Возвращение (СИ)

— Разумно, — соглашаюсь я.
— Ну, а никого из твоих ближних не повели, чтобы оставить именно за тобой возможность быть первым среди землян и получить и достижение и бонусы. Из всех своих — ты наиболее перспективный для развития, Горан. И Арворн это понимает. Как и мы все, — предвосхищает мой следующий вопрос она, — И как только что выяснилось — все было не зря! Не так ли, дружище? — Арвильда улыбается и подмигивает, окончательно растапливая последний холодок, ненадолго пробравшийся мне в грудь.
— Так, подруга. — киваю, не в силах согнать с рожи вновь озарившее её счастливое сияние.
Кстати, а вот первым землянином, попавшим на Атрею — меня не сочли. Даже в десятку лидеров не попал. Впрочем, это совершенно понятно — гиворы, наверняка, давно переместили на свою планету, какое-то количество людей. Взрослых в качестве рабов или тех же детей.
Да и ладно! И без того нахватал выше маковки.
Теперь я снова в деле!
— А чего мы стоим-то, дамы и господа? Вперед!
И мы начинаем свой непредсказуемый забег по земле Ардеи…
  
Глава 14. Июль. Атрея
 
Через час-другой, все инопланетные «туристы» — и мы и нугари, перестаем вертеть головами в поисках хоть какой-нибудь экзотической невидальщины, окончательно убедившись, что природа этой планеты принципиально ничем не отличается, ни от нашего мира, ни от земель нугарийцев. Бабочек размером с голубей, сухопутных рыб с шерстью и летающих змей — тут нет. Трава зеленая, вода мокрая, а небо сверху, а не под ногами.
Определенные нюансы, присущие именно этому миру имеются, конечно, но специально выискивать и наблюдать за ними не слишком интересно, да и жесткий цейтнот не позволяет.
Бежим!
Вокруг мелькают обычные, вполне прозаические, деревья, кусты, овраги, опушки и поляны.
Также как везде, ардейский лес пахнет понемногу подгнивающей прошлогодней палой листвой. Беззаботные разноголосые птицы легкомысленно перекликаются и щебечут в верхушках деревьев, совершенно не парясь тем, что происходит внизу. Травяной ковер, пружинящий под ногами, совершенно идентичен земному и нугарийскому аналогам.
Незаметно для самого себя, впадаю в философски-созерцательное настроение…
Ну, что — вот я и побывал уже на двух планетах!
Навангуй мне о таком будущем, кто-нибудь в марте или апреле — без разговоров списал бы подобное на свои алкогольные галлюцинации и вприпрыжку побежал добровольно сдаваться в дурку.
Хм, может даже с Рул гораздо раньше познакомился бы. Да ну! Чур меня, чур!
Улыбаюсь. Скорее всего, слишком широко и откровенно. Но не могу не скалиться! Ведь жизнь прекрасна!
От вновь обретенной силы, настроение сразу же поменялось и теперь весело сверкает и переливается на солнышке всеми цветами радуги!
С лица ни на мгновенье не сходит идиотски-счастливое выражение блаженного деревенского дурачка или городского сумасшедшего, первым заметившего у дверей магазина не самую мелкую купюру. Вполне возможно, сейчас со стороны я выгляжу самовлюбленным нарциссом и павлином, но мне плевать.
Хорошо-то как, мля!
На радостях — потянуло на размышления и осмысление. Впрочем, ну а чем еще на бегу заниматься-то?
Энергично переставляю ноги и думаю о прошлом, настоящем и будущем.
И уже в который раз прихожу к выводу, что нынешняя жизнь нравится мне гораздо больше, чем скоропостижно скончавшееся, былое: «цивилизованное и комфортное» существование.
Жить быстро, в режиме постоянного стресс-теста, каждый день ходить по самому краю, ковшами хлебая адреналин и не зная, увидишь ли закат, ощущать боль потерь и яростное остервенение берсерка — мне, вполне себе «в кайф».
Шансы умереть молодым, в бою, «на бегу» — в новой реальности очень велики, да и выпадают достаточно часто, почти ежедневно. И хотя порой приходится буквально купаться в крови, жестокости и грязи, с ножа жрать подгоревшее мясо у костра, вполглаза дремать на холодной и мокрой земле — однако это все же гораздо веселее и интереснее, чем, презирая себя и всю свою безвкусную, картонную жизнь, ходить на тупую ненавистную работу и сдохнуть за компьютером, станком или сидя со смартфоном на сверкающем белизной унитазе.
 
