Агент высшей сущности

— И какой тип Силы используют Юсуповы? То есть, мы.
— Воздух. И сегодня мы начнём пробуждать в тебе эту Силу.
— Я готов. С чего начнём?
Илья Андреевич наконец раскрыл сумку и показал мне, что находится внутри. К моей печали там не было ни термоса, ни, что главное, бутербродов. Вместо них в сумке лежала какая-то амуниция.
— Это утяжелители. Для начала сделаем разминку, а потом ты пробежишь с ними небольшой кросс.
— Зачем вы обманули меня с завтраком? — испытывая праведный гнев, спросил я. — Какой смысл в тренировке, если у меня не будет на неё сил?
Белов виновато посмотрел на меня:
— В этом то и заключается весь смысл. Люди долгие годы постигают внутренние врата тренировками и медитациями. У нас есть лишь один месяц. Да, твоё тело знает, что делать. Только этого не ведаешь ты сам. Мы должны довести тебя до предела. Максимально истощить организм, чтобы вынудить врата раскрыться и помочь тебе… выжить. Что до еды, ты должен быть голоден. Прости.
Короче меня заманили в ловушку. Вот я попал…
В первое время всё было чинно: мой новоиспеченный тренер провёл разминку, а потом отправил меня на пробежку от одного конца взлётной полосы к другому. Благо, скорость от меня не требовалась, поэтому за полчаса монотонного бега мне удалось сохранить силы. Даже подумал, что ничего такого страшного мне не грозит. Но, как показали следующие часы, я на своей шкуре ощутил, как Белов-учитель постепенно перевоплотился в Белова-мучителя.
Дворецкий обвесил меня утяжелителями, прикрепив их к ногам, рукам и торсу. В этом облачении я снова был вынужден бегать. Только теперь рядом следовал Белов, который постоянно гнал меня вперёд.
— Быстрее! Вот так! Держать темп! Не расслабляться!
Я реально словил несколько флешбеков со службы в армии в далёкой юности. От тактичного дворецкого не осталось и следа. Хоть он не матерился и не оскорблял меня, его командный голос заставлял выкладываться на полную. В итоге следующий час беготни показался мне вечностью. Обливаясь потом и чуть ли не выплёвывая лёгкие, я остановился у стола и попросил воды. Белов открыл бутылку и дал мне сделать всего лишь один глоток.
— Может уже хватит? — спросил я с надеждой.
— Ещё десять кругов, — безапеляционно заявил он. — Пошёл!
Я матерился и топтал бетон, в душе радуясь тому, что хотя бы утро было прохладным. Пока солнце не поднялось выше… Вот тогда стало прям вообще хардкорно! Снаружи я пёкся, а внутри варился, облепленный не дышащими утяжелителями. Во рту образовалась пустыня Сахара, как и в голове. И даже команды неутомимого Белова вскоре перестали меня хоть как-то волновать. Бежал, как мог, и уже был готов свалиться на землю и отключиться. Но в этот момент мой мучитель остановил гонку и возвестил о десяти минутном перерыве. В мои руки легла бутылка с водой, и я присосался к ней, как младенец к груди матери.
Однако это было только началом моих страданий. Белов повёл меня в одно из полуразрушенных зданий. На двери висел замок, который дворецкий открыл своим ключом. Внутри оказалось темно, хоть глаз выколи. Но вот щёлкнул выключатель, и зажёгся свет. Я охнул, увидев перед собой хорошо оборудованный тренировочный зал с различными снарядами и тренажёрами.
— Как вы всё это сделали? Ещё и свет провели!
— Человек — существо социальное, Миша. Если он работает в коллективе, то может многое, — подмигнул Илья Андреевич. — Я же говорил, что мы с друзьями тут отдыхаем… Так, идём на турник!
