Бывшие

 
Глава 2
Как-то незаметно он перешел на «ты», наверное, заочно уверен, что мы теперь «коллеги». Как он там сказал: «предложение, от котого вы вряд ли откажетесь»? Прозвучало так, что «у тебя не будет выбора». Но он ошибся, мне его предложение совсем неинтересно и в первую очередь потому, что я элементарно не хочу подмачивать репутацию своей организации сотрудничеством с человеком из криминальной среды. Зачастую это плохо заканчивается, а почти у каждого парня в нашем ЧОПе семья, дети…
— Сожалею, но боюсь, сейчас не выйдет — плотный график.
— Ты не дослушал, брат. Предложение материально выгодное. Я готов заплатить ну пусть… в три раза больше, чем стоят ваши услуги на рынке. Плюс премия за экстренные ночные вызовы.
Ёрзаю на стуле, ощущая себя не слишком уютно. К счастью, лично я в деньгах не нуждаюсь, мне много не надо, но вот у ребят кредиты, почти у каждого ипотека. Мы все — большая семья, с кем-то служили вместе, проблемы одного — общие проблемы.
Но помимо дружбы у меня есть стойкие табу, переступать через которые я не буду.
— Заманчиво, согласен, но боюсь, это ничего не меняет.
— Я так понимаю, что ЧОП принадлежит тебе и Жданову?
— Да, мы дружим много лет.
— Но ты там главный.
Формально — да, предприятие по бумагам мое, но Сергей очень помог мне на старте, поэтому я считаю, что это наше общее дело.
— У нас как в детском доме — один за всех, — шучу, но шутка Дабозову, кажется, не очень зашла, хотя он все равно улыбается:
— О, брат, поверь — там совсем другие правила, скорее: «человек человеку — волк». Но не суть. Я хочу, чтобы ты подумал лучше.
— Простите, — развожу руками, — не получится. Могу дать контакты владельца «Ястреба».
— Башляю три миллиона сверху лично тебе. За дружбу! — салютует мне бокалом и пьет, не сводя с меня маленьких, но таких остро-пронзительных черных глаз. — Это хорошее предложение, правда?
А вот теперь действительно запахло жареным. Я не идиот, и прекрасно знаю, что «хорошие» предложения никогда не бывают чистыми. Мне плевать на его деньги, но теперь стало просто интересно, что именно ему от нас нужно. Дураку ясно, что не просто охрана.
— И что будет требоваться от нас? Я имею в виду дополнительно.
Собрав пальцы в горсть, Дабозов долго изучает свои аккуратно подстриженные ногти, а потом впивается своими буравчиками в меня:
— Ничего особенного, нести службу верой и правдой, заниматься тем, чем вы занимаетесь сейчас.
— И все?
— Все. Ну, почти, — тонкие губы растягиваются в хищном оскале. — Скажем так… один раз вам придется приехать на вызов чуть позже. Всего на какие-то пару минут.
— Простите?
— Когда грабят ювелирный салон, что самое главное? Чтобы от поступления вызова на пульт охраны до приезда бравых ребят прошло как можно меньше времени. В этом деле счет идет буквально на наносекунды, тебе ли не знать.
— Вас хотят ограбить?
— Ну… всякое бывает, — пожимает плечом и, закинув согнутую левую ногу на бедро правой, затягивается снова. — Риск есть всегда.
И как я сразу не догадался, кретин.
— Приехать позже, чтобы грабители успели вынести больше.
— И чтобы успели скрыться до приезда охраны, — улыбается так, словно рассказал что-то забавное. — Теперь, я надеюсь, стало яснее?
А вот теперь яснее ясного. Сукин сын собрался отмыть деньги подстроив грабеж и хочет подключить к этой афере нас. Ну просто охренеть.
— Простите, Тигран Артурович, но все-таки я вынужден отказаться, — кладу ладони на край стола, поднимаясь. — Хорошего вечера.
— Да подожди ты отказываться. Я деньгами не обижу.
Дать бы ему по роже, но я даже руку поднять не успею, его овчарка в два счета скрутит меня в бараний рог. Эти роботы без единой извилины заточены только на одну команду: фас!
— Поймите и вы меня, как бизнесмен бизнесмена — это большой риск, всегда есть шанс облажаться и в самом лучшем случае навсегда потерять лицензию, ну а в худшем… не мне вам объяснять, — киваю на кисть его руки, овитой тюремной татуировкой. — Я в такие игры не играю.
Он не отвечает сразу — с наслаждением затягивается, стряхивает пепел и только потом начинает вещать:
— Так вышло, что у меня никогда не было отца, а мать сторчалась спустя месяц после моего рождения. Я попал в самый лютый детский дом сибири. Потом еще в один. И еще. Я сменил их шесть, и в каждом мои «сокамерники» играли по моим правилам, — улыбается. — Я не люблю, когда мне отказывают.
Снова опускаюсь на край кресла и заглядываю зарвавшемуся божку в глаза:
— Так вышло, что я восемь лет кочевал из одной «горячей» точки в другую, разное пришлось повидать. Я прошел через всякое и не люблю, когда мне приказывают.
Без тени улыбки мы смотрим друг на друга довольно долго, «выдавливая» соперника из безмолвной игры. В конце концов он сдается первым, снова обнажая белоснежные зубы:
— Ты мне не нравишься, Градов.
— Вы мне тоже не очень.
— Но это бы не помешало нам сработаться.
Он не боится обсуждать все это вслух прекрасная зная, что я никогда не пойду с подобной информацией в полицию. И он прав — я не пойду. Да даже если… мне элементарно не дадут дойти. Ну а если все-таки каким-то чудом — у меня нет ни единого доказательства этого разговора, гиблая затея, которую можно похоронить в зачатке. Эти ребята знают, что делают. Играют открыто, потому что утопают во вседозволенности.
В любом случае, мне наплевать на его махинации. Меня это все не касается, пока это меня не касается.
Неожиданно распахивается дверь, заставив овчарку схватиться за кобуру, но увидев кто это, он заметно расслабляется и снова застывает «в режиме ожидания».
— Тигран, я два часа не могла тебе дозвониться. Так и знала, что ты здесь!
Перевожу взгляд на женщину в короткой белоснежной шубе, и дыхание застревает в грудной клетке на полувздохе…
Вика.
    
Глава 3
Вика? Здесь?!
Это точно она… и не она одновременно. Роковая. Роскошная. От тощей сумасбродной девчонки в кроссовках, с которой я познакомился пять лет назад, не осталось и следа.
Когда-то она влюбила меня в себя без памяти, а потом предала, лишив наших отношений будущего… Как же долго я ею болел…
И вот она здесь.
Она тоже замечает меня — на мгновение застывает, округлив темные глаза. Кажется, даже краска схлынула с лица.
Немая сцена. Нелепая.
— Ну что ты там оцепенела, иди сюда, раз пришла, — подзывает ее ленивым взмахом руки Дабозов. Вика «просыпается» только лишь спустя несколько секунд — осторожно, словно опасаясь наступить на мину, подходит к нашему столу. И все это не сводя с меня ошарашенного взгляда.