Куафёр из Военного форштата. Одесса-1828

— Именно так, Михаил Семенович!
— Что ж… Делать нечего. Придется дней на десять, начиная с завтрашнего, полностью освободить вас от работ по библиотеке.
— Чувствительно благодарен.
— И еще — подготовьте мне краткую смету ваших вещей, пришедших в негодность при спасении парохода «Одесса». Я выплачу из своих средств.
— Ваше сиятельство, может, не стоит?
— Стоит. Но я надеюсь, что там не будет два сюртука, три фрака и пять золотых часов с цепочкой?
— Уверяю вас, Михаил Семенович, не будет.
— Можете идти!
    
Глава 9
  
Похоже, слухи о героизме Горлиса при тушении пожара на пароходе стали известны в чиновных кругах Одессы. По крайней мере, во всех учреждениях при восстановлении утерянных документов его спрашивали об этой истории, обещая никому далее не передавать (всё же неприятно такое уничижение русского флота). Но зато после яркого рассказа работали с его бумагами весьма бойко и толково.
Поездка в Херсон лошадьми обошлась без приключений. Горлис не первый раз был в этом городе. И с удовольствием увидел, что он тоже разрастается. Понадобилось несколько дней ожидания на то, чтобы бумаги приняли и дали им ходу. Тем временем подумалось, что хорошо было бы съездить в уездный городок Алёшки (или Олешки, как называл их Степан), посмотреть, как там Ярына — теперь уж Луки, а не Кочубеевна. Мужа ее узнать, разносолов отведать. Но после ссоры со Степаном это было неудобно.
Так что в Одессу Натан вернулся с некоторым запасом, 10 мая. Тут же явился в Воронцовскую библиотеку, где возобновил работу. Приходил также в съезжий дом к Дрымову, узнать, какое решение принято в полиции по установлению причины смерти Абросимова. Оказалось — оную признали естественной. Горлис крепко сомневался в этом, но доказательств для противоположного заявления у него не было. К тому же при таком решении история с объявлением завещания значительно упрощалась.
В субботу сходил на почту справиться, обращались ли наследники негоцианта. Оказалось, что да — приехали почти все, за исключением братьев Выжигиных, внучатых племянников Абросимова, проживавших в Кавказской области и Астраханской губернии. Всем были даны оставленные Натаном уведомления, где находится дом почившего да как к нему пройти. А также схема расположения места погребения их родственника на городском кладбище.
Таким образом, всё было готово к исполнению последней воли Никанора Никифоровича.
Горлис чрезвычайно волновался. Ему и раньше приходилось бывать душеприказчиком. Но в истории с таким значительным капиталом — впервые. Полтора миллиона рублей — это очень-очень большие деньги.
 
* * *
Оглашение завещания было назначено на полдень 14 мая. Но Натан явился в нужное место уже к половине одиннадцатого. Слуги, которых он за это время неплохо выучил, также были взволнованны. Дабы они в отсутствии полноценного хозяина работали по дому столь же старательно, как и раньше, Натан аккуратно намекнул, что некоторые суммы с завещания им тоже могут достаться. Но сделано это было так, что нарушением закона не стало.
Гости и наследники миллионщика начали собираться с 11 часов. Кто пешком, после прогулки по центральной части города (благо, погода в последние дни установилась сухая), кто на дрожках, кто на карете. Последней вошла Фина. Несмотря на очень скромный (как для оперной дивы) наряд, она произвела значительное впечатление своей внешностью.
Для оглашения была приготовлена большая гостиная зала абросимовского дома. Все расселись. Горлис обошел каждого, проверяя документы, удостоверяющие личность. Как только большие напольные часы пробили полдень, Натан встал и приступил к делу:
— Господа! Мы собрались здесь по известному вам делу. Ваш дорогой родственник и уважаемый гражданин Одессы, дворянин, негоциант Никанор Никифорович Абросимов скончался и включил вас в число наследников. Приступаю к алфавитному зачитыванию наследников.
Установилась торжественная тишина.
— Выжигин Ипполит Михайлович. Внучатый племянник покойного через его старшего брата. Проживает в Астраханской губернии. Здесь отсутствует. И, как я справлялся сегодня на почте, письма пока не прислал.
Раздались первые шепотки.
— Выжигин Пархомий Михайлович. Другой внучатый племянник через того же брата. Проживает в Кавказской области. Отсутствует. Письма пока не прислал.
Шепотки усилились.
— Дерпенников Андрей Иванович. Племянник покойного, сын его старшей сестры. Проживает в Москве.
Встал мужчина лет сорока чиновной наружности и среднего достатка.
— Присутствует!.. Покромова Людмила Никифоровна. Младшая сестра покойного. Проживает в Вязьме. А также — Покромова Варвара Николаевна. Племянница покойного, дочь присутствующей здесь госпожи Покромовой. Проживает в Петербурге.
Поднялись сидящие рядом дочь и мать, очень похожие друг на друга, только с разницей лет в 20–25.
— Присутствуют!.. Ханасарова Александра Ивановна. Тётушка покойного, сестра его матери. Проживает в Вязьме.
Встала сухонькая бодрая старушка, устроившаяся по другую сторону от старшей Покромовой.
— Присутствует! Все шестеро названных — подданные российской короны. Иду далее. Друг и утешитель покойного в течение долгих лет девица Серафина Фальяцци. Проживает в Одессе. Подданная Королевства обеих Сицилий.
Встала Фина. В зале раздались шепотки: «А что, разве Сицилий — целых две?!»
— Присутствует!.. И также слуги, расположившиеся на табуретках с правой от меня стороны. Список прилагается — восемь человек.
На самом деле в гостиной находилось лишь семь человек прислуги. Восьмой — дворник — в сей момент исполнял функции дворецкого.
— Душеприказчик — я, Горли Натаниэль Николаевич, подданный Французского королевства.
Снова пронеслись шепотки, скорей, неодобрительные — уж больно иностранщины много в завещании хорошего русского человека Абросимова.
— Здесь, — Горлис показал большой конверт, — в этом конверте домашнее завещание вашего почившего родственника, заверенное двумя свидетелями, проживающими в городе Одессе. — Со своих мест встали Орлай и Ранцова. — Завещание было сделано в субботу 16 октября 1826 года. Ежели у кого-то вдруг имеется завещание, сделанное Абросимовым после сей даты, прошу предъявить.
Натан обвел глазами зал и сделал большую паузу, чтобы потом не было упреков, что не дал высказаться.
— Итак, иных завещаний не имеется. Тогда приступаю к оглашению сего.
Снова установилась полная тишина.
— Наследство господина Абросимова на сегодняшний день составляет таковой итог. В Государственной Коммерческом Банке хранится 1 миллион 453 тысячи рублей 68 копеек. Дом, в каковом мы сейчас находимся, вместе с обустроенным земельным участком, хозяйственными пристройками, а также описанным ценным имуществом внутри дома был оценен одесской Оценочной комиссией в 115 тысяч рублей. Посему общая сумма наследства составляет 1 миллион 568 тысяч рублей 68 копеек. Из сего по тысяче рублей ассигнациями назначаются в наследство каждому из восьми слуг — за верную службу и долготерпение при исполнении оной.