И меркнет свет

– Нет! – закричала Эфира. Страх наполнил ее вены, и она инстинктивно потянулась к Илье.
Взгляд бога обратился на нее.
– Беру, это я, – произнесла Эфира. Ее голос дрожал, но она не отступала: – Тебе нужно сражаться. Ты можешь с ним сражаться.
– Твоя сестра потеряла контроль.
– Я знаю, что ты слышишь меня, Беру, – продолжила Эфира. Она бросила взгляд через плечо на остальных, надеясь, что они поймут, что именно нужно сделать. Надеть на бога ошейник, закаленный в Божьем огне, пока тот отвлекся. – Я знаю, что ты там, борешься.
Рука бога опустилась, и Илья упал на песок. Бог замер, лицо Беру дернулось, словно от боли, и она сложилась пополам, дрожа.
Работает. Беру боролась, давила на волю бога, чтобы вернуть контроль.
– Слушай мой голос, – велела Эфира. Уголком глаза она заметила, что Хассан бросился к безжизненному телу Ильи. – Слушай меня.
Бог издал ужасающий рев и махнул рукой, откидывая принца в песок.
– Хассан! – вскрикнула хератка.
– Вы не свяжете меня, – разгневался бог. – Не закуете снова в цепи.
Эфира дрожала:
– Беру…
– Молчать!
Эфира открыла рот снова, но не смогла произнести ни звука.
– Беру!
Это голос Гектора звал с верхушки скалы, нависающей над полоской берега.
Эфира повернулась и увидела, как он бежит по камням к ним. Между Гектором и маленькой фигуркой Антона висел обмякший Джуд. Троица остановилась, осматривая развернувшуюся перед ними сцену. Гектор оставил Джуда Антону, пошатнувшемуся под весом мечника, и сделал осторожный шаг в сторону Беру.
И внезапно его подняло в воздух. Эфира вздрогнула, ожидая, что его бросят на землю так же, как принца, но нет, он просто повис в воздухе. Беру согнулась, дрожа и сжав руки в кулаки.
– Я чувствую тебя, Беру, там, внутри, – произнес Гектор, пытаясь перекричать ветер. – Чувствую, как ты сражаешься.
Внезапно упал вниз, и Эфира подавила вскрик, но прежде, чем его тело ударилось о песок, он замер, повиснув в паре дюймов от земли.
– Все хорошо, – мягко произнес он, несмотря на бледность. – Ты справишься. Ты можешь сражаться.
Бог издал ужасающий вопль, рев, словно сама земля пришла в движение.
Эфира понимала, что времени мало, и бросилась по песку к Илье. Он лежал на боку, руки были зажаты под его телом. Она взяла его за плечо и перевернула, отчего он застонал и открыл глаза.
В них отразилось что-то мягкое и туманное при виде нее.
– Эфира?
– Ошейник, – ответила она и украдкой глянула на Беру. Бог уже стоял на коленях, все тело Беру сжалось. Гектор поднялся на ноги и медленно подходил к ней.
– Быстрее, – поторопила Эфира. Илья пошевелился, перекатился и достал ошейник Божьего огня. Эфире внезапно захотелось поцеловать его, но вместо этого она взяла ошейник и вскочила на ноги.
Гектор уже стоял рядом с Беру, сжимая ее плечо. Что бы он ни делал, кажется, это помогало ей вернуть контроль.
Но никто не знал, как долго это продлится.
Эфира рванула по берегу к ним, крепко сжимая в руке ошейник. Гектор встретился с ней взглядом поверх склонившейся Беру.
Оказавшись совсем близко, Эфира услышала издаваемые богом звуки – короткие, подавляемые стоны агонии. Все его тело сотрясалось.
Нет, это не бог. Это была Беру.
– Гектор! – крикнула Беру, но ее слова оборвались воплем боли.
Эфира бросилась на песок, укладывая голову сестры себе на колени.
– Я рядом, – успокаивающе сказала она, поднося ошейник дрожащими руками к шее Беру. – Мы рядом.
Наконец ошейник оказался застегнут на ее шее. Беру резко выдохнула и замерла.
Эфира подняла взгляд на Гектора:
– Что ты сделал?
Он покачал головой:
– Точно не знаю. Просто… почувствовал ее там. Ее эмоции, ее эшу.
Эфира знала о странной связи между Гектором и Беру. Потому что она убила его много месяцев назад. Воспоминание о том дне повисло в тяжелом молчании между ними.
– Не хочется прерывать такой эмоциональный момент, – раздался сухой голос Ильи из-за их спины, – но уверен, паладины уже направляются к нам.
Он сидел на песке, прижав руки к ребрам и глядя куда-то. Она проследила за его взглядом и увидела более десятка паладинов в темно-синих плащах. Они неестественно быстро двигались к ним по берегу.
– Ладно, все встаем и отправляемся на корабль, – странно энергичным голосом позвала Странница.
Гектор взял Беру на руки и легко поднял ее. Эфира и остальные последовали за ним, ковыляя прочь от приближающихся паладинов. Странница повела их в порт. Эфира не смела оглядываться, пересекая деревянные доски, чтобы сесть на корабль на другой стороне.
– Ну, поднимаем паруса, если вы не против, – мягко сказала Странница одному из членов команды, когда все взошли на борт.
– Да, конечно, – ответил моряк и ушел раздавать приказы остальным.
– Давайте отнесем ее внутрь, – предложила Странница, повернувшись к Гектору и Беру. Потом глянула через плечо на другого моряка. – Отведи их в лазарет. – Она указала на Хассана и Антона, поддерживающих Джуда, повисшего между ними без сознания.
Гектор повернулся к Эфире:
– Тебе нужно пойти с ними.
– С ними? – повторила она. – Но Беру…
– Ты нужна Джуду, – сказал Хассан. – Он совсем плох. Ты должна его исцелить.
Эфира сжала челюсти. Мечник не имел значения. Только Беру.
– Ты мне должна, – мрачно сказал Гектор. – Исцели Джуда и считай долг оплаченным.
Эфира выдохнула и коротко кивнула. Она и правда была в долгу перед Гектором. Не только потому, что забрала его жизнь. Он спас ее в Бехезде. И остальным она тоже должна. Хассану, Джуду, Антону. Даже Илье. Несмотря на то какой катастрофической оказалась их помощь, в итоге они спасли Эфиру и Беру от Палласа.
– Ладно, – сказала она и, бросив последний взгляд на сестру, поспешила за Хассаном и Антоном.
Когда Эфира вошла в лазарет, Антон поднял взгляд. В его глазах стояла паника. Она знала это выражение лица, потому что сама испытывала то же чувство. Его руки и грудь были мокрыми и потемневшими от крови. Крови Джуда.
Мечник лежал грудой лохмотьев на одной из тонких, узких коек. Его руки покрывали порезы и кровь, а лицо – россыпь синяков. Обожженная кожа блестела на шее и груди, а один особенно глубокий порез на торсе продолжал кровоточить. Эфира привыкла к смерти, но она убивала чисто. Не превращала людей в руины в отличие от того, что сделали с Джудом свидетели.