И меркнет свет

Он и на самом деле выглядел истощенным.
– Можно войти?
Ананки не сдвинулась с места.
– Я пришел не вредить тебе, – сказал Паллас. – Как и твоей возлюбленной.
– Тогда зачем?
– Извиниться, – ответил он.
– Я тебе не верю.
Паллас вздохнул:
– Уверен, ты видела, какое разрушение обрушил на мир бог после твоего неповиновения.
– Конечно, видела, – сказала Ананки. – Я вижу это каждую ночь, когда закрываю глаза.
– Вина не только на твоих плечах, Ананки, – сказал Паллас. – Это я выбрал в качестве жертвы Темару. Я хотел испытать твою веру, и нужно было догадаться, что ты провалишь проверку.
– Если ты пришел, чтобы сказать мне это, – заметила Ананки, – то можешь уходить. Ты заявляешь, что знаешь, что такое вера, но это не так. Ты был первым из пророков создателя, но тебя ему не хватило, так ведь? Святой решил создать еще шестерых, чтобы исправить твои промахи. А теперь ты приходишь сюда и проповедуешь мне веру?
Паллас смотрел на ее пронзительными голубыми глазами.
– Возможно, мой приход сюда – ошибка.
– Возможно, – согласилась Ананки и сделала шаг, чтобы закрыть дверь.
– Я не должен был проверять твою веру, требуя жертвоприношения Темары, – сказал Паллас, остановив дверь.
Что-то в его тоне заставило ее замереть.
– У меня было много времени, чтобы обдумать, что ты сделала, – продолжил он. – Почему ты это сделала. Интересно, требовал ли справедливый бог жертвы? Если создатель сотворил нас с любовью в сердце, то почему попросил предать эту любовь?
– Я никогда не считала, что создатель справедлив, – ответила Ананки.
– Тогда, возможно, пришло время миру получить правителей, – сказал Паллас. – Верных правителей. Мудрых. Милосердных. Храбрых правителей.
– К чему ты ведешь? – спросила она.
– Нам нужна твоя помощь, Ананки.
 
8. Хассан
Хассан и Гектор в последний раз прошлись по пунктам своего плана, доедая остатки запасов еды в бывшей гостиной Хассана.
Вилла Летии стояла брошенная после ее возвращения в Назиру и стала их штаб-квартирой в Паллас Атосе. Казалось, что, уезжая, Летия уже не собиралась возвращаться: мебель и личные вещи исчезли, а полки библиотеки опустели. Тут не осталось слуг, чтобы поддерживать порядок, и за последние три месяца сады начали высыхать и зарастать сорняками.
– Пришло время одеваться, – сказал Хассан, когда они закончили завтракать. Он бросил Гектору форму кадета караульных и исчез в своей старой гардеробной.
Форму им выдал союзник Потерянной Розы, бывший капитан караульных. Он сразу подал в отставку, как только Иерофан пришел к власти, и во многом их план полагался на старика и предложенную им информацию. Гектор и Джуд однажды уже бывали в цитадели Паллас Атоса, но их знания были ограничены. И бывшего капитана они тоже уже встречали, когда стража паладинов прибыла в Паллас Атос.
– Честно, я практически уверен, что мы ему не понравились, – отозвался Гектор об их встрече.
– Кажется, ему вообще мало что нравится, – добавил Джуд. – Ни мы, ни Орден и уж точно не конклав священников.
И, кажется, трое юношей ему тоже не понравились, когда они встретились неделю назад на вилле Летии.
– Это вы, что ли, должны все исправить? – спросил он тогда голосом, сочащимся скепсисом.
Гектор готов был ответить нецензурно, потому Хассан быстро его прервал.
– А вы видите других желающих спасти этот город? – спросил он и наградил капитана властным взглядом.
Капитан караульных перевел взгляд с Хассана на Джуда, а потом снова на принца и наконец вскинул руки.
– Ну, думаю, вы уже вряд ли сделаете хуже.
Он много часов описывал им план здания и ежедневную жизнь цитадели. Казнь Архона, по его словам, проведут в амфитеатре на краю обрыва, который был виден из башни пленников. Вот там и должна находиться Беру.
Гектор предложил пройти на казнь вместе со зрителями, но капитан караульных забраковал эту идею. Казнь не предназначалась для глаз публики – присутствовать будут только священники и другие лидеры города. Чтобы напомнить им о том, что они последуют за Архоном, если не подчинятся Палласу.
– Всех присутствующих выберет сам Паллас, – сказал капитан. – Так что смешаться с толпой не получится.
– А как насчет способа проникнуть внутрь? – спросил Джуд. – Тайного входа или вроде того?
– Существует только один проход – через главные ворота. А пытаясь проникнуть тайно, вы лишь привлечете внимание. Особенно ты, – добавил капитан, бросив взгляд на Хассана. – Ты очень узнаваемый.
Именно эти слова подарили Хассану идею. Если бы при попытке проникнуть внутрь кто-то узнал в нем принца, то все прикрытие рухнуло бы.
Только если, конечно, не использовать титул принца Херата в качестве прикрытия.
– Ох, – вырвалось у Гектора, когда Хассан вышел из гардеробной в идеально скроенном кафтане из изумрудной парчи с золотыми нитями и рядом мерцающих пуговиц. Серебряный кушак и тонкая золотая цепочка на шее довершали образ. Он выглядел, как и подобает избалованному принцу.
– Что? – ворчливо спросил Хассан.
– Не обижайся, но из-за этого наряда мне хочется тебя стукнуть, – ответил Гектор. В голубой форме, украшенной белым оливковым деревом, он сам походил на кадета караульных.
– Так и должно быть, – заметил Хассан, оценив эту идею.
– Что? – Гектор казался обескураженным.
– Ну, должно казаться, что я подрался, – настаивал Хассан и поднял подбородок. – Давай, ударь меня.
Гектору явно было не по себе.
– Ну ладно. Но помни, что это ты попросил.
– Просто ударь меня… – прежде чем Хассан успел понять, что происходит, кулак Гектора врезался в его лицо. Принц непроизвольно вскрикнул от боли.
– Ох, кажется, было больно.
– Ты ударил сильнее, чем нужно. – Хассан сердито глянул на друга и поднес руку к кровоточащей губе. – Милосердие Бехезды.
– Прости.
– Ты так же сильно ударил и Джуда? – спросил Хассан, вытирая кровь.
– Он не просил меня, – ответил Гектор, словно защищаясь, и по его лицу пробежала тень тревоги.
Хассан сжал плечо Гектора в попытке его успокоить.
– С Джудом все будет хорошо. Если мы будем придерживаться плана.
– Знаю. Но сложно не представлять его в камере, одного.
– Ага, и нас ждет та же судьба, если этот план провалится, так что подожди пока волноваться.
– Дело не только в этом, – признался Гектор. – Еще… я снова увижу Беру. Спустя столько времени.