Конец игры с продолжением

Она кивнула.
– Только диктофон выключи. Я не они. Шантажировать тебя не стану.
– Откуда вы знаете?
Она опасно прищурилась. Не слишком ли много человек за ней наблюдают? Что за слежка открыта за ее личным пространством?
– Извини, но мне приходится за тобой наблюдать, – нехотя признался человек из ее кошмаров.
– Почему?
– Потому что я… – он помолчал, явно ища альтернативу слову «виновен», но сказал иначе: – Я несу ответственность за тебя, за твою поломанную жизнь. И немного приглядываю, чтобы ты не наделала ошибок. Такой ответ тебя устроит?
– Вполне, – буркнула она и выключила диктофон.
– Где можно поговорить?
– Идемте на улицу.
Они вышли из здания и медленно пошли по выщербленному асфальту в сторону открытой спортплощадки. Сейчас она была пуста. Время близилось к обеду. Ребята слонялись возле столовой.
Они сели на низкую деревянную скамейку. Саша покосилась на него и решила, что за минувший год в нем мало что изменилось. Он так же крепок и подтянут. И…
И красив, как олимпийский бог. Темные жесткие волосы, наверное, кудрявые, но понять сложно, слишком коротко подстрижены. Черные ресницы, удивительной синевы глаза. Высокие скулы и властный рот. И нос соответствует. Форма кистей, ноги, плечи – все совершенно. Когда она начала собирать о нем информацию, следить, часто удивлялась выбору его профессии и тому, что у него почти нет личной жизни. Он не был равнодушен к женщинам, нет. Но и не перебирал их беспорядочно.
А потом в его жизни случилась эта Ирина, которая родила ему ребенка и умерла. Потом его личная жизнь и вовсе затухла.
Ну да, да, она даже сейчас все равно собирала о нем информацию, хотя обещала психологу и самой себе прекратить. Делала это скорее по привычке, чем из каких-то опасных побуждений, типа мести.
Нет, сначала она все забросила. Возобновила уже потом, после авиакатастрофы, о которой так много и часто писали. Его имя полоскали тоже, и она сочла своим долгом возобновить наблюдение. Тихо. Осторожно. Без нажима. Так, чтобы не пересечься со Шныровым и его командой. Но они все равно ее нашли.
– Что они от тебя хотят, Саша? – спросил он, не повернув в ее сторону головы.
– Сначала это была информация. Они хотели все знать о ваших привычках, образе жизни и тому подобное.
– Ты их снабдила сведениями?
– Не всеми, – она кротко улыбнулась. – О местах, где у вас проходят свидания, умолчала. Про озеро сказала, где вы часами можете сидеть не двигаясь. Про любимый ресторан, кафе, кинотеатр.
– Я забыл, когда там был в последний раз, – ухмыльнулся он невесело.
– Три года назад на премьере одной заграничной мурни. Вы были с другом. Кажется, его фамилия Артамошин.
– Есть такой… Это все? Все, что ты им сообщила?
– Да.
– Но им оказалось мало. И они решили методом шантажа склонить тебя… – он повернулся к ней всем корпусом. – К чему, Саша? К чему они тебя принуждают? Что было в том конверте, который Шныров привез тебе?
– Откуда вы знаете?
Она почувствовала, что краснеет, и отвернула лицо.
– Скажем, у меня в подчинении есть люди, которым я поручил за тобой присматривать. И они видели, как Шныров входит к тебе с этим конвертом, а выходит без него. Значит, то, что в нем было, предназначалось тебе. И это что-то гадкое, потому что после их визита ты была на себя не похожа. Пробежала четыре лишних круга. С ускорением, – уточнил он. – Что было в конверте? Чем он тебя шантажирует?
– Ничего особенного. Невинная шалость, – она покусала губы и уставилась на носы потрепанных кроссовок. – На снимках я целуюсь с одним из воспитанников детского лагеря. Из старшей группы.
– Черт! – едва слышно выругался он.
– Там не было ничего такого. Он сам ко мне пристал. Они с друзьями выпили и поспорили. Это уже потом выяснилось, но…
Она умолкла, зная, что он все поймет как надо. Он был очень умным и соображал стремительнее остальных людей, которых она знала.
– Но по снимкам этого не скажешь. И при желании тебя можно привлечь за совращение несовершеннолетнего. Тогда последует не только увольнение, но и, возможно, судебное разбирательство, если родители вдруг этого затребуют. А родители затребуют, так?
Ну вот, она так и думала. Он все понял как надо.
– Так… Они его сюда отправили на исправление. Помогли лагерю деньгами. А тут такое… Но я клянусь, что он сам! Я бы никогда! И на этих снимках нет того, как я после противного поцелуя бью его под дых.
Ей вдруг стало так стыдно и обидно, что подступили слезы. Пять лет не плакала, а тут готова была зареветь. От обиды на всех и на дрянную ситуацию.
– Я понял. Я услышал тебя, Саша. Не стоит так переживать, – его пальцы поймали ее ладонь, легонько сжали. – И я благодарен тебе за откровенность. Это очень хорошо, что ты не соврала мне. Значит, я могу…
– Что?
Она не убрала руки, не отдернула. Было странно надежно рядом с ним. С тем, кого она должна была по-прежнему ненавидеть.
– Значит, могу тебе доверять. В общем, как мы поступим…
Десять минут инструктажа. Потом он встал и шагнул от деревянной скамейки. Они обменялись взглядами.
– Ты все поняла, Саша?
– Да. Поняла.
– До связи, Саша. Я должен быть в курсе всего, что с тобой происходит. Что они от тебя хотят и что ты им отвечаешь.
– Поняла, – коротко кивнула она.
Саша вдруг подалась вперед и негромко окликнула, когда он уже почти ушел со спортивной площадки.
– Что? – обернулся он.
– О чем вы часами думали, сидя у озера? Почти не моргая… О чем были ваши мысли?
– О нем… О Ваньке… О том, какой могла быть его жизнь, которую я оборвал…
 
Глава 4
Она встала из-за стола и прошлась по кабинету, который, конечно же, мог быть чуть шире и длиннее. Но что предоставили, то предоставили. И на том спасибо. Зато у нее теперь отдельное рабочее место. За дверью! И ее она могла запереть на ключ, оставить без опасения телефон либо кошелек на столе. А так же пошушукаться без опасения быть подслушанной.
Словно услыхав ее мысли, мобильный на столе принял сообщение:
«Можешь говорить?»
«Да», – ответила она тут же.
И телефон зазвонил.
– Доброе утро, Оленька, – прожурчал в ухо приторный голос Ивана Семеновича. – Как тебе новое рабочее место?
– Удивительно! Как это у вас все… – Она запнулась, поняла, что забыла поблагодарить, и поспешно выдохнула: – Спасибо! Огромное спасибо! Не знаю, как и что я могу для вас сделать!