Уездная учительница магии (СИ)

Сначала по их рассказам можно было решить, что лето они провели как примерные дети: помогали старшим в саду, собирали гербарии, ловили бабочек, читали книги.
Но понемногу они оттаяли и начали делиться историями о проделках. Куда ж без них на каникулах! Выяснилось, что Дитмар разбил из рогатки окно в пожарной части, за что отец оставил его на неделю без сладкого. Очкастый крепыш — Миклош Вареда, сын булочника — «хорошенько вздул зазнайку Влада» хоть и лишился в драке пары зубов — «но у меня уже новые растут, видите?» Он широко открыл рот, хвастаясь, и получил завистливые взгляды. Золотокосая и курносая Магда, дочь галантерейщицы, вместе с подругой залезла в соседский сад и объелась кислыми яблоками. «У меня потом живот болел, приходил аптекарь и принес горькую микстуру», обстоятельно разъяснила она.
Только двое детей не принимали участия в разговоре: гордячка Регина Роберваль и тихоня Ланзо, сын уборщика Виктора.
— А ты как провела лето, Регина? — спросила я, улыбаясь. — Сколько бабочек поймала сачком? Или тоже забиралась в соседский сад?
— Вот еще! Я не занимаюсь такими глупостями, — резко ответила она и задрала нос. — Папа возил меня в столицу. Там мы встретились с папиной знакомой, госпожой Вильгельминой Денгард. Раз вы тоже из столицы, должны о ней знать. Она красавица, ее портреты часто печатают в журналах. Госпожа Вильгельмина водила меня по модным магазинам и еще в театр и цирк. И я была на настоящем балу! У меня были красивое платье и жемчужное ожерелье. А когда мы вернулись в Крипвуд, папа купил мне настоящего пони!
Она обвела класс презрительным взглядом. Послышались завистливые вздохи.
Конечно, ее столичные развлечения не шли ни в какое сравнение с бесхитростными играми, воровством яблок, разбитыми окнами и ловлей бабочек...
— От пони много вони! — сострил сын аптекаря и дети засмеялись. Регина покраснела от злости.
— Дурак! — бросила она.
Я погрозила мальчишке пальцем и мягко спросила Регину:
— Как зовут твоего пони?
— Я назвала его Вилли. В честь госпожи Вильгельмины! Она папина подруга, и теперь моя подруга тоже, вот!
Я была впечатлена. Да, я видела портреты госпожи Денгард в модных журналах. Богачка, красавица, светская львица. Интересно, с чего ей проводить время с каким-то лесопромышленником из провинциального городка? Пусть и весьма привлекательным господином… хотя он и не писаный красавец по столичным меркам, где спросом пользовались утонченные и манерные кавалеры. Роберваль слишком. мужественный. Слишком опасный. Мертвые угольные глаза, шрам. Натуральный разбойник.
Однако этот лесопромышленник не так-то прост. Впрочем, это я поняла еще в момент нашей недружественной встречи.
* * *
— А ты чем занимался летом? — я повернулась к Ланзо, который смотрел на Регину с неприкрытым восхищением. Наверняка она казалась бедняге писаной красавицей, настоящей принцессой…
Ланзо опять вздрогнул, опустил глаза и крепко сжал губы.
— Ну? — мягко поторопила я его, потому что он не проронил ни слова.
— Ланзо собирал тряпки на помойках и сдавал их старьевщику, чтобы добыть гроши на выпивку своему папаше, — наябедничал вредный Владислас. — А в остальное время шлялся по лесам как придурочный. Искал эльфов! Эй, Ланзо! Ты встретил там призрака разбойника Иоахима Грабба?
— Знаешь, как заслужить уважение остальных, Влад? — ласково обратилась я к нему. — Сначала нужно научиться относиться с уважением к остальным. Боюсь, пока ты еще не освоил эту науку. Поверь, она пригодится тебе в будущем, если ты хочешь стать таким же важным горожанином, как твой папа.
Влад нахмурился. Возможно, он не понял, что я хотела сказать. Но замолчал, и это уже было хорошо. Потом потолкую с ним по душам.
— Ладно, — сказала я. — Мы познакомились, теперь можно начинать урок.
— А вы строгая учительница? — вдруг наивно спросил рыжий Дитмар. — Вы будете ругаться или драться?
— Драться? — изумилась я. — Конечно, нет.
— Ну-ну, — иронично протянул Владислас.
Я повернулась, чтобы подойти к доске, и остановилась как вкопанная, потому что в углу класса увидела то, что мне крайне не понравилось. Там стояло жестяное ведро, из которого торчали розги.
 
