Одинокий медведь желает, или партия для баса (СИ)

— Ага, — не менее глубокомысленно кивнула я, аккуратно выпутываясь из мужских рук. И застывая на месте.
В общем, положение спас папа. Вежливо покашляв и сообщив, что вот этот баул — кубометр, не меньше — надо положить в багажник. Потому что тут полотенца, плед… ну и всякое такое по мелочи.
Милый, хороший, деликатный папа. Он даже не спросил, когда свадьба и не забыли ли мы чего важного. Оставалось только надеяться, что папа не положил это важное (в количестве минимум двух упаковок, с клубничным и банановым вкусом, на выбор) во все тот же баул умеренного тоннажа. 
  
Глава шестая 
 
Некоторые фантазии 
скромных приличных барышень
гораздо ярче, 
чем все немецкое цветное концептуальное кино.
(С) Ну, кто мы, чтобы спорить с Инетом?
Особенно, когда написана чистая правда.
Карина
Такой подставы я никак не ожидала.
Серого остановили на выезде из Головинки, и кто остановил-то? Димка, двоечник несчастный, а ныне — цельный капитан ГИБДД.
Павиан мордатый. Не поленился даже сам вылезти из патрульной машины, оставив в прохладе напарника, парнишку лет двадцати.
— Ваши документы, гражданин, — с суровым выражением на лоснящейся красной харе велел Димка.
Не мне, разумеется, а Серому.
Тот лишь пожал плечами и вытащил из бардачка целую пачку бумажек.
Димка заглянул в документы одним глазом, а второй скосил на меня. Неодобрительно так скосил. Мол, вот что тебе неймется, дуре? Такой отличный мужик, друган мой Артурчик, пропадает, вон вчера красиво как подкатил — на всю Головинку слышно было, про черные-то глаза! А ты? С москалем клятым катаешься!
— Багажник откройте, — мерзким казенным голосом продолжил Димка.
Как будто собирался найти у Серого килограммов наркоты.
Я тоже подошла. Чисто на всякий случай. И камеру смартфона наставила.
Димка недовольно пошевелил белесыми бровями.
— Это еще зачем? Не мешайте осмотру, гражданка.
— Для передачи «Двойники», — солнечно улыбнулась я. — Вы та-ак похожи на моего одноклассника, гражданин! Прям одно лицо.
Димка сердито хрюкнул, а Сергей удивленно на меня посмотрел. Мол, что за шекспировские страсти? Я лишь пожала плечами. Вот такие у нас страсти. Надеюсь, наркоты у тебя в багажнике нет. И трупов тоже.
— Прекратите эти глупости, гражданка. Я при исполнении.
— Замечательно, — еще радостнее ухмыльнулась я и подошла еще на шаг. — А что это у вас в карманце, гражданин при исполнении?
Серый хмыкнул и поднял бровь. Димка покраснел еще сильнее и втянул пузо, а руки заложил за спину. Не оценил цитаты из мировой классики, но хоть догадался, что цитата, и то хлеб. Ох, в свое время мама с ним намучалась, пытаясь научить его отличать Пушкина от «Сектора газа». Ну а чо? Стихи же, о любви! Ну, почти же.
— Вас не касается, гражданочка! — ужасно сурово, но при этом краснея еще больше, выдал Димка.
Вздохнув про себя, я убрала-таки телефон. Все же он хоть и павиан мордатый, а подкидывать наркоту в чужой багажник не станет. Хоть его дружбан Артурчик и оскорблен до глубины души, но берега-то еще не потеряли.
— Что в бауле? — продолжил Димка. — Наркотики, оружие? А это что за чехол? О!..
От его довольного возгласа я аж подпрыгнула. Что он там такое нашел? Явно не домашнее вино произвело такое положительное впечатление. Радуется — как будто Трою откопал. Вперед Шлимана.
— О, — согласился Серый, высоко подняв соболиную бровь. — Но разрешение есть. Наркоты, черной икры и шкур бенгальских тигров — нет.
— Слушай, юморист! — насупился Димка.
— Где-то в пачке документов, — как ни в чем не бывало прокомментировал Серый Димкино археологическое открытие.
И закопался в бумажки.
Сунутое в руки разрешение (на оружие, точно на оружие!) Димка изучил внимательнее, чем банкомат четырехтысячную купюру.
— Так-так. — Поднял взгляд на Серого, прищурился. — Интересненько. Карабин, выходит, ваш.
— Мой, — кивнул Сергей. — И что дальше?
 
