Стирая границы

– О чем вы говорили с доном Крузом? – спрашиваю я.
– Nada [15] , Далила, – говорит он. – Просто скучные дела.
Мне хочется расспросить его, но во дворе к нам присоединяются все остальные.
– С каждым годом ты становишься все красивее, юная леди, – заявляет донья Круз.
Все три гостя сидят на стульях с подушками в нашем открытом дворике, пока мама подает им какой-то бренди янтарного цвета. У дона Круза его фирменные большие усы, а одет он в серый костюм с красным платком, торчащим из переднего кармана и кричащим о богатстве. Донья Круз выглядит так, словно весь день провела в салоне лишь ради этой маленькой вечеринки. Ее волосы убраны в сложную прическу, а платье, вышитое блестками, сверкает в свете фонарей.
Их сын Рико явно изменился за последний год. Очевидно, он ходил в спортзал и заботился о своем теле. Вместо повседневной одежды, которую носит большинство знакомых девятнадцатилетних парней, на нем костюм, сшитый на заказ и подогнанный под его стройную фигуру. У него короткие волосы, из-за чего он выглядит уверенно и брутально. Это опасное сочетание.
Рико приветствует меня одобрительным кивком.
– Помнишь, как мы перевернули один из горшков с цветами твоей матери, когда играли в прятки в детстве? – спрашивает он. – Ты так интересовалась теми цветами, но, кажется, твои вкусы изменились. Отец говорил, ты собираешься поступить в медицинский университет в следующем году.
– Да. Я хочу стать кардиохирургом, – говорю я им.
– Ого, – произносит донья Круз, явно впечатленная. – Амбициозно.
Мама натягивает на лицо теплую улыбку.
– Мы гордимся Далилой.
Я знаю, что она думает о моем старшем брате Лукасе. Если бы не его сердечные шумы, он все еще был бы жив. Хотя его нет уже три года, я думаю о нем каждый день и мечтаю, чтобы он был здесь. Я знаю, что мама тоже.
Дон Круз поворачивается к папе.
– Хорошо, что у меня нет дочерей. Я бы не отпустил их в университет и даже из дома без телохранителя.
– Мы с сестрами вполне способны позаботиться о себе, – резко отвечаю я.
– Уверен, что легко заботиться о себе, когда вы живете в Панче, – вставляет Рико с хитрой ухмылкой. – Но Панче – ненастоящий мир.
Я вскидываю бровь.
– Ты говоришь, что моя жизнь – фальшивка, сеньор?
– Я говорю, что есть целый мир, о существовании которого ты не подозреваешь.
Я собираюсь бросить ему вызов, когда мама кладет руку мне на колено, призывая замолчать.
Появляется Лола и объявляет, что ужин готов, и я выдыхаю с облегчением. Надеюсь, тема разговора изменится, как только мы начнем есть. Прежде чем я успеваю пойти за всеми остальными в столовую, Рико встает на моем пути.
– Я не хотел тебя оскорбить, сеньорита.
– Ты меня не оскорбил, – говорю я ему. – Мне просто не нравится, когда меня считают слабой.
Рико протягивает мне руку. Очевидно, он не понял намек, что я не хочу сближения.
– Мой отец говорит мне обращаться с женщинами как с хрупкими цветами.
Я стараюсь подавить смешок, сорвавшийся с губ, но мне это не удается.
– En serio [16]? Это самое смехотворное заявление, которое я слышала. Я не цветок, и меня не нужно защищать. Я крепкая chica [17], которая может надрать задницу, если нужно.
– Правда? – Он оценивающе оглядывает меня. – Думаешь, ты крепкая?
Я киваю.
– Por supuesto que sí [18] .
Он скрещивает руки на груди.
– Ладно, донья Сандоваль. Может, покажешь мне, как ты сможешь защититься от парня вроде меня?
– Здесь?
– Именно.
– Не здесь, – говорю я ему. Я готова подтвердить свои слова, но не собираюсь смущать родителей.
– Я хожу в боксерский зал в Севилье, – говорит Рико. – Что, если я отвезу тебя туда и ты докажешь, что не цветок? Я даже дам тебе пару советов. Тебе нравится бокс?
– Бокс словно религия в моем доме. – Я росла за просмотром боев вместе с папой и Лукасом.
 