И сейчас я нисколько не преувеличиваю и не рисуюсь — к чему кривить душой наедине с самим собой?
Все так и есть!
… Мы, то бежим, то идем, передвигаясь классическим «волчьим скоком».
Чередование бега и ходьбы позволяет ускориться и одновременно сохранить нормальную работоспособность на длительное время. Атрейцам он также знаком, только называется по-другому, ну а нугарийских стрелков мы с этим «видом спорта» давно уже познакомили.
Классический вид «волчьего скока»: сто шагов бегом — сотня шагов любым видом ходьбы. Бег позволяет ускориться, а шаг — уменьшить сердцебиение, перевести дыхание, снять усталость и даже самую чуточку отдохнуть.
Переходим с бодрой рыси на «почти спортивную ходьбу» и снова бежим.
Ничего другого не остается. Мы здесь не на пикнике.
Наверное, уже сейчас по нашим следам во всю прыть мчатся гиворские отряды, жаждущие крови и мести.
А спешащие во всех направлениях гонцы, на запыхавшихся лошадях, поднимают по боевой тревоге все окрестные поселения и новые группы этих тварей.
Кстати о лошадях, раз уж вспомнил о них:
Как только мы более-менее углубились в лес, скорость движения резко упала.
Лес что называется «нехоженый» — ни прилично натоптанных троп, ни тем более дорог. Да и кто бы их тут прокладывал? А с нами еще и лошади. Но бросать четвероногих помощников мы не собираемся — они вместо людей волокут на себе всю необходимую в долгом пути поклажу.
Да и в голодную пору, если, не приведи демиурги, она настанет: коняшки — это мясо, которое дойдет к месту ужина само по себе.
И чем дальше — тем лес становится гуще.
Сейчас вокруг, вообще, настоящая «мечта несломленного партизана»! Ну, или рай «снежного человека» с наклонностями интроверта.
— «Шумел сурово брянский лес, спускались синие туманы и сосны слышали окрест, как шли тропою партизаны», — декламирует художник, видимо, задумавшись о том же.
— Слушай, Арвинд, а эльфы в ваших лесах не водятся? — интересуется психиатриня у сына здешнего вождя.
— Что, с детства мечтала чпокнуть эльфа? — гыкает Валентин, — Так вон их вокруг сколько! — кивает он на нугарийцев и атрейцев, — Чем тебе не эльфы? Выбирать устанешь!
Черная женщина демонстративно игнорирует попытку художника простебать её и он затыкается…
Идем, даже не пытаясь скрывать своих следов. Да и как скроешь? Семьдесят пар ног и лошади оставят их за собой без вариантов. Даже если бы у гиворов не нашлось ни одного «локаторщика», способного «запеленговать» беглецов, один хрен — тут даже слабовидящий с пути не собьется.
Имелись бы знамя с оркестром — можно было бы и флаг развернуть и в трубы затрубить! Хуже все равно не будет! Зато наряднее станет!
Как говорят атрейцы — местность во всей этой части их планеты примерно такая же лесистая. По ней нам и предстоит преодолеть большую часть своего пути.
И это радует.
Все равно, коней на всех раздобыть тут навряд ли получится. Не забирать же скотину у нормальных атрейцев? Да и до мест где они обитают, еще как-то добраться нужно.
Зато и преследователи, у которых проблем с лошадками быть не должно, тоже будут вынуждены передвигаться на своих двоих. А если даже и верхом — то медленно и печально.
Лесная чаща совсем не похожа на ипподром, тут скачки не устроишь.
Наверху, вороша верхушки деревьев, активно гуляет ветер, но здесь, внизу, благодаря достаточно густо стоящим стволам, он почти не ощущается.
 
Сейчас не слишком жарко, но духота в глубине леса выматывает. Ноги постепенно наливаются усталостью.
Сколько мы за день отмахали? Около двадцатки, наверное. По такой чащобе больше и нереально. Да еще и по родной земле с самого утра набегались — будь здоров!
Забавно — дома мы стремились на восток, здесь же, вслед за солнцем бежим к закату.