Хаос и Амбер

– Значит, меня могут прикончить триспом?
– На кусочки изрежут. – Эйбер мрачно ухмыльнулся. – И меня, между прочим, тоже. Я ведь так и не выучился правильно держать фандон. Из-за того, как движутся эти треклятые камни...
– Постой! – воскликнул я. – Камни? Которые движутся?
– Угу. На них стоять надо. Они как бы плывут сами по себе, но откликаются на самые незначительные движения твоих ног. Вверх, вниз, влево, вправо – ты управляешь своим камнем и стараешься сбить противника с ног.
– Ты все выдумываешь, – обиженно укорил я брата. Наговорил с три короба про оружие, о котором я и не слыхивал, а теперь, вдобавок, выходило, что сражаться надо было, стоя на ползающих камнях?
Эйбер пожал плечами.
– Это чистая правда, – возразил он. – Здесь все делается согласно традиции. Дуэли с использованием триспов и фандонов являются общепризнанным средством улаживания споров.
Невзирая на овладевшее мною недоверие, я понял, что братец мой, скорее всего, не шутит. Может быть, эти виды оружия, в конце концов, и вправду существовали. Дуэль в воздухе, с применением каких-то жутких штуковин, которые я в глаза не видел... нет, вряд ли мне улыбнулась бы удача. Пожалуй, визит к королю Утору следовало отложить на потом и предпринять только в том случае, если бы все остальное не дало толку.
Я вспомнил о том, как ловко, просто-таки феноменально ловко, наш отец управляется с холодным оружием, а потом мне на память пришла оброненная как-то Локе фраза о том, что отец, по меркам Владений Хаоса, очень даже неплохой боец. Выходило, что лорды Хаоса – воины, как на подбор!
– Пошли, – решительно проговорил Эйбер и поднялся. – Сначала давай поглядим, как ты себя почувствуешь на воздухе. Мне надоело торчать дома. Нам обоим не повредит немного проветриться. А там, глядишь, и отец появится.
Другого выбора у меня не было, поэтому я согласился, встал и пошел следом за братом. Видимо, чувство ориентации у Эйбера было безошибочное. Лабиринт коридоров он преодолел, ни разу не помедлив, а мне показалось, что коридоры сами собой завиваются и поворачивают, куда им заблагорассудится. Наконец наш путь завершился около тяжелой деревянной двери, и Эйбер толкнул ее створку плечом.
За порогом лежал просторный, усыпанный песком внутренний двор. Вдали, ярдах в ста, возвышалась каменная стена высотой футов в тридцать и простиралась в обе стороны, насколько хватало глаз. Наверное, этой стеной дом был обнесен по кругу. По верху стены расхаживали стражники, одетые в форму. В пятидесяти ярдах справа, в дальнем уголке двора несколько воинов упражнялись во владении мечами и щитами. Ровная поступь бойцов, бряцание стали – эти звуки показались мне такими родными и знакомыми.
А потом я сделал ошибку – задрал голову и посмотрел вверх. Боже милосердный! Лучше бы я этого не делал. Небо напугало меня – если можно назвать небом нечто мятущееся и мрачное наподобие штормящего моря. Непрерывная смена цветов, вспышки перемещающихся звезд, неожиданные зигзаги голубых молний, с полдесятка лун, то и дело снующих туда-сюда. В общем, от этого жуткого зрелища у меня сразу закружилась голова, волнами накатила тошнота, и я почувствовал, что меня словно бы повело в сторону. Рев несуществующих ветров снова возвратился в мой слух.
– Эй! – услышал я далекий оклик. – Оберон! Посмотри на меня! Оберон!
Меня звал Эйбер. Я сосредоточился на нем, вперил взгляд в его встревоженное лицо. Схватив брата за руку, я устоял на ногах. Меня мутило, голова шла кругом, перед глазами все плыло.
– Я тебя слышу, – выдавил я. – Но небо...
– Если ты с трудом это переносишь, так и скажи! – выкрикнул Эйбер. – Нам не обязательно долго оставаться во дворе. Но мне кажется, что тебе важно привыкнуть ко всему этому.
– Ты прав. – Я кивнул. И верно: смысл в этом был, и еще какой.
С этого момента я старательно не смотрел в небо. Мир опять уравновесился, рев ветра у меня в ушах стал глуше.