— А машина не ваша.
«Сразу ж видно, угнали мы ее», — очень хотелось съязвить, но я сдержалась. Не лезть поперек мужских разборок я научилась очень-очень давно. И не сказать, что тот опыт был приятным.
— Моего друга машина. Фамилия указана в техпаспорте. Мы можем ехать?
Серый был идеально спокоен, даже удивительно. В отличие от Димки, отчетливо сдувавшегося по мере изучения документов. И от меня. Это все меньше и меньше походило на невинное приключение со скромным законопослушным бизнесменом. Какая к черту скромность и законопослушность с карабином в багажнике крузака? И что это за владелец крузака такой, что Димка, павиан мордатый, одарил меня злобным взглядом, а Серому на прощание честь отдал?
Я как-то даже слегка засомневалась, а стоило ли переться с ним на водопады. Не то чтобы опасалась за собственную безопасность прямо сейчас. Но… опыт взаимодействия с господами, имеющими отношение к криминальному бизнесу (а какой у нас в России не криминальный, кроме торговли укропом с лотка?) был. Очень запоминающийся. Захочешь — не забудешь. И хоть на последствия я не жаловалась, но повторять историю не хотелось. Совсем-совсем.
Впрочем, как и спрыгивать прямо сейчас. Ну, я просто предупрежу Серого, что отношения не пойдут дальше курортного романа, и все. Наверняка он будет совершенно согласен. Господа бизнесмены не очень-то любят лишние обязательства. Это я тоже прекрасно усвоила.
Однако промолчать вовсе не смогла. Тем более Серый сам начал:
— Одноклассник? Ты выглядишь намного младше.
— Я кушаю не так много. Пью тоже. А так мне те же самые тридцать шесть.
— Прекрасный возраст, — улыбнулся Серый. — Приятно общаться со взрослыми людьми, не потерявшими детской непосредственности.
В синих-синих глазах промелькнула лукавая чертовщинка. Уж он-то точно оценил мем из «Хоббита».
— Мне тоже, — улыбнулась я в ответ. — Что у тебя за друг такой, что Димка аж сбледнул?
— Да ладно, где сбледнул-то? Он не умеет!
— Умеет. На целых полтона!
Серых почему-то хихикнул. Коротко.
— Ладно, поверю на слово. Ты ж художник.
— Не, ну если твой друг — какой-нибудь Япончик или Басмач, можешь не говорить, — пожала плечами я. — Меня это не касается никаким боком.
Серый чуть не подавился.
— Какой еще Японичик, Карин? Он умер давно! Откуда ты вообще…
— Вот и я говорю, меня это не касается. У меня отпуск скоро кончится, твой черноморский вояж — тоже. А все, что было в Сочи, остается в Сочи.
Хоть и немножко жаль. Серый мне нравится. С ним весело. И вообще… ну… иногда же можно помечтать о нормальном мужчине? Чтобы взрослый, умный, веселый, романтичный и не козел. И не из этих, у которых долларовый эквивалент вместо сердца. Глупо, конечно. А все равно — мечтать не запретишь.
— Остается в Сочи, говоришь… — с ноткой грусти повторил Серый. — Поживем-увидим, ага?
— Ага, — кивнула я и замолкла, глядя на дорогу.
Там было на что посмотреть. Хоть и знакомые вдоль и поперек, эти места всегда вызывали восторг. Что-то в этом белом каменном русле, по которому журчал тонкий ручеек, было волшебное. В яркой и разнотонной зелени гор, в изысканной вязи старых грабов и горных сосен, в редких ярких мазках мальвы, глубоких мшистых тенях… В резких скалах, тут и там торчащих из непролазной лесной зелени. В силуэте парящего коршуна. В пенных обрывках облаков на бледном небе.
— Олег Томбасов, — так ровно и незначительно, словно речь шла о повороте налево, сказал Серый. — Никаких чертовых криминальных дел. Никогда. И карабин охотничий. Мы, знаешь, частенько с ним ездим в тайгу, там без оружия дальше сортира рекомендуется не отходить. А лучше и в сортир с карабином. Медведям и волкам чхать на табличку «частная собственность».
 
— Тот самый Томбасов? — так же ровно уточнила я.
Ощущая, как камень упал с души. Внезапно. Вроде и не было никакого камня, а он взял и упал. Чудеса, однако.