Одинокий медведь желает, или партия для баса (СИ)

— Ты не будешь спорить? — он сделал большие, круглые глаза. — А что так?
В ответ она подошла — и поцеловала. Нежно. Многообещающе.
К сожалению, пионеры были только первыми ласточками. Место оказалось весьма и весьма обжито всеми, кто возил туристические группы.
— Эх, — только и проговорила Карина, озираясь около машины на толпы. — Эх…
Сергей, достал полотенце из багажника, закутал Карину и энергично растирал ее.
— У тебя есть, во что переодеться?
— Нет. А у тебя?
— Не знаю, но скорее всего…
Он нырнул в багажник, провел там изыскания:
— Есть.
Нашлась даже футболка для Карины. Она выглядела как вполне себе платье-мешок. И Сергей посматривал на это все весьма плотоядно.
— Погоди, я соображаю, — потерла она лоб. — Ну, где-то что-то должно быть безлюдное!
«Олеся, Олеся, Олеся-а-а», — взвыл его телефон. Наверное, сговорившись с джинсами и пионерами стоять на страже нравственности.
— Да, — он схватил трубку.
— Приезжай. Ваню бомбануло.
Карина
 Что ж там случилось? Что за барышня позвонила — и голос у нее тревожный. Кто она? И почему у Серый лицо просто изменилось? Стало как из цельного куска высокопородного гранита. Ваня — это кто? Не сын ли? А Олеся — может быть, жена? Или… бывшая жена? Нет, спрашивать не буду. У нас — курортный роман, все что происходит в Сочи, остается в Сочи.
Уже подъехав к дому, Серый глубоко вздохнул и легонько коснулся губами моих губ. Посмотрел в глаза — что он там хотел разглядеть? Злюсь я или нет?
Да черт его знает. Хотя бы вообще вспомнил о моем существовании. Потому что, пока мы летели от водопадов в Головинку, я вот вообще не была уверена в том, существую ли я в принципе.
Обидно? Конечно. Наверное. Хотя… меня подробности его жизни не касаются.
— Я… — начал было он, проведя кончиками пальцев по щеке. Но тут же замолчал.
— Поезжай, — улыбнулась я и выбралась из машины.
Глупо все как. Крузак стартанул, я осталась в его футболке… М-да. Эротическая фантазия на выезде как она есть. Жаль только закончилась эпическим обломом.
Тут я подпрыгнула, потому что и у меня в руках заорал телефон. Безо всяких песен. Просто гулко бьющая по нервам вибрация.
— Да.
— Добрый день. Карина? — спросил холеный женский голос.
— Да.
— Вас беспокоят из компании «Сочи стайл».
Вот тут я просто подпрыгнула. Та-а-а-к… Любопытно.
— Слушаю вас.
— Наш генеральный директор хочет с вами познакомиться. Ваши бывшие клиенты из Москвы дали вам самые лестные характеристики. Подъезжайте, пожалуйста, сегодня.
— Хорошо, — ответила я максимально аккуратно.
Вот так бывает — сидишь себе в Головинке, о работе думаешь в перспективе, а… Слухами земля полнится. Особенно, если это земля родная, южная. Интересно, кто кому и что напел? Кому спасибо-то сказать?
— Ждем.
— Еху-ух! — завопила я во все горло, перепугав всех окрестных собак и туристов заодно. И понеслась. Куда там Серому с его крузером. Ха!
Быстро-быстро! Голову вымыть, высушить. Укладка. И главное, никаких белокурых паричков. Ни-ког-да!
Лицо нарисовать доброе к людям. И не вспоминать об обломах! Ни в коем разе. Полотняный костюмчик, каблучки. Вперед. Взбодрим славный город Сочи.
Подошла к своей девочке, похлопала по теплому — в тенечке поставила! — капоту.
— Нас ждут великие дела! Поехали!
Серпантин вился раскаленной змеюкой, почти пустой — не повезло в любви, пусть хоть в остальном везет. Деревья обступили дорогу, время от времени справа мелькало море. Душа пела что-то русское, народное, широко-раздольное.
Работа! Проекты! Снова крутиться как белка в колесе, спать урывками, жить рисунками. Как же я по этому соскучилась, за пару недель-то! И море. Море-море-море, любовь моя…
Я кинула взгляд на безупречную синеву, так похожую на глаза мужчины-мечты. Улыбнулась. Мысленно попросила: «Пожелай мне удачи, Серый!»
Контора поблизости от порта была немыслимо пафосная, вся белая и чуть ли не в сусальном золоте. Стиль «рашн бьюти», бессменно популярный в нашем, не побоюсь этого слова, дорогом городе. Двухэтажное здание удивительно просто походило на золотую помесь трона с унитазом, так выбесившего урода из шоу-биза. И чего он мне вспомнился? Хотя стиль, конечно… Но нет, мой «Версаль» был много приличнее. Даже как-то элегантнее. Для какого-нибудь Киркорова — самое то, и чего отказался, не понимаю.
 
