Легенда о Кудеяре
Господин Дварфинк план всего замысла умельцам обговорил и респекты во всех регулярностях с подробностями выдал. Как они в тех респектах разобрались, советник начал им тоже рекомендации делать, в какой манере с дивным озером обходиться и каким способом его вредных воздействий на себе не испробовать. А они ему на это говорят:
– Положитесь на мастер-класс, у нас ассортимент полный и действительный. Замысел исполним во всем вашем соответствии.
Только господин Дварфинк сильно переживал за свой замысел и все никак на богатырей положиться не спешил.
– Вы в этих краях впервые, – говорит, – а у меня опытность и сознание обо всем тутошнем. Здесь надо крепко усилием приложиться, чтобы своротить местные безрассудки да самим безопасность иметь. А не то повредиться можно, такая тут ментальная эфирность.
Богатырям интересно стало, и спрашивают:
– В чем эта вредоносная ментальная эфирность содержится?
– А в самом дивном озере и содержится, – отвечает советник. – В нем тайные и страшные заклятия русских монахов и вся вековая дремучая сила здешней отеческой веры.
А песиглавец ему говорит, будто лает:
– Да и мы не пальцем деланы, страшных заклятий у нас в ассортименте тоже хватает, положитесь на высшее просвещение.
– В высшем просвещении я не сомневаюсь, – отвечает господин Дварфинк, – и на вас во всем наконец полагаюсь, чудо-богатыри.
И вот мастера-умельцы приступили к замыслу, стали строить у самого дивного озера некую небывальщину. Перво-наперво за едину ночь обнесли забором пустой луг, а кудеяровичи туда ходить начали на экскурсии и семечками плевать да рассуждать, чего там за забором такое будет. Которые побашковитее говорили, что подкоп под озеро роют для генераторной турбины, а она будет воду нагревать и в пар выпускать. А которые подурнее стращали, что там ядреную бомбу делают и весь Кудеяр с дивным озером на мелкие пылинки этой бомбой раскрошат, а сами загодя через Дырку утекут со всем своим имуществом. Хотели было повыспрашивать у тех, которые там строили, да никого не поймали, а строили все равно не наши, иноземные какие, через Дырку пришлые и по-нашему, верно, не говорящие. Стали тогда кудеяровичи возле ограды друг на дружку забираться, чтоб оглядеть, как там и чего, – а внутри еще возведение стоит, на завод будто похожее, и крышу к нему уже прилаживают.
А потом с этого будто завода трубу к озеру протянули и в самую глубь ее засунули. И с другого бока возведения тоже трубу вытянули да к самому пограничному посту на Большой Краснозвездной подвели и в Дыру вдели. А кудеяровичи терли затылки в сомнениях, что бы это все обозначало, пока не надоумились. Как вода в трубе заплескала, так у нас сразу умные головы догадались: заморские чудо-богатыри перекачку соорудили да воду из дивного озера в Гренуйск отсылают. А что там с ней делали, нам неведомо было, до того как в нашем супермагазине не объявились бутылки с этикетками, а на этикетках проставлено: вода «Кудеяр», ледниковая, пречистая и целительная. И цена заломлена тоже ледниковая, обжигательная. Опять у нас почесали в головах да и плюнули, все понять не могли, откуда в Кудеяре ледник взялся. Вроде даже горок особых отродясь не видели, а из озера лед зимой только достать можно. Но это дело начальское, решили, пущай балуют. Только обидно, что пользы для народной жизни, Кондрат Кузьмичом обещанной, пока никакой не выходило. Одно недоумие.
А перекачку заморские богатыри пятиконечными звездами для чего-то размалевали. Одному Яков Львовичу это утешительно было, он туда как на праздник ходил, со всеми орденами на груди, любовался. А кудеяровичи в тревожность от этого впали и про злое темное прошлое опять заговорили.
XVIIIНо это все потом применилось. А до того Башка, Студень и Аншлаг ввечеру к музею собирались, куда бритоголовый с зеленым рылом их звал. Нацепили на себя всяких железных заклепок, башмаки подкованные для увесистости, футбольные кепки на глаза надвинули и пошли к кладбищу.
А на кладбище в Кудеяре музей стоял, всенародной депутаткой Ягой образованный для просвещения и патриотического воспитания молодежи. Назывался музеем народного ведовского промысла, а по простому если, то избушка Бабы Яги. Сама Степанида Васильна сдала туда для выставления и обозрения свои предметы ремесла, в котором прежде трудилась, до того как в депутатство ушла. А народ попервоначалу туда ходил, потому как в диковину было смотреть на летательную метлу, разные пестики, котлы и ступки для зелий, всяческие заговоренные камушки, идолища резные, кувшины из-под живой и мертвой воды. Даже целую избушку на курьих ножках изнутри можно было обглядеть да представить себе: вот, жила тут типическая Баба Яга и зелья свои варила. Только теперь в музей уже мало наведывались, одних ребят сопливых, может, водили на экскурсии, чтоб воспитывать в них чувство к родной старине. А так Генка Водяной день-деньской скучал там да штаны просиживал, и очень обидно ему было, что патриотизм в Кудеяре не развивается. Но теперь у него наконец дело объявилось, и оттого патриотизм еще больше в нем засвербел.
Как Башка с остальными к музею подошли, там уже сколько-то народу собралось, иные знакомые, иные не так чтобы. Рыл с десяток накопилось, и все друг дружки не старше, один Генка бритоголовый в совершенном возрасте. Вот он их всех в ряд поставил, руку вперед высоко выкинул и орет:
– Слава Кудеяру!
Ему вразноголосицу так же отвечают. После того он разъяснение сделал: надо-де защищать святое озеро от разных кровососов народной жизни и иноплеменцев, которые нашему озеру оскорбительность наносят и хотят совсем высушить. А себя велел Вождем называть.
– Святое озеро наше, – говорит, – а гномы и упыри пусть убираются откуда пришли. – И снова в неистовость впадает да рукой машет: – За святое озеро! Бей иноплеменцев! Слава Кудеяру!
Башка, Студень и Аншлаг со всеми тоже надрываются и руки выкидывают. Весело им, интересно, за святое дивное озеро обида вдруг взяла, а иноплеменцы возмутительные вовсе давно глаз мозолили. Про гномов и говорить нечего – они себе мировое владычество в подземельях куют и на кудеярских кладах жиреют. А Вождь еще описание прибавил, что гномы, когда хотят пустить ветер, поворачиваются задом к озеру. Про шемаханцев же всем известно, что они шестипалые и по шесть раз в день моют ноги в святом озере, а это уже совсем обида смертная. А сами шемаханцы лютые головорезы, живут кучно как раз у Мертвяцкого оврага и наших кудеярцев там непременно режут. Да еще пить воду из озера им религия запрещает, а мыть в нем ноги наоборот разрешает.
Вот они палок толстых набрали, тряпками обмотали и в канистру макнули, а там подожгли и с факелами обратно к городу пошли. И опять орали разное патриотическое. Всех встречных-поперечных распугали, которые ночью по улицам шастают невесть зачем. Поймали одного халдейца в халате, дали ему тоже факел и велели орать вместе со всеми. Халдеец был из себя невидный и на все согласился, и убивать его никому первому начинать не хотелось. Так, подпалили немножко халат да пинком отпустили. А больше в ту ночь ничего патриотического не совершили и мирно разошлись. Вождь напоследок сказал всем головы обрить и кресты загнутые на стенах везде малевать, а вечером на том же месте собраться.