Рико поднимает голову и выпячивает грудь.
– Я полупрофессионал и скоро поднимусь в ранге.
Теперь пришел мой черед оценивающе глянуть на него.
– Ты полупрофессионал? Разве ты не тот парень, что плакал, когда порезался бумагой, делая самолетик?
– Это не считается. Мне было пять.
– Даже если так, ты не сможешь убедить моего папу позволить мне поехать с тобой в боксерский зал. – Мне бы хотелось выбраться, даже пусть и с Рико, парнем, который по глупости своей считает, что женщины – хрупкие цветы. Я покажу ему, что не так слаба, как он думает.
– No hay problema [19], – уверенно отвечает Рико. – К концу этого ужина твой папа согласится. Он считает моего отца семьей. Поверь мне.
Во время ужина Рико говорит папе, что хочет взять меня в зал.
Подняв бровь, тот смотрит на меня с любопытством.
– Ты хочешь боксировать, Далила?
– Si, – отвечаю я ему. – Хочу показать Рико, что я не хрупкий цветок.
Я крепкая chica и могу за себя постоять.
 
Третья глава
 
Райан
Боксерский клуб «Одинокая звезда» в Лавленде, Техас, напоминает мне спортзал, в котором я тренировался в Чикаго. В обоих залах занимаются преданные спорту боксеры в надежде когда-нибудь стать профессионалами. Большинство парней, которые ежедневно приходят сюда, как и я, пытаются тренироваться как можно больше.
– Где, черт возьми, ты был, Хесс? – окликает меня из-за стойки поклонник стероидов Ларри, когда я захожу. – Обычно ты приезжаешь сюда с первыми лучами солнца.
– Кое-что случилось, – говорю я ему.
– Понял, бро.
Он бросает мне белое боксерское полотенце, постиранное так много раз, что логотип почти исчез. Я ловлю его одной рукой и направляюсь в маленькую раздевалку в другой стороне спортзала. После разговора с Полом сегодня утром мне точно нужно побыть здесь. Это единственное место, где я чувствую себя дома, где я контролирую свою судьбу. Раньше бокс был моим единственным спасением, теперь он часть моей жизни. Пот и боль не пугают меня. Когда я дерусь, мой разум спокоен, я могу сосредоточиться, не отвлекаясь, и никто и ничто мне не мешает.
Переодевшись, я нахожу свободную боксерскую грушу. Большая часть парней не любит здесь болтать, и это мне подходит. Обычно я не разговариваю, если мне нечего сказать.
– Смотри-ка сюда! Это наш местный хулиган, Райан Хесс, во плоти, – окликает меня мой друг Пабло. Он игнорирует негласное правило «не болтать». Он работает здесь пару дней в неделю и ходит вместе со мной в Лавленд Хай. – Думал, ты будешь на похоронах, – сказал он.
Я бью по груше для разогрева.
– Я там был.
– Чего свалил так рано?
Я прекращаю бить.
– Я не свалил, Пабло. Я был там. Я ушел. Конец истории.
Он ухмыляется, у него сколот передний зуб – знак, что он частенько рискует.
– Знаешь, что тебе надо?
– Уверен, ты скажешь мне вне зависимости от того, хочу я это слышать или нет. – Я бы игнорировал его, но забыл свои наушники в спортивной сумке, так что не могу его заглушить.
– Тебе нужно поработать над навыками общения.
Как скажешь.
– Может, я не хочу общаться.
Я снова бью по груше.
И снова.
Пабло говорит:
– Тебе нужна команда, потому что ты не можешь сражаться с миром в одиночку, Хесс. Ты не остров.
О чем он, черт подери, болтает? Какой еще остров?
– Ты слишком много читаешь о саморазвитии, Пабло. Почему бы нам не пойти на ринг и не побороться?
 
Он смеется, и этот звук разносится эхом по спортзалу.
– Ты не увидишь меня на ринге вместе с собой, Хесс. Слышал, ты вырубил Роача на прошлой неделе, – говорит он. – И Бенито на позапрошлой.