Братья Карилло. Когда мы упали

Черт. Я узнал фирменный знак. Товар Холмчих.
«Вот дерьмо!»
Позади меня послышались тихие шаги.
– Остин, что они ищут? Я тут с ума сойду!
Задернув занавеску, я обернулся и увидел перед собой фарфоровое личико эльфа.
– Как тебя зовут? – прямо спросил я. Девчонка, казалось, просто опешила. – Так как? – настаивал я, смущенный странной реакцией на мой вопрос.
Она нервно покачала головой, разметав по плечам черные как смоль пряди волос.
– Т-ты просто поразил меня, вот и все. Ты никогда прежде не спрашивал моего имени. А учитывая последние несколько недель, странно, что ты вообще хочешь его знать.
Я склонил голову, взглядом побуждая ее ответить на вопрос. Я видел, как она сглотнула. Ее шея казалась такой тонкой, что каждое движение виделось отчетливо.
– Лекси, – выдохнула она, мягко, словно перышко. – Меня зовут Лекси Харт.
Роум не ошибся.
Не знаю почему, но теперь, когда я узнал ее имя, она стала казаться более человечной. И я ощутил себя полным придурком, что так с ней обращался. Она выглядела очень маленькой. И хрупкой. Словно любая мелочь могла ее сломать.
Я не мог отвести от нее глаз. Там, где мы стояли, тени разгонял лишь отливавший синевой лучик лунного света. И казалось, будто бы она только что сошла со страниц какой-нибудь истории в жанре стимпанк. Светлая гладкая кожа, волосы цвета воронова крыла и эти алые губы. Зеленые глаза напомнили мне море, спокойное летнее море в пламенеющих лучах заката.
Она чертовски прекрасна.
Неловко дернувшись под моим тяжелым взглядом, девчонка обхватила себя руками и спросила:
– Ну? Так что там происходит?
Я прикусил нижнюю губу, раздумывая над тем, стоит ли солгать. Но какой в этом смысл? Кроме Роума лишь малышка Лекси знала, чем зарабатывали на жизнь мои братья и во что оказался втянут я. Настоящий Остин Карилло, существующий вне пределов футбольного поля.
– Собаки, – тихо проговорила она и взглянула на меня чуть испуганно. – Они ведь ищут наркотики, правда?
Я осторожно кивнул.
Шумно дыша, она попятилась к дивану и села на край. Опустив голову, принялась сплетать и расплетать пальцы. Она явно обдумывала происходящее. А потом вдруг бросила на меня взгляд из-под длинных черных ресниц и храбро спросила:
– Полагаю, те самые, что продавал твой брат?
И тут же во мне сработал защитный инстинкт.
Рванувшись вперед, я навис над ней и прорычал:
– Это не твое гребаное дело, ты… – Но я замер на полуслове и заставил себя заткнуться. Запрокинув голову, уставился в безоблачное ночное небо и задался вопросом, какой смысл от нее что-то скрывать. Она уже все поняла, видела Акселя за работой. И знала, что нужно молчать, в первую очередь ради собственной безопасности. Так какого хрена я должен ей врать?
Успокоившись, я разжал кулаки и перевел взгляд на девчонку. Лекси вжалась в спинку дивана; в огромных глазах читался такой страх, будто я был Джеком-потрошителем, готовым разорвать ее на части.
«Ты пугаешь меня, Карилло. Я тебя боюсь…»
Ранее сказанные ею слова вновь всплыли в памяти, и мне показалось, будто меня ударили прямо в солнечное сплетение. А я ведь изменился.
И больше не хотел становиться прежним.
Я передвинулся на противоположный конец дивана. Лекси неотрывно следила за моими действиями, словно бы я в любой миг мог наброситься на нее и бить, пока не подчинится.
Вздохнув, я повернулся в сторону Лекси, но не осмелился на нее взглянуть. Я поступил как подонок и не желал видеть презрение во взгляде девушки.
– Мне не следовало так себя вести, – лишь проговорил я.
Я заметил, как она судорожно вздохнула. Зажмурившись, я представил себе искаженное болью мамино лицо. Мне хотелось объяснить, почему я так себя вел… и, что еще важнее, зачем нужно ее молчание.
– Я просто… Мне нужно всего лишь защитить семью, а ты в данный момент способна нас уничтожить. Ты слишком много видела, Лекси. Мне правда хотелось бы, чтобы все случилось иначе. Для твоего же блага и ради себя самого. Я не пожелал бы такого никому из нас… но уж что есть.
Я заметил, что, глубоко вздохнув, она немного расслабилась. Я же не осмеливался даже смотреть в ее сторону.
– Ты поэтому здесь прячешься? – неуверенно спросила она.
Я неохотно кивнул.
– Ты… ты тоже торгуешь наркотиками?
И я резко повернулся к ней.
– Да нет же, черт возьми. Не торгую. Я не занимался этим уже много лет. Хотя ты, вероятно, слышала иное. Я больше не состою в банде. С тех пор, как меня взяли сюда играть за «Прилив».
Казалось, ее покинули последние остатки напряжения.
– Но твой брат все еще в банде? – нервно спросила она.
Я медленно кивнул. Хорошо, что она не сказала «братья». Наверное, Леви она во дворе не видела. Это хорошо. Чертовски здорово.
– Он очень похож на тебя, – вновь заговорила она минуту спустя, жестом показав на мои темные волосы и татуировки, особенно на звезду, изображенную на левой щеке. – Твой брат. – Склонив голову набок, она с любопытством разглядывала меня. – Вы близнецы?
Я встретился с ней взглядом и неохотно ответил:
– Нет, он старше меня. Мы просто похожи, вот и все.
– Можно спросить, почему он по-прежнему живет той жизнью, а ты нет? – выговорила она, и бледное лицо покраснело от смущения. Она знала, что подобный вопрос задавать не стоило.
Я вздернул вверх проколотую правую бровь.
– Спросить можно. Только я не стану отвечать.
Услышав мои слова, она поморщилась.
Вновь повисшее молчание сейчас не казалось таким уж тягостным. Шли минуты. Я внимательно прислушивался, надеясь уловить приближающиеся шаги. Полицейские все еще находились в общежитии. Сквозь толстые деревянные стены домика доносилось глухое бормотание.
Все это время Лекси не отрываясь смотрела на меня. Но мне о многом не хотелось говорить. Она и так достаточно увязла. К чему тащить ее еще глубже?
Откинувшись на спинку дивана, я решил попытаться расслабиться, но тут же ощутил, как Лекси склонилась ближе ко мне. Прищурившись, я бросил на нее вопросительный взгляд.
– Какого черта ты так пристально рассматриваешь? – спросил я. Конечно, я не мерзавец, но она, пытаясь разглядеть что-то у меня на шее, почти залезла ко мне на колени.
Она покраснела, нервно теребя черные волосы. От этого любопытство лишь усилилось.
– Что? – скрестив руки на груди, вновь спросил я.
Худеньким пальцем она указала мне на шею. Я недоуменно нахмурился.