Значит, это правда: в уездных школах до сих пор применяют телесные наказания! Интересно, кто из учителей любит распускать руки? Неужели директор? Или добродушная на вид госпожа Барбута? Или изысканная, хрупкая госпожа Лотар?
Я решительно подошла к ведру, вытащила пучок прутьев, открыла окно и выбросила их наружу.
Кто-то ахнул. Кто-то фыркнул. Но на многих лицах расцвели улыбки.
Я повернулась к классу и хлопнула в ладоши.
— Тишина! Начинаем работать.
Я разделила детей на три группы по возрасту. С самыми младшими почитала рассказ; остальным велела открыть учебник и повторить правила, затем дала письменное упражнение.
Приходилось перемещаться от группы к группе, следить, чтобы никто не отвлекался и не болтал, чтобы никто не скучал и не глазел в окно. К концу урока я была вымотана, как будто таскала тяжелые мешки.
Но когда прозвенел звонок, дети попрощались со мной неохотно. Мне подарили букеты, приставали с расспросами: «А вы бывали в театре?», «А почему у вас белая блузка? Госпожа Барбута и госпожа Лотар носят темные платья!» и «А вы встречали в столице короля?»
Я терпеливо отвечала и спохватилась в самый последний момент:
— Сегодня четвертым уроком жду вас на дополнительном занятии «Основы познания сверхприроды», — объявила я. — Пожалуйста, приходите. Будет интересно. Расскажу вам, кто такие Одаренные и что они умеют делать. И покажу кое-что интересное... — добавила я таинственным голосом.
Дети замолчали и неловко переглянулись.
— Я не приду, — громко заявила Регина и достала учебник из парты, демонстративно хлопнув крышкой. — Папа сказал, что это бесполезная наука и детям опасно ее изучать.
— И я не приду, — подхватил Владислас. — Мне тоже папа запретил. Но я и сам не хочу изучать колдовство. А то еще станешь таким же придурком, как папаша Ланзо. А еще колдунов забирает к себе в гости призрак разбойника Грабба и высасывает у них души.
Я начала сожалеть о том, что выбросила розги. Сынишка аптекаря определенно напрашивался на порку.
Остальные дети потупили головы. Стало ясно, что не придет никто… родители запретили всем.
— Все равно буду вас ждать. Тех, кто придет, ждет приятный сюрприз, — сказала я на прощание и отправилась в учительскую.
По дороге столкнулась с госпожой Лотар.
— Вы задержались, — обвинила она меня с ходу. — Перемена идет уже пять минут. Теперь я не успею приготовить доску к следующему занятию. Впредь постарайтесь укладываться в отведенное для урока время.
— Обязательно, — я лучезарно улыбнулась ей.
* * *
В учительской я нашла директора, который меланхолично болтал ложечкой в стакане чая.
— Выжили? Дети не порвали вас на кусочки? — спросил он.
— Ничего подобного. Они милые и смышленые ученики. Господин директор, вы используете розги в школе?
— Бывает, — кивнул он. — А как же, без этого никуда. Нас тоже нещадно пороли в свое время, и ничего — выросли порядочными людьми, как видите.
— Это негуманно. В столице мы отказались от телесных наказаний.
— Зря, — пожал он плечами. — Не считайте нас зверями, госпожа Верден. Лично я крайне редко берусь за прутья. Девочек мы обычно не наказываем, хотя госпожа Лотар в прошлом году пару раз проучила одну негодяйку из старшего класса. За воровство и непочтение.
Так и знала, что госпожа Лотар — жестокая и бесчувственная особа.
 
— Вот увидите, настанет момент, когда и вам захочется взять в руку розги, — вздохнул он. — Это пока вы полны оптимизма и веры в детей. Но это быстро пройдет. Кроме того, боль — это полезно. Испытанная боль учит людей не причинять боль другим.
— Спорный довод. Чаще бывает наоборот. Кто познал боль, озлобляется и стремится причинить боль другим. Родители тоже наказывают детей дома?