Стажер (СИ)

Когда? Когда мне что-то доставалось легко? Это у других людей все как-то само выходит. Я же выстрадать должен каждый свой шаг. Заплатить частичкой себя.
Телефон, вечно стоящий на беззвучном, начинает мигать зеленым. Новое сообщение. Три недели прошло…
«Кир, давай поговорим!»
«Андрей, мне больше нечего тебе сказать…»
  *
 — У меня много таких знакомых. Взять хотя бы того, что продал душу…
Мы со стажером снова находим общие темы. И я просто не выдерживаю. Нахожу фото друга в соцсетях и показываю Антону.
 — Так это же Май, — говорит он. — Я о нем тебе…
До меня начинает доходить вся комичность ситуации. Мы уже полдня говорим об одном и том же человеке.
 — Так как ты с ним познакомился? — не удерживаюсь я от вопроса перед тем, как смочить горло глотком кофе.
И закашливаюсь от ответа.
 — Он сам мне написал. Просто я переспал с его парнем.
========== 4. Самоанализ ==========
Мы теряем знакомых людей как-то стремительно резко. В юности над этим не задумываешься. Ты просто живешь, встречаешь новых людей. Их так много… А с возрастом такие потери случаются все чаще и больнее. Потому что кого-то ты знаешь уже десять лет, кого-то больше.
Я редко вижу Мая теперь, но он все еще дорог мне. Он — частичка моего прошлого. Он помнит меня совершенно другим. Поэтому всегда приятно получить весточку от старого друга или напиться в хламину просто так.
 — Переспал с его парнем? — эхом спрашиваю я, предчувствуя веселую историю.
 — Я не знал, что это его парень. Он сказал, что у них все сложно…
 — Почему?
 — Май же живет в соседней области и в Москве бывает редко. Я вот жду, когда приедет.
 — Он уже год живет тут. Пару раз мотался к нему в гости.
 — Да?
  *
 — Привет, — весело выдаю я в трубку, шагая пешком от метро Выхино.
 — Привет, — выдает Май одновременно весело и настороженно.
Он прекрасно знает, что я не заваливаюсь просто так. А значит, ожидается что-то эпичное.
 — Тебе какого пива захватить?
 — Я не пью пиво. Только крепкое.
 — Крепкое это «девятку»? — намеренно подстебываю его, заранее зная реакцию.
 — Кир, мне на работу завтра. Я вообще пить не собирался.
 — Скажешь мне это после третьей бутылки.
Сбрасываю вызов и захожу в супермаркет недалеко от его дома. Беру средненький коньяк, колу и тащусь к кассе, пытаясь нащупать в рюкзаке карман с документами. Мне уже сильно за восемнадцать, но паспорт все равно спрашивают.
Май дома один, что странно, потому что он снимает комнату в трешке. Сколько раз я был здесь, всегда тусила целая компания странных людей. Часть из них я даже знал, но от этого они не становились менее странными.
 — Ну рассказывай! — говорю я, плюхнувшись за кухонный стол.
 — Чего тебе рассказывать?
 — Какого хрена я узнаю о таких событиях в твоей жизни через третьих лиц? И не просто третьих лиц, а своих стажеров.
 — Это уже давно было.
 — Я хочу услышать твой вариант событий и сравнить их, — говорю, пока разливаю по стаканам коньяк.
 — Нечего рассказывать, Кир. Ты ж знаешь, я тогда жил не в Москве…
 — Редко приезжал и все такое, — подсказываю я, вручая другу получившееся пойло.
 — Да. Они познакомились в какой-то онлайн-игре.
 — Нет, — говорю и затыкаюсь.
Я делаю это специально, заставляя старого друга напрягаться.
 — Нет?
 — Нет. Это была одна из площадок знакомств.
Я негромко касаюсь его стакана своим. Пока Май трезв, подробностей не дождаться. А вот от алкоголя язык у него развязывается быстро. Это почти как играть в шахматы. В алкогольные шахматы. Мне нужно было, чтобы он накидался первее меня.
 — Мне сказали, что это была онлайн-игра.
 — Значит, кто-то попросту пиздит. Потому что Антон говорил, что сначала они много переписывались, потом созванивались и разговаривали, а потом гуляли. Кстати, что за гостиница это была?
 — Гостиница?
 — Та, где все и случилось?
 — Я не знаю подробностей, Кир, — он попытался съехать с темы, но я слишком хорошо знал друга, чтобы позволить ему это сделать.
 