Эйбер порывисто зашагал от порога к середине двора. Я последовал за ним. Песок похрустывал под подошвами сапог, в воздухе витали незнакомые пряные ароматы.
– Что скажешь? – выкрикнул Эйбер и обвел двор и дом широким жестом.
Я облизнул пересохшие губы, опустил глаза и уставился на землю под ногами. Песок предстал передо мной в совершенно ином свете. Весь двор под ногами шевелился, песок и камешки непрерывно перемещались, будто масса ползучих насекомых. Между тем ни Эйбера, ни меня песок не засасывал, и мы оба твердо держались на ногах, как будто стояли на надежной, твердой почве.
Эйбер осклабился, как ненормальный, и широко развел руками.
– Ну, что скажешь? – воскликнул он снова и, запрокинув голову, воззрился на небо. – Разве не здорово, а? Разве у тебя при виде всего этого не бьется чаще сердце, не обостряются чувства? Ты чувствуешь все, что нас окружает?
– Да ты ополоумел! – выдохнул я. – Это же страшный сон!
 
ГЛАВА 13
Эйбер засмеялся в ответ.
– Так... вот как... вот как, оказывается... выглядят... Владения Хаоса?
– Примерно, – отозвался мой брат. – От Запределья довольно-таки недалеко до... Я чувствую притяжение Хаоса. В воздухе словно бы течет поток. Ты тоже должен это ощущать.
Я только очумело таращился на него.
– В каком смысле – «ощущать»? Что-то не пойму я тебя.
– Глаза закрой.
Я последовал его совету. Меня тут же зашатало, земля начала уходить из-под ног.
– Наплюй на ощущения, – сказал Эйбер. – Забудь о зрении, слухе, обонянии, осязании и вкусе. Ты должен почувствовать, что тебя как бы тянет... Ну, знаешь, как бывает, когда стоишь на дне реки, а течение тебя так толкает, что словно бы вода проходит через твое тело.
Я замер, застыл, почти не дыша. Я слышал, как бьется в груди сердце. Воздух шелестел у меня в ноздрях и гортани. Откуда-то еле-еле доносился отдаленный, призрачный шум ветра.
И вот, постепенно, мало-помалу меня начало охватывать любопытнейшее ощущение... меня куда-то тянуло, но не столько телом, сколько духом. Казалось, какая-то неведомая сила пытается подтащить меня ближе к своему источнику.
Я повернулся на месте, повинуясь этому притяжению и пытаясь определить направление действия странной тяги, найти ту сторону, куда она меня звала. Да, получилось! Ошибиться было невозможно.
Я открыл глаза и указал на ворота.
– Туда.
Как ни странно, но Эйбер, похоже, испугался.
– Нет, – ответил он. – Неправильно.
– Что значит – «неправильно»? – возмутился я. – Я же чувствую! Меня туда тянет!
– А должно быть наоборот, – и он указал в противоположную сторону. – Притяжение к Владениям Хаоса направлено туда.
Я развернулся и уставился в ту сторону, куда указывал Эйбер, то есть – в сторону нашего высоченного фамильного дома. Нет, я был совершенно уверен в том, что туда возвращаться мне вовсе не хотелось. Я медленно повернулся на месте, постарался почувствовать, с какой стороны притяжение ощущалось наиболее сильно, и снова встал лицом к воротам. Владения Хаоса явно не действовали на меня притягательно. Меня тянуло в прямо противоположную сторону. Что-то там было, в той стороне. Я так Эйберу и сказал.
– Не понимаю, – нахмурился он. – Но если на то пошло, мне многое в тебе непонятно, брат.
Я пожал плечами.
– Ну, извини. Что есть, то и есть.
– Не думаю. – Он прищурился и пристально воззрился на меня. – Не так все просто. По-моему, ты наделен многим, о чем и сам не знаешь. Но сейчас давай поговорим о другом. Пошли, я покажу тебе хозяйство. В саду, к примеру, очень даже мило.
– Мило?
– Ага, если ты любитель скал.
Эйбер хихикнул и пошел вперед. У меня почему-то возникло такое предчувствие, будто он задумал сыграть со мной одну из своих знаменитых шуточек. Мы шли вдоль стены вправо, оставив позади упражняющихся в фехтовании воинов. Громада мрачного, лишенного окон дома нависала над нами. Изо всех швов и стыков сочились яркие цвета.