Айна из замка (СИ)

Кухня была в том же доме, но за соседней дверью. Там Брина усадила Айну на старую потертую лавку и вручила мешочек с сухариками. Сама она тоже вытащила подсохшую краюшку из кармана и села рядом. Так, плечом к плечу, они смотрели как дородная женщина месит на широком столе тесто, присыпает его щедро мукой и постукивает скалкой.
А потом Айна поняла, что ужасно устала от этого полного событий дня, прислонилась головой к стене и прикрыла глаза, чтобы немного отдохнуть.
4
Она очнулась от странной, непривычной боли в голове и от холода. Во рту стоял незнакомый горьковатый вкус, живот тоже неприятно ныл. Айна попыталась разлепить глаза, но даже когда она растопырила их во всю ширь, мир вокруг остался пронзительно черным. От страха Айна тихо вскрикнула и попыталась сесть, но тут же поняла, что не может двинуть ни рукой, ни ногой. Тут уж ей стало совсем жутко, так, что пресеклось дыхание и горячий шум затопил уши. На краткий миг Айна подумала, что умерла, но потом вспомнила, что мертвые не чувствуют боли и тошноты.
«Что со мной? – в ужасе пыталась понять она. – Куда я попала? Матушка небесная, защити меня!»
Айна сама не заметила, как начала всхлипывать и тихо скулить. И звуков своего голоса испугалась еще больше – в этой темноте он звучал глухо, как под землей. Айна до крови прикусила губу, зажмурилась, сжалась в комок, хотя и так лежала, скрючившись. Мысли проносились в ее голове быстро, точно летучие мыши, и были они обжигающе страшными, одна другой хуже. За несколько мгновений Айна успела еще раз подумать о смерти, потом – будто ее похоронили заживо, затем вспомнила, как спускалась в замке в подпол и только тогда к ней пришла горькая и столь же страшная догадка о темнице под землей...
– Эй! – крикнула Айна. – Помогите! Эй, кто-нибудь!
Но ответом ей была все та же глухая тишина, в которой вязли и терялись любые звуки.
Айна отчаянно завозилась, пытаясь понять, что держит ее руки и ноги. Она быстро догадалась, что это веревки. Прочные. От движений Айны они ничуть не ослабли, зато больно впились в запястья и щиколотки.
«Как свинью на убой, – с обморочным ужасом подумала Айна. – А дальше? Что дальше?!»
Новая волна страха была такой сильной, что Айна взвыла и забилась в своих путах, точно раненный зверь в силках. Она кричала до хрипоты, звала и умоляла, пока рыдания не перешли в тихие всхлипы, а потом и вовсе не стихли. Айна лежала на холодном земляном полу, ощущая щекой крупицы песка, слыша только стук своего сердца и пыталась сделать хоть один полный вдох. Получалось это плохо...
Она не знала, сколько прошло времени, прежде, чем где-то далеко, будто в другом мире, послышались звуки шагов. К тому моменту Айна уже успела погрузиться в такое состояние отрешенности, что даже необходимость справить нужду под себя не показалась ей чем-то ужасным. Мокрые штаны меркли на фоне всего остального.
Между тем шаги приближались и сквозь пелену своей отрешенности Айна поняла, что раздаются они над головой. Значит, действительно подпол.
За звуком шагов появился громкий скрежет, а потом глаза Айны вспомнили, что значит видеть.
Абсолютный мрак темницы скорчился по углам, когда наверху распахнулся широкий прямоугольник яркого света. Спустя пару мгновений в подпол спустилась лестница, а следом за ней – человек. Он неспешно подошел к Айне, тронул ее носком сапога, а потом одним движением взвалил себе на плечо и быстро выбрался наверх.
Айна зажмурилась и не проронила ни звука. Ей хотелось казаться мертвой.
За пределами подпола было тепло... Миру словно вернули все звуки и запахи. Айна услышала голоса, чей-то смех, шорохи, бряцанье посуды и шум выливаемой воды. В доме, где она провела последние часы, пахло травами и чем-то сладким... Айна пыталась вспомнить, где уже был этот запах, но в памяти ее все мешалось и путалось. Голова кружилась, а к пересохшему голу снова подкатила тошнота, и когда кто-то поднес к ее губам чашку с водой, Айна, не раскрывая глаз припала к ней и осушила до дна.
 
