026 (СИ)

Когда мы закончим, когда людей не останется…я узнаю, каково это?
Раздался жестяной удар.
— Аккуратно! — крикнул на меня Шестнадцатый. — Что с тобой?
— Ничего, — ответил я, пошатнувшись от столкновения с ним. — Просто задумался.
— Над чем? Снова над…?
— Нет! Нет…мои мысли посвящены этому не сутки на пролет.
— Это уже радует, — он нажал на кнопку вызова лифта, и продолжил: — Люди скоро закончатся, ты ведь об этом думаешь?
— Откуда…?
— Проблемы решают по мере поступления. А рассуждать о них сейчас — какой смысл? Этого даже не произошло, и ты не знаешь — произойдет ли. Возможно это последняя миссия по поимке людей, а возможно и нет. Так что, будем смотреть по факту. Но я уверен, что ты найдешь свое место, даже, если дело, в котором ты преуспевал, потеряет смысл.
Лифт прибыл и оповестил нас звоном.
— Пойдем, у нас есть работа, которую необходимо сделать, — войдя внутрь, подытожил Шестнадцатый.
Кабина двигалась довольно медленно по прозрачной шахте вверх, и за весь путь никто из нас не проронил и слова. Не скажу, что все это время я провел в раздумьях. У Шестнадцатого очень хорошо получилось отвести сомнения из моей головы. Добавить сюда разговор с Лидером и выходит так, что эти двое возымели на меня эффект гораздо больший, чем я считал.
А может все дело в останках, которые покоятся на дне? Чем выше мы поднимались к поверхности, тем лучше был виден масштаб трагедии. Словно ковер из серебра, расстелившийся на мили вокруг. Бесконечное кладбище. Когда кто-то говорит про «горы трупов», вряд ли он подразумевает нечто подобное: равнины железа сменялись кочками, кочки сменялись горами. С каждым метром, «ковер» все сильнее походил на лицо подростка, усыпанное прыщами: бугристое и страшное. Я не мог отвести взгляд, и не отводил до тех пор, пока позволяла высота. Когда раздался очередной звон лифта, сопровождаемый легким потряхиванием, все, что я мог разглядеть — непроглядная муть воды, спрятавшая под собой мертвое чудовище.
Двери зашипели и заскрипели в стороны. Конечная остановка — бывший Остров Свободы, место, где Шестнадцатый оставил меня, после первой миссии.
— Немного не понимаю, — начал я, — если лифт доставляет тебя прямиком на поверхность, то к чему эта возня с нырянием под воду на корабле?
— К тому, что лифт не движется вниз с этой точки, однако в самом Вотайорке, он способен ездить хоть по горизонтали (к слову, такие маршруты и правда есть), — пояснил Шестнадцатый, направляясь к месту, где находится мост. — Так что, как бы не хотелось, но попасть в штаб с острова невозможно из соображений безопасности. Взять корабль может кто угодно, но для доступа в подводный город нужна регистрация. Если какой-то незарегистрированный робот решит, что ему очень нужно проникнуть к нам, он не сможет этого сделать: лифт — не вариант, а корабль уничтожит система охраны.
Напарник закончил говорить ровно в тот момент, как оказался у края острова, и, не задумываясь, ступил на встречу воде. Платформа резко выскочила вперед, не дав ему упасть. Я ступил следом, и мы двинулись вперед к парковке.
Шестнадцатый был не очень болтлив в принципе. Разговор начинается лишь тогда, когда ему задают вопрос, или возникают ситуации, где нужно «прочитать лекцию», в противном случае, диалога нет. Неужели его ничего не волнует? Неужели он ни о чем не думает, когда один?
Вода тихонько шумела и поблескивала золотистыми огоньками уходящего солнца, время от времени выплескиваясь на мост. Светило медленно пряталось за горизонт, даря последние лучи этому черному городу, который в скором времени поглотит тьма и неоновые «черви». Позади нас раздались нарастающие шаги, не только мы получили задание. Через пару минут мост заполонили сотрудники Отряда, очередные номера. Все двигались в одну сторону, тесно и плотно, молча и почти бесшумно, словно стальная змея, ползущая к своей норе. Во всем этом едином организме, Шестнадцатый потерялся из виду, но какая разница? Рано или поздно, все окажутся на парковке, движимые одной целью. В этот момент я начал понимать тех клерков из парка, бездумно мчащихся вперед. Начало складываться впечатление, что я теряю себя и тону во всеобщем молчании, забываю свои идеи, принципы, и поддаюсь коллективному разуму, который только и хочет, что дойти до конца. И стоило мне об этом задуматься, как тьма из машин перед моим взором начала рассеиваться. Мы достигли пункта назначения и расходимся кто куда, снова становимся собой, возвращаем свою индивидуальность.
 
