебя. Моей маме это точно покажется странным.
И вот наступил подходящий момент, чтобы вернуться к предложению Паули. Я громко мяукнул, чтобы все обратили на меня внимание. Кто годится для такой работы лучше, чем Уинстон Черчилль, самый хитрый и умный кот на свете?! К тому же я, будучи домашним котом, активен по ночам! Ну, во всяком случае, теоретически. На практике я давно привык спать ночью, как и мои хозяева.
– Спасибо, Уинстон, это очень любезно с твоей стороны, – сказала Кира и погладила меня. – Ты готов дежурить по ночам и сообщишь мне, если услышишь что-то подозрительное. Верно?
Мяу, ну конечно. Вообще-то я наверняка мог бы и один выследить Фантома, но люди чувствуют себя лучше, если им позволяют участвовать в каком-нибудь деле. Поэтому я не стану проявлять эгоизм. Я важно кивнул, Паули усмехнулась и снова взялась за ручку:
– Отлично, тогда я записываю, что Уинстон берёт на себя ночные дежурства.
Кира и её друзья весело засмеялись. Клянусь своим лотком – я не понял, что здесь смешного. Они и глазом моргнуть не успеют, как я поймаю Фантома!
* * *
На обратном пути мы наткнулись на Одетту. И пока Кира ставила на заднем дворе свой велосипед и запирала замок, я наконец поговорил с матерью моих детей и высказал ей всё, что меня беспокоило! Впрочем, она отнеслась к этому довольно равнодушно:
– Боже мой, Уинстон, не делай драмы из-за лотка! Неужели ты поверил, будто я сказала Максу и Мине, чтобы они писали на тот дурацкий коврик?!
– Я этого не говорил, любовь моя, – возразил я. – Но разве я могу сомневаться в словах Мины? Из-за твоих советов она испортила коврик в ванной!
Одетта от досады закатила глаза – я видел это!
– Вот почему у нас с тобой ничего не получилось, Уинстон. Ты ведёшь себя как человек, а не как кот.
ЧТО-О-О?! Какое бесстыдство!
– Я веду себя как человек только потому, что не делаю свои дела где попало? – зашипел я. – Знаешь что, Одетта? Ты просто слишком долго живёшь на улице. Точнее, на вонючем заднем дворе! И твои единственные друзья – два старых облезлых кота, наверняка блохастых. А теперь извини, я должен идти к МОИМ людям. – С этими словами я резко повернулся, побежал к подъезду и прошмыгнул мимо Киры в дом. Глупая Одетта может и дальше прозябать у мусорных баков!
Взбежав по лестнице наверх, я первым делом наткнулся на Макса и Мину. Дети взволнованно прыгнули ко мне.
– Папа, о чём ты спорил с мамой? – спросил Макс.
– Что? Мы вовсе не спорили, – ответил я.
– Нет, спорили. Мы наблюдали за вами с подоконника.
– Почему вы опять ссорились? – взволнованно воскликнула Мина.
Проклятье, меня загнали в угол! Ничего не скроешь от этих любопытных малышей! Я тяжело вздохнул:
– Ладно, мы в самом деле поспорили. Но это пустяки! Я просто сказал ей, что меня страшно рассердила и огорчила история с ковриком. Я не хотел ругаться с вашей мамой. Просто так получилось.
Мина и Макс переглянулись.
– Какой ужас! – мяукнула Мина. – Значит, вы поссорились из-за нас? Мы в этом виноваты!
– Чепуха! Вы совсем не виноваты в нашем споре, – поскорее заверил я её. – Иногда у родителей бывают разные представления о том, как воспитывать детей. Но сами дети тут ни при чём.
– Но мы не хотим, чтобы вы ссорились, – мяукнул Макс с такой грустью, что у меня заболело моё отцовское сердце. Малыш прав. Ссора из-за коврика в ванной! Смешно!
Я опять тяжело вздохнул:
– Не огорчайтесь, детки! Я помирюсь с вашей мамой.
Мина наклонила головку набок и недоверчиво посмотрела на меня:
– А вдруг она будет всё ещё сердита на тебя? И не захочет мириться?
Я ненадолго задумался. Опасение, конечно, вполне обоснованное. Одетта иногда бывает злопамятной, и прежде всего если к ней несправедливы. Зря я ляпнул про вонючий задний двор. Теперь простых извинений будет недостаточно. Клянусь любимым куриным паштетом, я должен что-то придумать! И как раз в этот момент мне в голову пришла гениальная идея!
– Не беспокойтесь, детки! – уверенно заявил я. – Я знаю, что делать.
  
Новые записки – новые вопросы
В следующие два дня не происходило ничего необычного. Если в воскресенье я при любом шорохе в квартире готовился ловить Фантома, то в понедельник я уже не вскакивал так резво, если где-нибудь чихнула блоха.
Впрочем, у ребят было то же самое. Вчера Паули с Кирой ещё добросовестно вели протокол. Но так как не происходило ровным счётом ничего необычного, в графе «наблюдения» они поставили прочерк. А Том просто валялся на диване в гостиной, периодически выслушивал Бабушкины утешения и, оставшись один, играл в телефоне. Если бы в эти минуты Фантом обчистил половину гостиной, Том этого даже не заметил бы.
Я пробежал по коридору и пролез в створку кухонной двери в лоджию. Оттуда я хорошо видел задний двор. А ещё Одетту, Чупса и Спайка, которые уютно устроились на мусорных баках. При виде их меня кольнула зависть. С какой охотой я бы присоединился к ним! Как в былые времена. Но Одетта избегала меня. Стоило мне выйти во двор, как она тут же исчезала. Мне не удавалось сказать ей ни слова и уж тем более попросить прощения за мои недавние слова. Святые сардины в масле! Почему у нас с ней всё так сложно?!
На кухню притащилась Бабушка. Она открыла холодильник, вынула пакет и вытряхнула его содержимое на столешницу возле плиты. Даже с балкона мой нос почуял, что это приличная порция куриной печёнки. МЯУ! Моя самая любимая еда! Настроение улучшилось сразу на пятьсот процентов – наверняка Бабушка собралась готовить обед для четвероногих членов семейства профессора Хагедорна. Отличное решение. Вкуснота!
В ту же секунду я пролез обратно на кухню и потёрся о ноги Бабушки. Мурр, муррр, мурррр – пусть она знает, что всё делает правильно! Вернер рассказывал, как важно хвалить студентов в университете, если они делают успехи. Это называется позитивное подкрепление. Я решил, что мне тоже надо воспитывать так своих людей.
Бабушка хихикнула. В это время она уже жарила кусочки печёнки на сковородке, и запах стал ещё соблазнительнее.
– Уинстон! Перррестань! Щекотно!
Но я всё равно не отходил от её ног и мурлыкал всё громче. Бабушка сделала шаг назад и смерила меня строгим взглядом: