Люблю тебя, мой великан (СИ)
Когда Крису было 12 его жизнь изменилась. В тот вечер отец пришёл не один, с ним были такие же пьяные, как и, он сам друзья. «Грязные помойные псы»- подумалось, глядя на них. Мужчины принесли с собой много выпивки и закусок. Крис собирался отсидеться, молча в своей комнате, но отец громко позвал. Выйти на крик было нужно, иначе отец придёт сюда. Мальчик молча вышел.
- Принеси пива и разложи закуски - велел старший.
Крис быстро разобрал еду и вынес в гостиную. Когда уже думал, что на этот раз обошлось, один из гостей притормозил, хватая ребёнка за руку.
- Эй, малец, а ты симпатичный! Посиди со мной. - сказав это, незнакомец притянул мальчишку к себе на колени, и пытался влить ему в рот пиво из своей бутылки. Крис закашлялся, а пиво по губам полилось вниз под одежду. Сопротивляться было трудно, силы были явно неравны.
- Птичка, не нужно трепыхаться - эти слова как яд проникали в сознание мальчика. Тяжёлые грубые ладони коснулись спины под футболкой Криса. Дрожью прошёл страх по телу.
- Том, я поиграю с твоим малышом? - крикнул мужчина.
- Мне всё равно - отозвался Том.
Сердце Криса замерло. Отчаянно пытался он вывернуться из рук обидчика, но тот каменными руками сжимал его хрупкое тельце. Когда Крис пытался кричать, то каждый раз получал пощёчины. И вот он уже прижат к отцовской кровати. Из гостиной в ответ доносились лишь гул телевизора и пьяный смех. От шока Крис охрип, и крик перешёл в сипение. Насильник стянул с мальчика одежду, то целовал, то кусал, то облизывал. Его грубые руки не только терзали тело, но и душу, оскверняя всё тёплое и родное, что когда-то было в жизни Криса, окутывая липкой грязью воспоминания о маминой любви. Сознание было на грани истерики. Чужие пальцы, смоченные слюной, бесцеремонно ворвались в задний проход, причиняя боль.
- Сладкий мой, сейчас будет хорошо, очень хорошо. - эти слова Крис уже слышал будто из далека.
Мужчина расстегнул ширинку своих брюк и с рыком вошёл внутрь такого хрупкого и беззащитного тела. Боль разрывала, разум отключался. Последний взгляд на звериный оскал и Крис провалился в спасительную темноту.
Когда он пришёл в себя, понял, что находится в спальне отца. На простынях были засохшие пятна крови и спермы. От этой картины Криса чуть не вырвало. События прошлого вечера тяжестью придавили, верно, ведь именно тут всё и случилось.
Подняться было жуть как трудно. Тело ныло и просто не слушалось. Казалось, что нет такой косточки в теле которая бы сейчас не болела. Лучи солнца ярко светили сквозь стёкла, смотреть на которые было больно. Кое-как Крис дополз до душа. Очень долго и мучительно пытался смыть мочалкой все отметины на своём теле, выскребая стыд. Слёзы застилали глаза. Кожу уже саднило, но мальчика била крупная дрожь и сердце бешено колотилось, отдаваясь в ушах неимоверным гулом, и он не мог остановиться. Звук текущей воды понемногу успокаивал. Под душем он просидел около часа, совсем не замечая времени. Ощущение времени, и пространства отсутствовали полностью. И почти без сил Крис добрался до своей кровати. Укутавшись в одеяло, отключился.
Крис не заметил, но в гостиной был идеальный порядок, будто вчера ничего и не было.
Пожилая соседка, у которой Крис выполнял работу по хозяйству, и получал за это не большую плату, не дождавшись его в положенное время забеспокоилась. Опаздывать мальчику было не свойственно, и ни разу ещё за всё время он не пропустил оговоренные дни. Потому она решила наведаться к нему в дом, узнать может, что случилось.
