Тарзан и сумасшедший

– Итак, это и есть замок Амельтео? – спросила она.
– Да, – ответил мужчина, – это замок Кристофера Да Гама – правителя Амельтео.
За стенами замка не ощущалось никаких признаков жизни, но когда мужчина постучал рукояткой ножа в дверь, из бойницы показалась голова стражника.
– Кто там? – спросил он. – О! Да это бог, который вернулся!
– Да, – ответил мужчина, – я тот, кого Да Гама зовет богом. Открывай ворота и сообщи повелителю, что я вернулся и привел с собой богиню.
Сандра услышала, как часовой что-то прокричал, затем ворота медленно распахнулись, и через несколько секунд они вошли в замок, а слуги бога повернулись и двинулись в сторону леса.
За воротами стояло множество воинов с кожей шоколадного оттенка. На них красовались кирасы и шлемы из чистого золота, ноги были обуты в массивные сандалии. Вооружены они были мечами, боевыми топорами и старинными мушкетами, которые выглядели, несмотря на свою архаичность, достаточно внушительно.
Сандра увидела огороды, на которых трудились мужчины и женщины. Их кожа тоже имела шоколадный оттенок. На мужчинах были одеты широкополые шляпы и кожаные набедренные повязки, на женщинах – просторные юбки.
При виде пришельцев люди бросали работу и становились на колени, выражая свое почтение. Сандра пришла к выводу, что они уверены в божественном происхождении ее спутника. Может, и эти люди были немного не в себе?
Эта мысль подействовала на нее угнетающе: общение с одним сумасшедшим еще можно было как-то выдержать, но когда их много…
Внутри замка их встретили пять человек, облаченных в длинные одеяния. Скорее всего это были жрецы. Они провели их по длинному коридору в огромную комнату, которая, как догадалась Сандра, являлась тронным залом.
В помещение постоянно входили люди через множество дверей, словно их всех пригласили одновременно, и останавливались перед возвышением, на котором стояли три тронных кресла.
Жрецы провели Сандру и ее спутника к помосту, и, когда они шли, люди опускались на колени и начинали молиться.
– Кажется, они принимают нас всерьез, – подумала девушка.
Поднявшись на возвышение, жрецы подвели человека, считавшего себя Тарзаном, к правому трону, Сандру усадили на левый, оставив центральное кресло свободным.
Вскоре послышался звук трубы. Двери в конце зала широко распахнулись, и в зал вошла процессия, возглавляемая двумя трубачами. За ними шествовал тучный человек с короной на голове, а следом шли придворные в золотых шлемах и кирасах. У каждого на боку висел длинный двуручный меч.
Все они взошли на помост, а повелитель сел в центральное кресло. Перед тем, как сесть, он задержался перед Сандрой, сделал полупоклон и перекрестился. То же самое проделали и остальные.
Снова зазвучали трубы, и в зал вошла новая процессия. Во главе ее шел человек в длинной черной сутане и клобуке. Его кожа была темнее, чем у других, но он не относился к негроидной расе, черты его лица напоминали семитские.
Это был Руиз – верховный жрец. За ним шли семь жен короля. Женщины поднялись на помост и расселись на шкуры львов и быков, Руиз стоял у края возвышения и разглядывал собравшихся.
Когда он заговорил, Сандра распознала язык, составленный из португальского и банту, и поняла суть речи верховного жреца. Он сказал, что теперь у них есть бог и богиня, и что это доброе знамение.
Руиз стоял перед низким алтарем, сделанным из камня и выкрашенным, казалось, красно-бурой краской.
Долгая речь Руиза была выслушана в полной тишине и ни разу не прерывалась. Три раза он что-то зажигал на алтаре, и по резкому, неприятному запаху Сандра поняла, что это были человеческие волосы. Непрерывно гудели трубы.
Руиз перекрестился, но Сандра поняла, что она стала богиней религии, не имевшей ничего общего с христианством, кроме обычая креститься и становиться на колени. Вероятно, это была примитивная форма буддизма, поскольку она несколько раз услышала имя Кибуки, бога войны, и Валумбе, бога смерти.
На протяжении всей церемонии взоры всех присутствующих были устремлены на Сандру, и особенно пристально на нее смотрел сам Кристофер Да Гама, повелитель Амельтео.
