Братья Карилло. Когда мы упали
Я нервно сглотнула и попыталась отступить, но он резко схватил меня за руку и дернул вперед.
Я тихонько вскрикнула. Хотя его прикосновение не причиняло боли. На самом деле он едва дотронулся до меня. Просто застиг врасплох. Я неохотно взглянула ему в глаза.
– Ты сегодня что-нибудь сказала тому парню из группы поддержки? – тихо прошипел он.
Не в силах вымолвить ни слова, я лишь отчаянно замотала головой.
Остин сжал мне руку чуть сильнее. Я инстинктивно попыталась вырваться.
– Отвечай! Он в ужасе смотрел на меня на протяжении всей чертовой игры!
Глубоко вздохнув, я сумела пропищать:
– Я ничего ему не говорила.
В ответ Остин лишь сузил глаза, и я поняла: он мне не верит.
– Поверь, я ничего не сказала. Клянусь. Ни декану, когда тот говорил со мной. Ни Лайлу. Просто Лайл несколько раз замечал, как пристально ты за мной наблюдал, и предупредил об этом. Вот и все. – Отдернув руку, я потерла нежную кожу.
Остин провел рукой по темным волосам и с облегчением выдохнул. Но по-прежнему пристально смотрел на меня.
Казалось, он боролся с чем-то внутри. Но потом лицо его застыло. И устрашающая маска Холмчего вернулась на место.
– Лучше, если увиденное тобой не выплывет наружу, – ледяным тоном предупредил он. – Я за тобой присматриваю.
Неведомо откуда найдя в себе силы, я шагнула прямо к нему. И на этот раз он замер.
– Я же сказала, что буду молчать. Я знаю, каково это – иметь тайну, нечто такое, что хочется хорошенько спрятать. Уж поверь мне. Так что никому ничего не скажу. Но вот ты заставляешь людей задавать вопросы. И сам все портишь. Хватит смотреть на меня так, будто хочешь убить. Это лишь привлекает внимание. Декан уже начал подозревать, что я что-то видела. Ты просто не умеешь скрывать свои эмоции.
Он промолчал в ответ. Под пристальным взглядом я опустила глаза. И наткнулась на огромное распятие, вытатуированное на обнаженной груди. У его основания лила слезы Мария, Матерь Божья. А еще одна Мария смотрела на муки Иисуса; на лице ее застыла скорбь при виде сына, распятого на кресте… умирающего.
Татуировки покрывали почти каждый дюйм верхней части его тела и все руки. Большинство из них – на религиозную тему. Кое-где виднелись надписи, порой на иностранном языке. Кажется, на итальянском.
Внезапно Остин скрестил мощные руки на груди, а ноздри его раздулись от гнева.
– Убирайся к чертовой матери, – холодно приказал он.
Не колеблясь, я повернулась, чтобы уйти. Но внезапно оглянулась и храбро сказала:
– Ты пугаешь меня, Карилло. Я тебя боюсь. Доволен? Я знаю, кто ты и откуда, из какой семьи. Меня неплохо просветили. Так что хватит угроз и злобных взглядов. Я поняла, что ты опасный парень. Осознала. По ночам я спать не могу от страха. И знаю: если проболтаюсь, ты причинишь мне вред без всяких угрызений совести. Я не дура. Поэтому умоляю, прошу, оставь меня в покое. Я никогда не скажу о том, что видела. Но хватит меня мучить.
Я не стала дожидаться его реакции.
Пробежав всю дорогу до женского общежития, я поднялась на четвертый этаж, чтобы попасть в свою комнату.
Когда я проходила мимо открытой двери Касс, то услышала голос Элли:
– Лекси! Милая, иди сюда!
Я замерла, как вкопанная. Но потом бросила сумку и вошла в комнату, нацепив на лицо обычную фальшивую улыбку. Касс и Элли сидели на кровати.
– Привет, девчонки! – проговорила я, изображая самую счастливую девушку на свете.
– Ай! – взвизгнула Элли и вскочила, чтобы меня обнять. – Детка, ты сегодня была великолепна! Я так тобой горжусь!
Элли отстранилась и тут же изумленно открыла рот.
Я сразу смутилась.
– Что? – спросила я.
– Да ты просто красавица, милая. Я прежде никогда не видела тебя без темного макияжа.
– Черт возьми, точно. Горячая штучка! – добавила сидящая на кровати Касс. Она пила домашний виски прямо из стеклянной банки. Деревенщина до мозга костей.
Теребя влажные волосы, я неохотно пробормотала:
– Спасибо.
Конечно же, я не красавица. Они просто старались быть милыми. Прекраснейшая Элли явно знала в этом толк. Но я терпеть не могла притворные замечания. Ненавидела, когда мне лгали.
– Так в чем дело? – спросила я, чтобы увести разговор от темы моей внешности.
Присев на краешек кровати Касс, я махнула рукой, отвергая ее предложение глотнуть виски.
– Роум устраивает вечеринку в общежитии. И мы туда пойдем, – проговорила Элли.
Живот скрутило. Значит, Остин тоже придет. Ведь он жил с Роумом в одном здании. Так что мне там не обрадуются.
– Думаю, я пас. Просто с ног валюсь, – проговорила я.
Но тут Касс вскочила с кровати и споткнулась, когда ноги ее коснулись деревянного пола.
Отлично. Она уже почти напилась в хлам. Значит, придется всю ночь за ней присматривать.
– Даже и не думай! Ты идешь! Молли уже отвалилась, сказала, что будет учиться. И наши с Элли уговоры не перебьют ее английского упрямства. Но ты нас не кинешь.
Скрестив руки на груди, Элли с ухмылкой наблюдала за Касс, которая оперлась на стол, чтобы не упасть.
Оценив, насколько она пьяна, я лишь закатила глаза, встала и направилась к двери.
– Мне нужно подготовиться, – пояснила я.
– Точно, Лекси-секси, обалденный гот! Сегодня будет грандиозная ночь! – крикнула Касс мне вслед.
Подхватив спортивную сумку, я направилась в свою комнату, готовиться.
«Грандиозная, как же», – подумала я.
Скорее уж напоминает катастрофу, готовую разразиться в любой момент.
Глава 9
Остин«Ты пугаешь меня, Карилло. Я тебя боюсь. Доволен?»
Я лежал на кровати, а слова этой девчонки настойчиво крутились в голове, вызывая тошноту. Она боялась меня, а я даже не знал, как ее зовут. И ненавидел всю эту ситуацию. Мама учила меня никогда не обижать женщин. Я же возник возле этой чирлидерши, следил за ней, а потом еще схватил за руку. И все из-за банды! Дерьмовая жизнь.
Маме есть за что меня стыдиться. Но семью придется защищать. Ведь маме совсем не нужно, чтобы хоть один из нас угодил за решетку. Кто тогда будет за ней присматривать?
Сразу после игры мне позвонил Аксель. Маме стало хуже. По-настоящему плохо. Он отвез ее в бесплатную клинику, и врачи прописали еще больше лекарств. У мамы случился очередной приступ. А у нас не было денег, даже чтобы покрыть стоимость больничных медикаментов. Так что Акселю пришлось забрать ее домой, невзирая на боль.
Я дождался, пока все игроки покинут раздевалку, а потом разнес ее на части. А после вошла она, чертова чирлидерша-гот. Вот только она не слишком походила на гота. Мне нравился ее готический образ; она казалась темной, как я. Но без макияжа девчонка выглядела совсем иначе… Красивой. И сердце чуть не вспыхнуло в груди.