Что было после этого, Айна не запомнила – мир вокруг снова затопила тьма, и в этой тьме исчезло все.
«Пить... – подумала Айна, – как же я пить хочу...»
Она разлепила глаза и увидела над собой потемневшие деревянные доски. Потом почувствовала покачивание и тряску. Вокруг было сумрачно, но не темно. И не холодно.
С трудом она села, с радостью отметив, что руки ее снова свободны. Комната, где Айна пришла в себя, мало походила на обычное жилище – очень тесная, с низким потолком и одним единственным крошечным мутным оконцем, эта клетушка и в самом деле изрядно моталась из стороны в сторону. Сама Айна сидела на жестком тюфяке, набитом соломой и занимавшем почти все место на полу. В ногах у нее лежали деревянная фляга и кусок хлеба. На двери болталось ведро с крышкой, от которого шел характерный запах нечистот.
«Повозка», – догадалась Айна.
И она была здесь не одна.
Чуть поодаль на голом полу сидел, обхватив голову руками, еще один ребенок. Он был значительно младше Айны, с красивыми светлыми локонами ниже плеч, которые словно светились даже в полумраке фургона. Мальчик это или девочка, было не разобрать.
Увидев, что Айна зашевелилась, светловолосый отнял лицо от колен и посмотрел на нее большими заплаканными глазами. А потом снова уронил голову и затрясся от беззвучных рыданий. Именно в этот момент Айна поняла, что сама она плакать больше не будет. Чужое горе словно отрезвило ее и разом сделало старше.
– Эй... – тихо окликнула она. – Как тебя зовут?
– Ли... Лиан...
Значит, все-таки мальчик. И, судя по голосу, еще младше, чем показался сначала.
– А меня Айна... Иди сюда, Лиан, – позвала она и похлопала рукой по тюфяку. – Садись рядом. Расскажешь мне о себе?
Мальчик кивнул и медленно на четвереньках переполз на тюфяк. Когда он сел на расстоянии локтя от Айны, она рассмотрела его получше.
Лиан был красив. Даже сейчас, заплаканный и лохматый, с опухшими от слез глазами, он был красив настолько, что Айна невольно вспомнила образы небесных посланников из городского храма.
В промежутках между всхлипами Айна услышала, что ее товарищу по несчастью недавно сравнялось восемь годов, что прежде он жил в другом городе, а в этот приехал недавно с матерью, отцом-плотником и двумя старшими сестрами, а еще, что матушка не велела ему ходить за чужими людьми, а он ослушался, потому что очень хотел увидеть настоящего детеныша дракона...
Рассказ этот Айна слушала с тоской и грустью. Да уж, велик ли спрос с малого ребенка, если она сама, уже почти взрослая повела себя точно так же и позволила чужим людям завести ее в свою ловушку?
Со вздохом она осторожно погладила Лиана по плечу, ожидая, что тот вздрогнет и отпрянет от нее. Но вместо этого мальчик вдруг прижался к ней, уткнулся головой куда-то вбок и снова всхлипнул, но на сей раз уже не так горестно.
– Что же нам с тобой делать?.. – пробормотала Айна. – Как думаешь, мы уже далеко от города?
Лиан поднял голову и молча кивнул. Глаза его наконец высохли и смотрели на Айну с грустью и надеждой.
– Мы всю ночь ехали, – сказал он со вздохом. – Да еще половину дня. Ты долго спала... Айна.
Да уж. Слишком долго.
– Отвернись, – велела Айна, направляясь к отхожему ведру. Второй раз обмочить штаны ей не хотелось.
Когда дело было сделано, она вернулась на тюфяк и взяла флягу. Выдернув пробку понюхала содержимое.
– Надеюсь, хоть это не отрава, – грустно промолвила Айна и сделала небольшой глоток.
 
Вода. Обычная, немного несвежая, но вполне хорошая вода.
Утолить жажду было столь же приятно, как и избавиться от лишней жидкости.
– Ты ел? – спросила Айна, поднимая с тюфяка хлеб и отряхивая его от сора.
– Угу... Ел. Их два было.
По тому, какой взгляд бросил Лиан на хлеб, Айна поняла две вещи. Во-первых, мальчишка все еще был голоден. Во-вторых, он почему-то не поспешил съесть этот кусок, пока она сама валялась без чувств. Она разломила хлеб на две части и одну из них протянула Лиану. Отказаться от угощения тот не смог и с благодарным вздохом принял его.