Толпа пропала так же резко, как и появилась. Пришли и ушли, никаких лишних движений, все четко и организованно, каждый занял свой транспорт или двинул пешим ходом. На стоянке не осталось никого, кроме ветра, гоняющего пыль с листьями, и…ДеЛореана, движущегося мне на встречу? Мотор ревел, автомобиль словно выжимал из себя последние силы. И, когда казалось, что он вот-вот развалится, раздался пронзительный писк тормозов и ДеЛореан развернуло на девяносто градусов в паре метров от меня. Дверь взмыла вверх, и я увидел Шестнадцатого за рулем.
— Садись! — пригласил напарник.
— Эм-м-м, куда?
Внутри автомобиль представлял из себя пустую оболочку. Он был обит кожей вдоль и поперек, окна затонированны тёмно-лиловой зеркальной пленкой, какое-то подобие аудиосистемы, руль, механическая коробка передач и все, больше ничего, даже кресел. Сам Шестнадцатый сидел на ногах, согнутых в коленях.
— Моя энергосистема питает этого красавца через адаптер, к которому подключены мои ноги. Можно сказать, что я являюсь его двигателем, — сказал он, заметив мое замешательство. — Все, что остается — рулить. ДеЛореан — часть и продолжение меня.
— Но почему бы не взять обычный авто с электроникой, и не тратить свои ресурсы на управление и поддержание его работоспособности, — недоумевал я.
— Ну, как думаешь, что есть машина с электроникой? Ты должен понимать не хуже меня. У тебя ведь есть мотоцикл, так ведь?
— И к чему это?
— Я не хочу управлять разумным существом, ограничивать его свободу в передвижении, командовать им, указывать — это противоречит идее нашего общества. Проще взять пустую оболочку и сделать ее частью себя, нежели владеть кем-то, кто равен тебе и имеет такие же права. Я так понимаю, ты никогда не думал об этом. Твой мотоцикл и пес, — они ведь разумны?
— Да…, но…
— Но, что? — с давлением спросил Шестнадцатый.
Ответа он не услышал.
На соседнем «сидении» располагался еще один адаптер, как и у Шестнадцатого. Я снял защитные панели со своих ног и подключился к автомобилю. По телу пробежала статика, сменяемая легким нагреванием и резким охлаждением микросхем; энергия сочилась из меня прямиком в двигатель. Энергозатраты Шестнадцатого должны снизиться вдвое, а управление будет легче.
— Это твой ответ?
— Да, считай, что так, — сказал ему я, и удалил свой личный код из системы Мото.
  
Глава 8
 
Машина остановилась у пешеходного перехода. Через долю секунды, мимо пронеслась серая линия роботов-клерков, сперва в одну сторону, затем в другую. Они двигались взад — вперед ровно столько, сколько позволял красный сигнал на табло светофора. Стоило загореться зеленому, как движение тут же прекратилось, и автомобиль медленно двинулся вперед.
— И куда они вечно так спешат?
— Чаще всего на работу, но сейчас — домой, — выворачивая руль вправо, ответил Шестнадцатый.
— Это понятно, но к чему так быстро и на таких скоростях? Вроде роботы, а мчат, как поезда. Дом у них никто не отнимет, а досуг так тем более, — все не унимался Двадцать Шестой.
 
— Вот как раз в досуге и дело. Времени на него не так и много.
— Работать не заставляют. Бросил, и досужься себе во всю, разве нет?
— Твоя правда, Двадцать Шестой, однако встань на их место и представь, что ты все свое существование только и делал, что работал, а потом приходит некто и говорит: «Вам больше не нужно этим заниматься. Вы вольны делать, что хотите». Свободные Механизмы обеспеченны всем необходимым, у них нет потребности в еде, не нужны деньги. Какое-то время они наслаждаются, бродят туда-сюда, делают различные вещи, выражают себя, но потом приходит осознание, что чего-то не хватает, что они попросту тратят свои ресурсы в никуда. В конечном итоге, досуг разбавляется более привычным делом — работой, и в их существовании наступает баланс.