 — Знаешь, — говорю, потому что не верю ему, говорю, снова наполняя стакан.
 — Уже прошло много времени.
 — Да, почти год, но вы же все еще вместе? Или как назвать ваши отношения с Макаром?
Я знал их обоих. Еще в самый первый раз, когда я приехал к Маю в гости, нас познакомили. Занятный парнишка, живой, веселый. Он жил в пешей доступности от этой трешки, поэтому домой мы шли вместе. Я на метро, а он в ту же сторону. Вокруг Мая всегда было много людей, поэтому я не обратил тогда пристального внимания на него. Не обратил ни я, ни наш общий друг, который какое-то время жил в этой же квартире.
 — Свободные. Мы можем быть с кем хотим. Он скоро придет, кстати…
И после этой фразы почему-то стало горько. Именно после нее я вдруг отчетливо осознал, что все это ширма. Эта жизнь поимеет всех. Куда делся тот собственник, что готов был размазать меня по стенке за своего мальчика? Почему теперь вот так? Почему время и определенные события делают из нас таких черствых тварей? Хуже всего было осознание того, что мы с Андреем просто другие по характеру, но был же момент, когда и наши отношения могли свестись к свободным. Мы изрядно потрепали нервы друг другу, растеряв все, что у нас было. Доверие? О каком доверии можно говорить, когда человек утром с улыбкой провожает тебя на работу, а потом собирает вещи и сваливает еще до того, как ты вернешься? О каком доверии можно говорить, если у него оказывается столько секретов, что я даже не знаю, кому из нас хуже от этого?
 — Я не знаю, кого из вас люблю больше, Кир, — слова, от которых хочется удавиться.
Слова, которые произносятся после месяцев зализывания ран, после сотен «прости» и «вернись», после «дай мне еще один шанс»… А потом заново недели нервных разговоров, десятки попыток объяснить все свои чувства, после того, как приходится вытравливать их из себя уже с каким-то садистским удовольствием. Но на следующий день снова ехать к нему, потому что хочешь просто до безумия. Снова темная кухня и иллюзия отношений. Будто бы они и не рассыпаются прямо сейчас мелкой жесткой крошкой, обнажая натянутые струной нервы. Больше нет спасательного мягкого слоя. Нет нежности и уважения. И когда он бесцеремонно разворачивает спиной к себе, заставляя опереться о стол, тело вдруг само начинает вырываться. Это больше не секс. Это насилие. С накатывающей истерикой, с рукой пытающейся приглушить рвущийся из груди отчаянный вой.
Утром решение приходит само собой. Достаточно. Нет больше сил. Я становлюсь пустой оболочкой.
Да, позже ты опять звонишь, строчишь сообщения и… обвиняешь меня в том, что я полон яда. Что при каждом удобном случае я возвращаю тебе твои же слова. И да, ты так часто уходишь, а я ведь, знаешь, тоже не собачка на поводке. Так может быть переведем наши отношения в другую категорию? Как тебе секс без обязательств?
И смотреть с упоением, как ты бесишься, как хочешь послать меня.
 — Кир, ты теперь до конца жизни будешь об этом напоминать?
 — Я просто констатирую факты! И ты об этом прекрасно знаешь!
 — Как мы можем быть вместе, если ты до сих пор не простил меня?
 — Тебе что-то не нравится? Тогда катись обратно к своей жене.
И он снова замолкает. Наши отношения начались со лжи. Полгода счастливого неведения. И дальше все по пизде. Как бы я хотел вообще никогда тебя не встречать…
Май задает вполне безобидный вопрос, вырывая меня из воспоминаний:
 
 — А что у тебя с твоим?
 — Все хорошо, — улыбаюсь я, чувствуя дергающееся нижнее веко.
И снова наполняю наши стаканы, протягивая один из них Маю. К приходу Макара мы почти осушили эту бутылку на двоих.
========== 5. Следствие ==========