День 21. Книга вторая

— Да. Конечно, да, — я радостно кивала головой, но не испытывала при этом ни капли радости.
     
Глава 5
Этой ночью мне снилось, что я тону. Тону, лёжа в собственной ванной, до краёв наполненной водой. Вода была кислой, словно отравленной — в панике я открывала рот, чтобы вдохнуть, закричать о помощи, но изо рта у меня выплескивалась лишь пена и пузыри. Вдруг кто-то надавил мне на плечи. Мои пальцы соскользнули с бортиков ванны, и я ударилась головой о дно. Открыв глаза я увидела топившие меня руки, сильные, мускулистые, покрытые причудливыми линиями мокрых волосков, и лицо, искаженное толщей бурлящей воды — лицо Патрика Коэна. Я вскрикнула и хлебнула кисло-солёной воды. Ванна превратилась в океан, штормящие волны трепали моё беспомощное тело, упакованное в спецкостюм. Внутрь заливалась вода — я чувствовала, как булькает она внутри, как подушечки пальцев сморщились и онемели, как защипало глаза, как мне стало холодно и как от холода ноги свело судорогой. Я должна была умереть. Ещё три секунды, две, одна… И вот снова чьи-то руки, синяя рубашка с закатанными рукавами, лицо сквозь толщу беснующейся воды — лицо Дэмиана Браунинга. Он достал меня из океана голыми руками — сам без защитного костюма и даже без респиратора, по колено в токсичной воде. Он улыбался. Он не собирался умирать, ведь у него же чёртов иммунитет. А что же будет со мной?
Я вскинулась на постели и тяжело задышала, словно кто-то и правда перекрыл мне кислород, пока я спала. На подушке темнели следы слёз и слюны — наверное, я неудачно повернулась и уткнулась в подушку лицом. Чуть сама себя не придушила, беспомощная. До одури злая на себя, я отбросила одеяло и встала голыми ногами прямо на ледяной пол. На часах было четыре утра. О сне можно было не думать.
Вчера Дэмиан отвёз меня домой и мы даже непринуждённо болтали, только я абсолютно не помнила, о чём именно. Он что-то рассказывал о себе, а я о себе, но слова превращались в фоновый шум, а реплики из моего рта вылетали словно бы сами по себе, неосмысленно, рефлекторно. Мы расставили все точки над i, и Браунинг официально прекратил свою осаду, но мне не стало от этого ни легче, ни спокойнее. Боевой азарт, вызванный словами поддержки Нэлл, сошёл на нет, я откатилась назад. Я уже не знала, чего хотела: оставаться в своём липком болоте отчуждения или двигаться дальше. Только вот двигаться дальше мне уже было не с кем, а играть на чужих чувствах своими перепадами настроения я не имела никакого права.
На улице всё ещё было темно. Я решила выпить кофе и двигать на работу, надеясь опередить эту паскудную сирену. После рейда я оставила Мэй и Притчера заполнять отчёты, а сама смылась вовремя. Следовало эти отчёты проверить. Идти на пробежку мне не хотелось, разомнусь в спортзале. Задумавшись, я обожгла язык и со злости выплеснула чашку в раковину. Где-то на полочке в ванной осталась начатая пачка транквилизаторов, возможно, у них ещё не истёк срок. Усаживаясь в машину, я гадала, выпить их или пошариться в баре у Максвелла, его всё равно нет и неизвестно, когда он появится.
По дороге мне не попался ни один патрульный экипаж, и я без проволочек добралась до Подразделения, припарковав машину на своём месте подземной парковки. Сонный дежурный поприветствовал меня у лифта ленивым кивком головы. Дежурная боевая группа кучковалась у стрельбища — я видела их затылки, поднимаясь на стеклянном лифте на свой этаж. Они с нетерпением ожидали окончания смены — оставалось ещё два с половиной часа. Я вышла из лифта и лоб в лоб столкнулась со стеной тяжёлого, почти физически ощутимого звука — взвыли закрепленные на внешней стороне здания динамики. Комендантский час закончился.