Только этого мне не хватало…
Несмотря на мои просьбы, Белов не разрешил снимать утяжелители. Все плюсы молодого тела нивелировались дополнительным весом в двадцать кило. Я снова ощущал себя прежним великовозрастным дядькой. Но, как ни странно, в руках ещё силы имелись, поэтому парочку подходов я выполнил на уровне, но потом началась тренировка на забивку, включающая в себя стоявшего над душой и ревущего командным голосом Белова. Следующим этапом были брусья, где мои руки уже начали отказывать. После этого нехитрого сета мне даровали десять благодатных минут отдыха.
— Что-нибудь чувствуешь? — поинтересовался Белов.
Сейчас для меня его слова звучали, как издёвка, поэтому я лишь мотнул головой, пытаясь сдержаться и не наговорить лишнего.
— Хорошо. Тогда давай на колесо.
— Колесо? Что ещё за колесо?
Мой взгляд остановился на внушительной зубастой шине от грузовика, которая лежала в дальнем углу зала. Задача была простая — тягать её с места на место. В итоге я тренировался… нет! Я страдал до самого обеда, хотя мне показалось, что провёл в этой камере пыток целые сутки. Наконец Белов сжалился надо мной и отвёз домой. В полуприпадочном состоянии я первым делом съел обед за двоих. Ну и выпил литра три воды. Чует моё сердце, завтра я просто не смогу подняться с постели.
Сестёр я не увидел. Возможно, они уехали куда-нибудь в город, хотя Белов весь день находился со мной. Но выяснять, где сейчас девушки, не было никакого желания. Только сон, только отдых. Наверное, впервые в своей жизни я умудрился отрубиться в полдень…
— РОТА ПОДЪЁМ!!!
Два часа ночи… Пожалуйста, кто-нибудь, пристрелите меня…
Белов тащил моё бренное тело на новую тренировку, а у меня даже не было сил, чтобы отпираться. Руки и ноги еле сгибались, а поясница (будь проклято это колесо!) просто отваливалась. Впереди меня ждали четыре часа изнурительного ада под покровом звёздной ночи. Так продолжалось ещё несколько суток, смешавшихся в один беспробудный кошмар, имя которому было — Илья Андреевич Белов.
Но ничто не длится вечно. Наверное, в тот знаменательный день я отдохнул больше обычного, поэтому у меня появились силы на раздражение. Все эти бессмысленные потуги, истязание меня не давали никакого эффекта. Я ничего в себе не чувствовал, хоть твердолобый дворецкий и продолжал свой усиленный курс молодого бойца, испытывая меня на прочность. Тело может быть с горем пополам и выдерживало, но нервы действительно оказались ни к чёрту. В какой-то момент я просто наорал на Белова, сказав ему всё, что о нём и о его методах думаю:
— … да мне уже осточертели ваши тренировки! Хватит! — крикнул я, закончив свою тираду, и взмахнул руками.
Он ничего не сказал в ответ. Только кивнул в сторону закрытой комнаты, в которую мы ещё не входили. Я подчинился и пошёл следом, как и всегда, хотя на душе уже скребли кошки. Эти бесконечные тренировки выбили меня из колеи. Внутри оказался зал для спарринга, заполненный матами. У меня снова возникло нехорошее чувство — теперь мы что, будем драться друг с другом? Белов двинулся к небольшому шкафчику у стены, и открыл его. Внутри лежали тяжёлые кожаные мячи, размером с кокос.
— Вставай в центр ристалища.
Я подчинился, и стал ждать, что будет дальше. Дворецкий раскладывал мячи на полу, которых оказалась целая дюжина. Затем, не произнеся ни слова, он метнул снаряд. Внезапно мою щеку словно облили расплавленным свинцом! Даже шея хрустнула, когда голова дёрнулась от сильного удара. Да эти мешки набиты песком! Не успел я запротестовать от такого издевательства над собой, как на меня посыпались новые удары судьбы. В живот, в колено, в плечо, в голову, снова в живот, в грудь! После встречи с очередным мячом внезапная острая боль пробила мой нос. Кровь брызнула во все стороны, а в голове взорвался фейерверк зубодробительных ощущений. Это было уже слишком. Такого я стерпеть уже не мог. До конца не осознавая, что делаю, я подгадал момент, и встретил поднятой ладонью летящий в моём направлении снаряд…