Ну… ладно, понимаю. Я бы в таком и даром не жила, и с приплатой бы не стала. У меня подходящего диагноза типа манечки-величечки не хватает.
Здесь — хватало. Начиная от вполне себе дворцовой входной двери и великолепной секретарши за бело-золотой (ну кто бы сомневался, да?) округлой стойкой. Лилии. Здесь остро не хватало геральдических лилий.
— Добрый день, — чуть не дотягивающая до порнозвезды размером бюста и губ блондинка одарила меня широкой улыбкой, чуть не дотягивающей до голливудской. Увы-увы, сочинские стоматологи хоть и дерут не меньше, лос-анджелесские, но создать настолько же бриллиантовые оскалы не способны.
— Добрый, — куда сдержаннее улыбнулась я в ответ.
— Проходите, Карина. Шеф как раз свободен.
Блондинка встала, продемонстрировав бесконечные ноги на бесконечных каблуках. Хм. Я точно не в Голливуде, на съемках малобюджетной порнушки?
Отогнав какие-то не слишком подобающие для общения с будущим (возможным!) начальством мысли, я издала вопросительное:
— Хм?..
Блондинка неодобрительно на меня покосилась. Ну, как-то наверное она ожидала, что я не просто знаю имя директора данного богоугодного заведения, но и с детства мечтаю работать именно в их компании.
— Марат, — снизошла она, не теряя голливудского оскала, — просто по имени, у нас так принято.
И она распахнула передо мной тяжелую резную дверь. Белую. С позолотой.
— Добрый день, Марат, — впорхнула я бабочкой, излучая уверенность, дружелюбие и всякое стремление трудиться на благо.
— Добрый, Кариночка, — раздалось в просторном, несколько пустоватом и слегка… э… избыточно великолепном кабинете.
За министерским по размеру и версальским по оформлению столом восседал в золотистом кожаном кресле Сам. В смысле, Марат. Знойный брюнет в белоснежном пиджаке поверх кремовой, с расстегнутым воротом рубашке. На возлежащей поверх бумаг ухоженной руке сияли золотые часы… ну… подешевле, чем у моего бывшего шефа раз так в пять. Навскидку. Лет господину директору было не больше тридцати. И в целом образ неплохо бы смотрелся на эстраде, где-то между Киркоровым и Стасом Михайловым. Или в Голливудской малобюджетной порнушке.
Вроде бы именно там как-то не принято предлагать дамам, пришедшим на собеседование, присесть. Вот и этот — не предложил. И сам не поднялся.
Хм. Ростом не вышел, что ли? Со знойными брюнетами это иногда случается, знаете ли.
— Мне тут рассказали, — он осмотрел меня с многозначительной полуулыбкой, — что в наших краях появилась звездочка.
Звездочка? М-да. Любезность и доброжелательность зашкаливают.
Я вежливо кивнула, мол, продолжайте, а я пока послушаю умного человека. Может, в самом деле чего интересного скажет.
— Скоро у нас тут будет горячо по тендерам. Сам Томбасов заявился, — молодой человек мечтательно закатил глаза, а я мысленно хмыкнула: второй раз сегодня слышу эту фамилию. — И столичная штучка в нашем агентстве будет в плюс. Это вы, Кариночка, вели проект господина Стародубского? Он рекомендовал вас.
Тот Стародубский, которому достался дом-мечта из камня, дерева и стекла. Идеал и ничего лишнего. Спасибо ему, доброму человеку.
— Да, я, — так же вежливо и ровно ответила я.
 
— Неплохо, — снисходительно кивнул Марат, — хотя мы тут привыкли к большему размаху. Я готов предложить вам работу, несмотря на вашу подмоченную репутацию. Разумеется, для моей компании это некоторый риск. Однако мы с вами земляки.
Я сияюще улыбнулась, мол, земляки-земляки, даже не сомневайся.