Буря настигнет

Мое тело отозвалось пожаром, но разум наблюдал со стороны. Как остановить поток мыслей и полностью отдаться? Я насильно зажмурилась и сосредоточилась на Келлане. Его шикарное тело и красивые черты не подходят профессии программиста, он должен бы стать лицом крутой компании и постоянно отбиваться от женского внимания. Но он выбрал меня и разделил со мной мечту.
Я должна его полюбить. Не должна в его объятьях отвлекаться. Я рьяно впилась пальцами в мужскую спину и резко притянула к себе. Он спустился поцелуями по подбородку и припал губами к шее.
— Трахни меня так, будто…
Келлан оборвал меня на полуслове, припечатав палец к губам.
— Я хочу тебя без всяких «будто».
Я отклонилась и мягко вывернула наглый палец.
— Что на тебя нашло? Ты никогда не был против моих игр.
Он нагнулся, подхватил меня под бедра и беспощадно закинул на плечо. Я чуть не поперхнулась руганью! Не на шутку разозлила выходкой с сейфом!
— Может, мне каждый день чудить вместо игр? — спросила я, смеясь, за порогом спальни. Келлан грубо скинул меня с плеча на кровать — благо, матрац смягчил падение. В карих глазах за животной похотью мелькнула ненависть.
Страх пробрал холодом. Я поежилась. Уже не смешно.
— Ты не ударилась? Я чуть-чуть не рассчитал траекторию. — Он махнул руками, показывая, как снимал меня с плеча, и виновато шепнул: — Прости.
Какая ненависть? Чепуха мне мерещится…
Я увлекла Келлана в теплые объятья и отвечала на поцелуи со всей страстью, которую выжигала из себя. Он впивался губами в мой рот, пил воздух из меня, выжимал соки сильными руками. Но я наконец забылась. Растаяла в жаре наших тел.
Возможно, из-за нехватки кислорода, голова кружилась. Келлан позволил лишь ненадолго отдышаться, когда снимал свой свитшот. И снова сгреб в объятья, забираясь под мою футболку. Его пальцы оставляли красные следы на коже, мяли свирепо — неужели только так можно пробудить мои чувства?
Я толстокожая.
Он распустил шнуровку на моих джинсах, и я замерла в предвкушении. Но Келлан не засунул ловкие пальцы в трусики, он стащил штаны вместе с бельем до коленей и легко развернул меня к себе спиной.
Из-за окна на нас уставилась метель, чудесная в своей белой наготе. Между ягодиц скользнул напряженный член. Я дернулась, вырываясь.
— Презерватив!
Келлан по-собственнически накрыл бедро рукой и притянул меня обратно.
— Брось, ты и так противозачаточные пьешь!
— Но они не защищают на сто процентов! А с резинкой защита надежнее.
От недовольного рыка я внутренне съежилась. Каждая мелочь раздражает? Нервы на взводе? А как бы он паниковал, окажись на моем месте? Скоро идти в логово опасного зверя мне, не ему.
Келлан перегнулся через меня к тумбочке — я легла на живот — и достал шуршащий пакетик. Открывал его зубами с особой яростью.
— Не порви.
Исподлобья карие глаза стрельнули залпом злобы. Он четвертовать меня собрался или трахнуть? Мужская ладонь со звонким шлепком приземлилась на мою ягодицу — удар обжег, точно горячее масло.
— Ай! За что?
— Чтобы разогрелась. — На губах блеснула усмешка.
— Ты же знаешь, я люблю разогрев иного рода… — Я взяла его за запястье, едва он надел презерватив, и повела руку туда, где все изнывало от желания. Так и быть, сегодня позволю ему получить каплю власти. Всего десять минут.
Но Келлан вырвал руку и, уложив меня на живот, лег сверху, придавил своей тяжестью. Член уперся между ягодиц, я сцепила зубы и поползла вперед — в тупик, в стену.
— Ты куда?
Он поймал мои запястья и закрутил за спину, выворачивая суставы. Неистовая боль отрезвила, прогнала напрочь возбуждение.
— Я так не играю! Отпусти!
У уха с остервенением прозвучало:
— Что? Неинтересно? Я решил разнообразить наш скучный секс.
— Я не говорила, что он скучный! — крикнула, выворачиваясь. Резь жгла в плечах. — Отпусти! Мне больно!
И дико боязно. Келлан сроду не вел себя грубо.
— Перестань вырываться, и я не буду крепко держать. Ты мне не доверяешь? Немного разнообразия не помешает.
— Я не хочу так!
— Но ты даже не попробовала! Или… — Удерживая запястья одной рукой, он запустил другую мне между ног и ввел два пальца в лоно. — Или ты с кем-то так пробовала и тебе не понравилось?
Я прикусила губу. Он неосторожно двигал во мне пальцами, будто обернутыми наждачной бумагой.
— Придурок… — я прошипела в подушку. — Я тебе ни с кем не изменяла. А ты, похоже, посматриваешь порнушку, когда сплю. Откуда еще набрался бы такого…
— Сбрендила? — Он вытащил пальцы и отпустил запястья, толкнув меня. — Я сутками впахиваю! Сплю меньше тебя! И когда пытаюсь придумать для нашего скучного секса что-то новое, ты капризничаешь! Сама не знаешь, чего хочешь! Пойду лучше в душе подрочу.
Келлан хлопнул дверью. Руки ныли, я с трудом дотянулась до лица и прикрылась. Хлынули слезы. От всхлипов перехватило горло, изнутри рвался вой.
Почему Келлан перестал быть ласковым и домашним? Что я сделала не так? Причина в словах о том, что он должен больше вкладываться в секс, чтобы мне стало интереснее? Из-за чепухи?
Мне бы уйти, сгинуть. Лежать на кровати мучительно, пока шумит вода из ванной комнаты. Черт! Путаясь в одежде, я разделась догола и зашлепала босиком по плитке к шуму.
В коридоре отчетливо слышалось, как вода размеренно льется в никуда. Келлан раньше не закрывался в ванной, даже когда мы ссорились. Иногда мы мирились под струями. Я вытерла влагу на щеках, успокоила дыхание и нажала ручку.
Заперто. Он предполагал, что я приду. И защелкнулся.
Внутри меня все оборвалось.
Я занесла кулак, чтобы постучать, но спустя секунду опустила. Умолять открыть дверь не буду. Осточертело.
Пусть шмотки валяются в спальне. Я достала свежее белье и комбинезон, оделась. Мой пухоборд Келлан не упрятал потому, что тот в сейф не влез?
Прозрачную доску я разрисовала в прошлом году дорогущими красками. Не съедобными, конечно, а стойкими. И покрыла лаком. На поверхности распускались бутоны розовых, алых, сиреневых цветов, а среди них россыпью мерцали бриллианты.
Я вынесла пухоборд на крышу и добрела до края, преодолевая сильные завихрения. Ссора с Келланом не пошла со мной — пух смел плохие эмоции. Я надела очки с навигацией, и на фоне непроглядной метели выстроились контуры узких многоэтажек.
Под ноги мой прекрасный пухоборд, защелкнуть крепления на лодыжках — и я перевалила доску через край. Две секунды я падала, укрываясь кружевной фатой из пуха.