Калитка оказалась открытой, входная дверь тоже. С опаской она вошла внутрь. Увидев, что в доме порядок, немного выдохнула и прошла в комнату Криса. Он спал, но как-то очень тревожно. Она подошла ближе и положила ладонь на лоб мальчика. У него был жар. И конечно она позаботилась о том, чтобы больной вовремя принимал лекарства, готовила ему еду и кормила с ложечки. Крис был рад, что у соседки было плохое зрение и следы от пощёчин на щеках она принимала за румянец от жара.
Отец не приходил домой ещё неделю, и их первой встречи после случившегося, Крис боялся. Когда же Том вернулся в один из вечеров, всё было привычно, только вот больше к сыну он не обращался. Агрессия не делась ни куда, он так же раздражался и бормотал ругательства себе под нос, иногда мог и подзатыльник отпустить, но большую часть времени сына просто не замечал.
Понемногу Крис приходил в себя. Но ощущение себя теперь было совсем иным. Так прошло немало времени.
Теперь Крису 16. Учился он по-прежнему хорошо, зная, что от этого зависит его будущее. Что счастливым он станет тогда, когда не будет зависеть от отца. Правда в этом будущем он видел себя одиноким. Крис даже и представить не мог, кого бы ему хотелось видеть рядом с собой. Кроме мамы он не был близок ни с кем, отношение отца заставило мальчика рано повзрослеть.
Друзей он так и не нажил. Одноклассники раздражали пустыми и глупыми разговорами, от их жизни он был слишком далёк... Алкоголь и сигареты были противны. Этого хватало дома с избытком. Крис вообще был скромен в своих запросах к жизни. Отец по-прежнему пропивал их имущество, и всё меньше замечал потребности сына. Крис стал скромней одеваться, неважно что, главное, чтоб было опрятно. И уж совсем не стыдился своей бедности. Ему важно было не впадать в депрессию, ведь это бы значило, что он сдался, и отец одержал верх. Этого Крис себе позволить никак не мог. А потому вертелся как умел. Иногда ему перепадали разного рода подработки, и он мог откладывать деньги на учёбу. Это конечно были крохи, но доставались они честно, а потому имели для него особую ценность. Главное, что у Криса была цель.
Свой день рождения он не праздновал со смерти матери. Никто о нём особенно и не вспоминал, и так было даже спокойней. Не то, что праздников в доме не было, даже семейных ужинов. Всё чаще мальчик проводил свободные вечера у себя в комнате, не показываясь на глаза отцу, чтоб не портить себе настроение, быть избитым было не самым лучшим способом провести досуг.
Но Крис совсем даже не скучал. У него были увлечения. Утро начиналось с ранней пробежки по парку. Он твёрдо решил, что должен стать крепким и сильным, как показала жизнь, нужно уметь за себя постоять. Он уже не тот хрупкий ребёнок. После пробежки были занятия на площадке с тренажёрами. Крис слушал птиц и наслаждался первыми лучами солнца. Позже, когда город просыпался и наводнялся людьми, ему жуть как хотелось быть не заметным. Если раньше он был просто замкнут и одинок, то теперь взгляды людей, особенно мужчин, стали до жути неприятны. Даже случайные прикосновения с кем-то раздражали. Потому он всё больше стал ходить пешком, ведь в транспорте было очень тесно.
А, чтобы отключаться от жизни вокруг, он носил наушники. Слушая музыку, погружался в свои мысли и становился, по крайней мере, на половину прозрачным. Так ему казалось. А слушать он любил флейту. Сколько себя помнил, флейта всегда была в его руках. Сначала это была сякухати*, потом бансури*, но самой любимой стала флейта NAF*. Он бережно хранил все флейты, подаренные мамой. Хотя поиграть как следует удавалось редко. Ведь для этого нужно было иметь укромное место, где можно было расслабиться и ни о чём не думать. Крис нашёл такое место, только добираться приходилось на электричке, но иногда он позволял себе выбраться за город. И под сенью деревьев, скрываемый от всех, он отпускал свою душу на свободу.