Поначалу речь Руиза заинтересовала девушку, но спустя некоторое время, она наскучила ей, и Сандра принялась разглядывать людей. Они представляли собой смесь португальцев с неграми. Огромное количество золотых украшений не только слепило глаза, но и затрудняло движения людей.
Сандра очень устала. Ей не дали ни минуты для отдыха, и она по-прежнему была в измятом, изорванном платье, в котором проделала длительный путь. Глаза девушки слипались от усталости.
Она чувствовала, как тяжелеют веки, и поймала себя на том, что голова ее клонится вниз. Вдруг она очнулась от громкого крика.
Подняв голову, она увидела, как в комнату вбежало с десяток обнаженных танцовщиц, а за ними двое слуг тащили девочку лет двенадцати.
Присутствующие заметно оживились, все повернули головы и принялись наблюдать за ребенком. Танцовщицы, кружась и изгибаясь, вбежали на помост, и, пока они танцевали, солдаты втащили туда упирающуюся девочку и наклонили ее голову над алтарем.
Руиз провел несколько раз рукой над головой ребенка, бормоча при этом непонятное заклинание. Плач девочки перешел в судорожное всхлипывание. Руиз вытащил из складок одеяния нож.
Сандра сжала руки и наклонилась вперед, ее глаза широко открылись при виде ужасного зрелища.
В зале воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь детским плачем. Сначала нож Руиза описал круг над телом девочки, а затем внезапно вонзил его прямо в сердце жертвы. Затем он перерезал ей горло и подставил руки под брызнувшую кровь. Набрав ее в ладони, он принялся разбрызгивать кровь на стоящих людей, которые подались вперед, чтобы на них попало хоть несколько капель.
Но Сандра Пикерэл ничего этого уже не видела, так как потеряла сознание.
 
X. ГОЛОС В НОЧИ
Когда рассвирепевший лев прыгнул, Даттон выстрелил вновь, но промахнулся. Однако в ту же секунду он с изумлением увидел почти обнаженного человека, который спрыгнул с дерева прямо на спину хищника и свалил его на землю.
Внимание льва переключилось на непонятное существо, обхватившее руками его шею и скрестившее могучие ноги над брюхом. Лев начал прыгать и становиться на дыбы, чтобы сбросить необычного наездника.
Даттон смотрел на все происходящее, словно завороженный. Он видел, как блеснуло лезвие ножа и вонзилось в левый бок льва. Нума взревел от боли.
Даттон хотел как-то помочь человеку, но не мог стрелять, так как боялся попасть в него. Какое-то время раненный лев стоял на качающихся лапах, а затем рухнул на землю замертво.
То, что произошло потом, запомнилось Даттону навсегда. Победитель поднялся на ноги, задрал голову и издал ужасный протяжный крик. Это был крик самца-победителя, хотя Даттон об этом и не знал.
Затем человек повернулся к американцу, и свирепое выражение его лица постепенно исчезло.
– Вы Пелхэм Даттон? – спросил он.
– Да, – подтвердил удивленный Даттон, – но откуда вы знаете?
– Я видел вас раньше, а девушка, которую вы ищете, рассказала мне о вас.
– Кто же вы?
– Я – Тарзан из племени обезьян.
– Который? – спросил Даттон.
– На свете есть только один Тарзан.
Тут Даттон заметил свежий шрам на голове Тарзана.
– О! – воскликнул он. – Вы не тот, кто похитил мисс Пикерэл. Вы спасли ее, и в вас стрелял Крамп.
– Так это был Крамп?
– Да. Он думал, что вы похитили мисс Пикерэл.
– Может быть. Но, скорее, он думал о вознаграждении и о мести. Он плохой человек, и должен быть обезврежен.
– Возможно, скоро он попадет в руки правосудия, – сказал Даттон.
– Скорее он попадет в мои руки, – произнес Тарзан таким тоном, что Даттон порадовался, что он не Крамп.
– Что вы делали в лесу, да еще в одиночестве? – спросил человек-обезьяна.
– Охотился, – ответил американец. – Наши негры бросили нас, прихватив с собой провизию и снаряжение. У нас не было пищи, и мы отправились на охоту.