Полжизни для тебя

Незнакомец пристально посмотрел на Киру глазами чернее ночи и приподнял шляпу, приветствуя ее.
Опустив конец трости на ступеньку ниже, он присел рядом.
Воздух застыл в ее легких.
– Красивая была свадьба… Жаль, что не продержался Артур до первой брачной ночи, хотя в ваше время эта ночь уже не имеет такого значения…
Он перехватил правой рукой набалдашник на трости.
Кира во все глаза уставилась на незваного незнакомца. Мурашки пробежались по открытым плечам и рукам. Она ведь видела его уже: именно он приходил к ней в кафе, его она видела тогда, на набережной с Ари…
– Это ведь вы? – собственный голос показался ей чужим.
Весело блеснув глазами, незнакомец повернул голову к ней.
– Кто?
– Тот, кто заставил Ари отдать мне свою жизнь, – прошептала она, больше всего на свете боясь ответа на свой же вопрос.
Кира до боли закусила губу. “Скажи же, скажи, что не понимаешь о чем я! Ну давай!”
– Что ты. Ни в коем случае… Я никого ни к чему не принуждаю.
Кровь девушки застыла в жилах и кофе разом заледенело. Кира опустила глаза и посмотрела, как верхушка коричневого напитка покрылась ледяной коркой. Судорожно сжавшие стаканчик руки затряслись.
– Кто вы? Вы – демон?
Незнакомец поджал губы, блеснул угольками глаз и взорвался от смеха. Кира в ужасе смотрела как это существо, отсмеявшись несколько секунд, вмиг вернуло свое спокойствие. Словно кто-то разом выключил рубильник веселости.
Его черные глаза, словно черные дыры, поглощали, высасывали из Киры надежду.
– Почему он сейчас в больнице? – прошептала она.
Глаза незнакомца еще почернели, хотя казалось, что чернее они не могут быть. Губы растянулись в ухмылке, делая его морщинистое лицо менее человечным.
– Не смотря на договор со мной, все люди умирают от того, от чего умерли бы в назначенный час. Инсульт – вот от чего он умер бы через сорок лет. Ему осталось еще двадцать три часа.
Кира сглотнула, вспоминая слова профессора, который сказал, что это существо обмануло Ари.
– Но ведь его время еще не пришло. Ари сказал, что он отдал половину своей жизни! Так почему же?
– Половину? – он хмыкнул. – Двенадцать лет и один месяц тебе, а все остальное мне за услугу.
Сердце в очередной раз сжалось и упало где-то на уровень пупка. Профессор не обманывал.
– И сколько же он отдал тебе?
– В итоге за все время? Тридцать пять лет и один месяц.
Рот Киры приоткрылся. Она судорожно сжала хрупкий пластиковый стаканчик, корка лопнула, и кофе выплеснулось на ее колени. Кира отрешенно посмотрела на мокрое темное пятно на белоснежной юбке, в ужасе осознавая, что Ари умирает!
– Я не просила… – прошептала Кира, и слезы из глаз заструились ручьем. Артур ведь врал ей в глаза, когда она спросила, сколько он ей отдал.
Девушка ведь и не догадывалась, что это существо за свои услуги брало плату, пока профессор ей не рассказал.
Она плакала о своей никчемной жизни, которая не стоила того, чтобы Ари жертвовал собой ради нее.
Ей не нужна жизнь без него! Ей не нужна жизнь, если Ари умрет вместо нее!
– Если хочешь, я продлю его жизнь за счет твоей… – произнес жнец смерти, оголив забор белых зубов.
Желудок Киры завязался в узел. Она вскочила и, рухнув у кустов на колени, извергла жалкие остатки кофе.
Жнец смерти равнодушно смотрел на нее.
Кира уперлась руками в черную прохладную землю и взвыла. Это было так несправедливо!
– Я могу продлить его жизнь… – произнес жнец, неожиданно оказавшись рядом с Кирой. Он наклонился к самому уху сидящей в пышном платье девушки, фатиновая юбка которого разметалась по асфальту.
Кира резко обернулась и посмотрела снизу вверх в его черные, как сама бездна глаза. Это существо виновато во всем. Это он появился и испортил жизнь Ари. Это он убивал ее любимого! Это он во всем виноват!
– Я ненавижу тебя… – прошипела Кира и вскочила. Жнец отшатнулся. – Это все из-за тебя…
Жнец нахмурился и облокотился на трость.
– Я спас тебе жизнь… И не единожды. Ты бы умерла, если бы не я еще четырнадцать лет назад. Ты должна быть благодарна, – глаза его прищурились.
Кира хмыкнула и охватила себя руками.
– Благодарить за то, что ты убил дорогих мне людей?
– Нет, – он схватил ее за локоть и приблизил лицо так близко, что смотреть на него было больно. – Это не я убил их, а ты… Ты ведь живешь за их счет.
Кира остолбенела, остекленела. Еще одно слово и она треснет, разобьется. Он был так прав… именно она. Именно из-за того, что она существовала, умер дедушка и именно из-за нее умирал Ари.
Жнец высокомерно посмотрел на нее своими глазами. В их уголках тлели угли.
– Когда решишься, приходи к морю. Я буду там.
Кира сжала зубы так сильно, что свело челюсть. Тусклый свет бил в спину. Кира следила, как существо не из этого мира прокрутило трость и, поправив шляпу, пошел по тропинке в темноту. Темнота сгущалась вокруг него с каждым шагом все гуще и через мгновение он пропал.
Содрогнувшись, Кира упала на нижнюю ступеньку и спрятала лицо в руках.
Казалось, весь мир был против них с Ари.
Почему Артур согласился на такие жуткие условия сделки? Это ведь была не равноправная сделка! Отдавать свою жизнь, чтобы пролить жизнь другому человеку хоть и на десять лет так глупо!
Кира медленно встала и, покачиваясь, пошла обратно.
Вдруг из-за угла выскочила мама Ари:
– Они закончили! Все прошло хорошо! – воскликнула она радостно.
Лицо Киры разгладилось. Внутри сердце сделало кульбит, и она побежала вперед. Маленький лучик надежды вспыхнул в ней.
Она почти врезалась в отца Ари. Он обернулся. Облегчение и радость лучились из глаз.
– Где он? – выдохнула Кира.
– К нему пока не пускают, но все хорошо. Кризис прошел. Все будет хорошо.
Кира зажмурилась от облегчения, но через мгновение реальность вернула ее с небес: она ведь вспомнила, что сказал жнец смерти, что Ари осталось двадцать три часа. И улыбка сползла с побелевшего лица.
***
Прошло девять часов.
Семь утра.
Ари оставалось жить семнадцать часов.
Через час после того как Ари стабилизировали, Кира поехала домой. Всю ночь она не смогла сомкнуть глаз. Уходили бесценные часы.
Ранним утром девушка уже была в больнице.
Мама Ари выдала ей халат и Киру пустили в палату интенсивной терапии. Девушка нерешительно замерла на пороге, вдыхая такой ненавистный аромат больничной палаты. Тихое пиканье приборов почти кричало в тишине.