Продираясь сквозь него, заткнула кулаками уши, я добралась до кофемашины в опенспейсе. На столе блестели круги от чашек и подсохшие кофейные лужицы, щедро усыпанные крошками крекеров — умники не слишком аккуратные ребята, видимо, их заточенные под мыслительные процессы мозги не размениваются на такую мелочь, как помыть за собой чашку. Я взглянула на рабочее место Браунинга: синий пиджак на спинке кресла, три здоровенных монитора без единой пылинки, девственно чистый рабочий стол и пластиковая безделушка с эмблемой Академии — такую выдавали особо отличившимся выпускникам. В отличие от его коллег, на его столе не красовалась почерневшая от частого использования и редкого мытья посуда — он предпочитал пить кофе внизу, в кафе. Сбегал, чтобы побыть в одиночестве. С тех пор, как я узнала его ближе, я смотрела на его привычки в ином свете, они приобретали теперь другой смысл. Мысль, что сегодня я увижу его снова, царапнула где-то в груди чувством волнения. Я усмехнулась — кажется, Дэмиан всё-таки добился чего хотел. Взаимности. Вот только всё это оказалось слишком сложно…
Зёрен — а точнее плотно сформованного в виде них субстрата — внутри кофемашины не оказалось, и я, встав на стул и проклиная свой низкий рост, кое-как разыскала упаковку на самой верхней полке. Я не сразу поняла, что произошло, но от неожиданности выронила пакет: кофейные зёрна разлетелись по полу с мерным, шуршащим звуком, словно разбегающиеся насекомые. Звук этот перекрыл утробный, зловещий вой сирены. Она была ниже по тону и длиннее сирены отбоя. Это была тревога первой степени.
— Чёрт, — прошептала я, вмиг потеряв голос. На дрожащих ногах я слезла со стула, поскальзываясь и с хрустом давя зёрна подошвами, помчалась в кабинет Максвелла. Распахнув дверь так, что она грохнула о стену, я увидела, что на информационной панели взбесились датчики — панель мигала красным и жёлтым, словно рождественское дерево. Рождество. Похоже, мы до него не доживём…
Комм взбесился — на него стали поступать сообщения. По лестнице загрохотали шаги — через минуту взбудораженные бойцы в количестве семи человек топтались на пороге моего кабинета, ожидая от меня информации. Её было слишком много, я не знала, с какой стороны схватится за неё. Выбрав голосовое сообщение от техника с военной базы, я включила его так, чтобы слышали все.
«Щит отключился. Внимание. Северный метеорологический щит не работает! На город идут токсичные осадки. Тучи собираются, ребят!»
В голоса техника едва ли не слышались слёзы, но мне было не до эмоций. Нужно было действовать немедленно
— Парни. Охрана периметра по инструкции, проверка герметичности помещения, бегом! — скомандовала, повысив голос, чтобы испуганные здоровенные лбы, наконец, отошли от шока и зашевелились. Угрожающий гул сирены словно повторил мои слова. Эту сирену слышал сейчас весь город… Я подошла к громкоговорителю и щелкнула рычажком включателя. Жители, прильнув к радиоточкам, ждали объяснения. И я была обязана его дать.
— Говорит инспектор Первого подразделения Отдела по ликвидации последствий Катастрофы Флоренс Белл, — голос предательски дрожал, дрожали колени и руки, мой голос сейчас транслировался в каждом доме и на каждой улице, моим голосом говорил сейчас целый город, это была непереносимая ответственность. — Сегодня в четыре пятнадцать произошло отключение метеорологического щита. Настоятельно прошу каждого из вас оставаться дома, не выходить ни при каких условиях, даже в полной защите до возобновления работоспособности щита. Немедленно проверьте окна и двери, заткните щели. Если вы находитесь вне дома, оставайтесь там, где находитесь. Если новость застала вас на улице, найдите ближайший пост дезинфекции, сделайте все необходимые процедуры и позвоните в госпиталь. За вами приедут и окажут помощь. Пейте воду, примите иммуномодулятор. Берегите себя и близких. И, пожалуйста, самое главное, не выходите из дома.