Глаза истины: тень Омбоса. Часть 1. На тропе возмездия

Вскоре автомобиль остановился во дворе дома, где располагалась квартира Владимира Романова. Ковальский, Ряховский, Алиса и Маргарита вышли из автомобиля и поднялись на нужный этаж сталинского кирпичного дома. У двери их встретил полицейский, проверил наличие у федералов корочек. Ряховский приказал ему пропустить Марго внутрь.
Полицейский отошел в сторону. К удивлению Марго, дверь в квартиру с легкостью открылась. Её вскрыли, взломав замок.
– Вы сказали, что мой отец покончил с собой, – проговорила она, обращаясь к Ковальскому.
– Да, поэтому пришлось ломать дверь, чтобы попасть внутрь, – он пожал широкими крепкими плечами. – Мы надеялись, что он явится на работу, но Владимир так и не появился. Вам об этом что-нибудь известно?
– Со мной он тоже давно не общался, несмотря на все мои попытки, – пробормотала Марго.
Они оказались в длинном темном коридоре. Справа за первой дверью скрывалась комната, прежде бывшая спальней. В проеме не было двери, вся комната завалена всяким барахлом. В квартире было затхло и воняло протухшей едой. Маргарите даже на мгновение показалось, что они пришли не в ту квартиру, а в какую-то заброшенную коммуналку, коих раньше в этом доме было полно.
Двое мужчин из бригады скорой протиснули мимо пришедших каталку с черным мешком из прочной ткани. Маргарита содрогнулась и проводила её взглядом. Ей не нужно было говорить, кто был внутри мешка. Несмотря на то, что она испытывала к отцу при жизни, Марго пришлось приложить усилия, чтобы подавить подступавший к горлу комок.
Во второй комнате картина была совершенно иной. В ней практически ничего не было. Посреди комнаты валялся опрокинутый стул. С крюка в потолке свисала петля, сплетенная из простыней. Рядом виднелись обломки сбитой люстры. Почти весь пол комнаты был усеян осколками стекла или зеркала.
Все четверо прошли внутрь. Марго пришла в недоумение, смешанное с ужасом, когда оглянулась вокруг. У входа в комнату лежали на боку опрокинутые разбитые напольные часы, к стене было прислонено большое зеркало, так же разбитое. Она не могла этого толком рассмотреть из коридора, но сейчас увиденная картина её потрясла. Стены были абсолютно голые: отец содрал все обои и наверняка высыпал получившиеся лоскуты в другой комнате. Нижняя половина стен по периметру комнаты была сплошь покрыта египетскими письменами. Их наносили хаотично, порой друг поверх друга. Но в глаза ей бросился тот самый злополучный символ.
Ему словно отвели отдельное место во всей композиции. Огромный картуш с одним единственным иероглифом.
– Ковальский показал вам фото, – заговорил Ряховский, кивком набок давая знак криминалистам, чтобы они заканчивали обработку места преступления. – Так что для вас тут не должно быть сюрпризов. Можете осмотреться, Маргарита. Но ничего не трогайте.
– Держите, – сказала Алиса, подавая Марго пару латексных перчаток.
– Благодарю, – ответила она и натянула туго поддававшуюся резину на руки. – Разумеется, я все помню совершенно иным.
– Значит, вы не приезжали сюда после того, как ваш отец взял… самовольный отпуск? – спросил Ряховский, смерив её оценивающим взглядом.
О каком отпуске он говорит, черт побери?
Отец слишком любил эту свою проклятую работу, чтобы уходить в отпуск. Тем более самовольный: он всегда добросовестно соблюдал дисциплину. Порой, даже слишком.
– Нет, не приезжала, – вынужденно призналась она. – Выглядит так, будто он сошел с ума…
– Это самый очевидный вывод, – согласился Ковальский. – Но есть и некоторые нестыковки.
Марго нахмурилась и пристально взглянула на него.
– Какого рода нестыковки?
– Вашего отца, как и любого сотрудника ФСБ, проверяли при приеме на работу. И далее каждый год он проходил медицинское обследование, поэтому его физическое и психическое здоровье были под контролем. Никаких суицидальных наклонностей он не проявлял. Вы не владеете информацией о том, что он начал употреблять некие препараты или галлюциногены в последнее время?
– Ничего подобного! – она едва удержалась, чтоб не прокричать это.
Все это звучало совершенно дико. Что здесь вообще происходит? Что случилось вчера в этой самой комнате?
– Маргарита, – смягчил голос Ковальский и приблизился к ней почти вплотную, – я понимаю, что вам сейчас нелегко и вы многое не понимаете. Но нам необходимо задать вам эти вопросы. Здесь и сейчас. Учитывая обстоятельства, только вы можете пролить свет на случившееся.
Внезапно от этого коренастого мужчины повеяло спокойствием и каким-то дружелюбием. Вовсе не таким она его представляла там, в торговом центре, когда он впервые к ней подошел.
Интересно, это такая уловка?
– Я хорошо знал вашего отца, Марго, – продолжал Ковальский. – Мы с ним очень сдружились во время работы. Мы провели несколько расследований вместе. Он был хорошим человеком.
Марго прикусила язык, чтобы не опровергнуть это, – вовремя сдержалась.
– Тем более было странно узнать, что он покончил с собой. Но он исчез из нашего поля зрения почти на месяц. И мы хотим знать, не случилось ли за это время нечто такое, что могло…
– … свести его с ума? – закончила за него Маргарита. – Если и случилось, он меня об этом не уведомлял.
Она одернула себя, но было уже поздно. Нотка сарказма четко читалась в её интонации. Однако Ковальский сделал вид, что пропустил её замечание мимо ушей.
– Вы полагаете, что это не было самоубийством? Я верно вас понимаю?
– На это указывают несколько фактов. Во-первых, как я уже говорил, он проходил регулярные проверки. Во-вторых, насколько нам известно, он не испытывал полоумного интереса к Древнему Египту, верно?
– Верно. Но вы сказали, что дверь была заперта, поэтому вам пришлось её взломать. Значит, он заперся изнутри, так?
Ковальский нахмурился и отвел её к окну, открыл его и указал вправо.
– За углом дома в траве были найдены ключи от его квартиры.
Маргарита высунулась из окна и взглянула в направлении его руки. До края стены было не меньше сотни метров.
– Он не смог бы так далеко их выбросить из окна, – сообразила она. – Тем более закинуть за угол.
– Именно, – кивнул Ковальский и закрыл окно. – В данном случае это мог сделать лишь посторонний человек. Убийца.
Маргарита обернулась и окинула взглядом комнату. По её коже пробежал холодок. Все повторялось: она потеряла второго родителя из-за проклятой работы в правоохранительных органах.
Она взглянула на стул, затем на петлю в потолке. Марго представила предполагаемую картину. В квартиру к отцу приходит неизвестный, скорее всего, сильный мужчина. Он наверняка хорошо знаком отцу, раз тот его спокойно впустил внутрь. Они о чем-то разговаривали, затем гость повалил отца и… Придушил, чтобы тот хотя бы потерял сознание или умер, а затем соорудил петлю из простыней, чтобы повесить его, имитируя самоубийство? Но зачем тогда вся эта чехарда с обдиранием обоев, разбитыми часами, зеркалом и письменами на стенах? Отвести подозрение, чтобы самоубийство уложилось в версию, что висельник был сумасшедшим? Или отец реально тронулся умом, напал на гостя и тому пришлось его убить, а потом он замел следы?