Конец игры с продолжением
– Я хочу знать, – он медленно сел напротив. Ее агрессии он не понимал. Счел, что это усталость.
– Есть, есть у меня помощница. Женщина, соседка приходит убирать дом, стирать и гладить. Про окна пока с ней не говорили. И сад она точно не станет поливать.
– На улице шланг. И веерный полив по всему участку, Вика. Достаточно открыть кран, и все вокруг умоется. Машке не следует играть в пыльной траве среди пыльных цветов и кустарников.
– Ах, простите! Забыла, что она у нас королевна! Все дети могут так играть, а она нет, – звонко шлепнула по столу ладонями Вика и хмыкнула. – Егор, опустись с небес на землю, а! Ты простой мент, а не олигарх какой-нибудь, чтобы такие требования мне предъявлять.
Она помолчала и не очень громко добавила:
– За такие деньги.
Он тут же почувствовал, как каждый мускул напрягается. Подобные разговоры Вика прежде никогда не заводила. Была мила и вежлива. Что случилось? Может, Артамошин неосторожно брякнул, чтобы она никаких иллюзий насчет Егора не питала?
– Я мало тебе плачу? – спросил он, хмуро рассматривая сидевшую перед ним девушку. – Ты поначалу и этих денег не желала брать. Утверждала, что Машка тебе не чужая.
– Ну да, ну да. И ем за твой счет. И на твоей жилплощади существую, – проворчала она.
– Вика! – одернул он.
– Прости… – Ее губы задрожали. – Прости, я устала просто… А ты тут со своими претензиями. Окно, пыль. Прости, Егор… И еще эта кукла…
– Какая кукла? – нахмурился он, рассматривая Вику так, словно видел впервые.
– Машкина кукла. – Она покусала губы, заправила за ухо прядь волос, погладила стол, посмотрела на пальцы, пробормотала: – Чисто.
– Что с куклой?
– Мы оставили случайно ее куклу позавчера вечером в саду. Забыли. Так бывает. Засуетились. Тучи находили. Я боялась, что под дождь попадем. Машку в охапку и бегом в дом. Про куклу вспомнила, когда уже спать начали укладываться. Машка все ляля да ляля. Я спохватилась. Но в доме не нашла. Решила, что в саду оставила. Не стала выходить. Темно. Да и малышка уснула быстро. А утром…
Вика глянула на него исподлобья со странным выражением. Не страх и не изумление, а что-то нечитаемое.
– А утром я нашла куклу под яблоней у забора.
– И что?
Егор встал и пошел к плите сварить себе кофе. Вика утомила его. Она всегда его утомляла. Десятиминутной беседы достаточно.
– У куклы была оторвала голова, Егор! – выкрикнула она ему в спину.
И он встал как вкопанный. Замер. Как в замедленной съемке повернулся, глянул на нее удивленно.
– Что значит – оторвана голова? – спросил Егор.
– Кукла лежала без головы! – почти шепотом произнесла Вика. – Голова обнаружилась метрах в трех. И она не была оторвана, Егор. Ее кто-то аккуратно отрезал.
– Неси мне ее сюда, – потребовал он, прищурившись.
– А ее нету. Я выбросила. Испугалась и выбросила, – растерянно моргнула она раз-другой. – Меня такой ужас обуял, что я выскочила за ворота и бросила ее в мусорный контейнер.
– Зачем? Вика, ты дура? Если кто-то пробрался в сад – а по-другому быть не могло, если куклу вы оставили там, – то этот кто-то наследил. Он, возможно, подходил к дому и наблюдал за вами сквозь окна. А ты уничтожила улику! На которой могли остаться его пальцы.
– А почему его? Может, ее? – она подняла на него бледное лицо, губы подрагивали, глаза округлились. – Вдруг это снова она? Та мстительница, о которой ты мне рассказывал? Я видела несколько дней подряд какую-то темную машину неподалеку. Она подолгу стояла. И из нее никто не выходил.
– Разберусь…
Он быстро вышел из кухни и в два прыжка поднялся по лестнице в детскую, где спала Машка. Ребенок раскинулся во сне, развернувшись поперек кроватки. Крохотная пухлая ножка выскользнула сквозь деревянные прутья, свесилась. Подойдя на цыпочках, он присел на корточки, дотянулся губами до розовой пяточки и поцеловал.
Господи! Если с этой малышкой что-нибудь случится, он просто перестанет жить! В ней сейчас смысл всей его жизни. Это известно Вике, это известно всем. И той группе мстителей, несогласной с выводами следствия по катастрофе. Если они решили мстить ему подобным образом…
Он осторожно вышел, прикрыв дверь. Вошел в свою спальню, расположенную справа от детской – слева была спальня Вики, – взял телефон с прикроватной тумбочки. Думал недолго. Набрал ее номер.
– Алло, – ответила она мгновенно. – Егор? Вы?
– Я. Не отвлекаю?
– От чего? – она вздохнула.
– От тренировок или…
– Я уволилась, Егор. Шныров не простил мне отказа. Он прислал начальнику лагеря фото, где я… Где этот мажор…
– Я понял. Тебя уволили.
– Да. Но заявление я написала по собственному желанию. Уже неплохо. И денег выплатили прилично. Так что я могу…
– Саша, ты приезжала к моему дому? – перебил он и зажмурился, представив сейчас ее лицо.
Высокие скулы, жесткая складка вокруг рта, тонкие ноздри, злые зеленые глаза. Они всегда были злыми. А пять лет назад еще и несчастными и почти всегда заплаканными.
Как, интересно, она сейчас смотрит? Снова злится, недоумевает?
– Не успела, если честно, – пробормотала она после паузы. – Признаюсь, хотела начать снова за вами присматривать. Шныров не уймется. Он продолжит. Отказалась я, согласится еще кто-то. Я хотела потихоньку подъезжать к вашему дому, вставать подальше от подъезда и…
– Я не о том доме, Саша, – снова перебил Егор, поверив ей с первых слов.
Эта несчастная девчонка с нервной походкой и неуживчивым характером не могла и не хотела врать. Она сразу призналась ему пять лет назад, что следит за ним. И не перестанет. Использует любую возможность, каждую его промашку, чтобы отомстить.
Она его ненавидела тогда и не врала.
– А о каком еще доме? Вы переехали? – В голосе послышалось легкое беспокойство. – Из-за меня или из-за Шнырова? Блин… Он же вас найдет все равно. У него достаточно длинные руки, как я уже поняла. Он найдет, а я не успею!
– Куда не успеешь? – усмехнулся Егор.
Саша тараторила и волновалась. Искренне волновалась. Это он тоже почувствовал сразу.
– Не успею его остановить! – выпалила она. И добавила со странным надрывом: – Он же не остановится. Блин! Он одержимый!
– Я снял дом на лето, до осени. Для дочери и ее няни. Она троюродная сестра…
– Будто я не знаю! – весело фыркнула Саша. – Это не секрет. Шныров в своем блоге подробно описывает состояние ваших семейных дел. И плевать ему на неприкосновенность частной жизни. Кстати, почему не привлечете его за это? Это незаконно! Со мной пять лет назад не особо церемонились. И мне…