Найди меня Шерхан (СИ)

 Найди меня, Шерхан
Тала Тоцка 
Пролог
— Что это, Арсен Павлович? — Алексей смотрел через плечо босса в экран телефона, на котором виднелся черно-белый снимок.
— Это монитор, Леша, — Ямпольский вглядывался в экран, стараясь подавить нехорошие предчувствия. Очень нехорошие. — Монитор аппарата ультразвукового исследования.
— А на мониторе что, почки? — предположил Алексей. — Ваши что ль, Арсен Павлович? Разве вы делали УЗИ?
Ямпольский обернулся и снизу вверх посмотрел на своего главного безопасника. Название медицинского учреждения светилось в правом верхнем углу.
— Зачем мне делать УЗИ в клинике «Женское здоровье»? Нет, это не мои почки, Леша, с моими все нормально. Это вообще не почки, это матка. Насколько я понимаю, беременная матка, в ней есть плод, — он ткнул пальцем в экран. — Если не ошибаюсь, то 6W3D это срок, видишь, мы даже срок знаем, Леша, шесть недель и три дня. И размеры нам сообщают, девять миллиметров… Видишь?
— Да вижу, вижу, Арсен Павлович. И плод вижу. Я хотел спросить, с каких херов нам это прислали? Извиняюсь... — Алексей вытер потный лоб, Арсен поморщился.
— Мне, Леша. Снимки прислали лично мне на мой телефон, это первое. А второе, сколько можно повторять, говорить «извиняюсь» — это колхоз. Надо выражать мысли грамотно. «Извиняюсь», «скупляюсь»... Учись разговаривать правильно. А правильно — это «извините», «простите», «виноват».
— Так я ж и говорю, какого хера... Извините... В общем, а почему вам, Арсен Павлович? Зачем вам УЗИ чьей-то матки? Или... — он тревожно умолк, поглядывая на все более мрачнеющего босса.
— Или, Леша, или... 
Арсен закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Если бы не второй снимок, он бы внимания не обратил, а так послание предназначалось ему, тут сомнений не было.
— Мне нужна информация о девушке, которую ты привозил мне от Борьки... от Бориса Альбертовича месяц назад. Ты помнишь, она осталась у меня до утра?
— Помню, я тогда еще удивился, с чего это вы со шлюхой в обнимочку... — Леша осекся под пристальным взглядом Арсена. — Так разбились они с водителем дня через три, он ее по вызову вез, по трассе на встречку фура выехала и в лобовую.... Вы забыли, наверное, вы еще распорядились их семьям денежную помощь выписать.
Забыл. Конечно, он забыл, а теперь вспомнил. Лучше об этом с Борисом поговорить.
— Надо отследить их путь, останавливались ли они в пути. Выясни, Леша.
— Хорошо, сейчас все сделаю. Дайте телефон, я себе фотки переброшу, пускай нам УЗИ расшифруют. И пробьем номерок отправителя заодно.
Алексей ушел, а Арсен разглядывал второй снимок. Как будто надпись, фото смазанное, но он все равно узнал. Это не надпись, это татуировка.
«Мon Сher»*, вот что там написано. Значит, чутье его не обмануло, она не привиделась ему во сне, да и сон ли это был? А может, Арсен ошибается и Агата просто попала в беду, его она лишь позвала на помощь как старого знакомого?
Внутри звенело натянутой тетивой, а это верный признак того, что происходящее касается его лично. Головой увязать девушку, носящую имя полудрагоценного камня, и прилетевшие фото, не получалось. Зато это отлично получалось сделать у его… В общем, не головой.
Он вспоминал модельку, которую привозил водитель Навроцкого около месяца назад. Арсен до сих пор смутно помнит, как это было, но почему-то тогда происходящее казалось нормальным и естественным.
Он уснул. Как ушла девушка, не помнит. Но Лешка ее лично выпроваживал, и когда Арсен проснулся, ее уже не было. Ничего особенного, если бы не сны. Так сны ли?
— Арсен Павлович, может, подогреть?.. — к Арсену услужливо склонился метрдотель, и он вспомнил, что так и не успел поесть.
Миллиардер Ямпольский планировал пообедать в своем собственном ресторане на крыше «Манхэттена» — своего же собственного отеля. Блюда стояли нетронутыми, музыкант с виолончелью нервно поправлял бабочку. Арсен любил обедать под живую музыку.
 
— Уберите, — кивнул метрдотелю на стол и положил купюру. — Принесите кофе. А это музыканту. Передайте, что я прошу прощения.
На стол легла еще одна купюра. Есть не хотелось и слушать никого не хотелось. Он допивал третью чашку кофе, когда неслышно вошел Алексей, как и положено хорошему безопаснику.
— Арсен Павлович, мы ее нашли.
Ямпольский даже глаза прикрыл.
— Агату?
— Агату? Нет, докторшу, это Велесова Марина Александровна. А пациентка ее Мансурова Агата…
— Мансурова? — Ямпольский вскинулся и впился взглядом в начальника охраны. — Жена Тагира? Этого сучоныша?
— Его…
Ярость поднималась изнутри и растекалась по телу по венам, смешиваясь с кровью. Тагир, сын Маркелова. Внебрачный, зато единственный. Ринат помогал ему, хотел в бизнес ввести. А тот в Мансуровых пошел, нет там ни хватки Ринатовой, ни чутья, ничего. И желания что-то делать нет, только к деньгам желание.
Терпение Маркелова лопнуло, когда сын вывел на свой офшор крупную сумму и ушел в бега. Ринат стянулся, финансовую дыру закрыл, а сына вычеркнул из жизни навсегда. Тагир приходил к Арсену требовать долю наследства, Ямпольский отказал.
«Если твой отец решил, что ты плохой сын, Тагир, то кто я такой, чтобы оспаривать его мнение?» — сказал он Мансурову, спокойно глядя в глаза, в которых плескалась ненависть.
И вот теперь Тагир женат на Агате Дворжецкой, которая присылает Арсену снимок, где ее ребенку, величиной в девять миллиметров, шесть недель и три дня. Вряд ли она стала бы присылать Ямпольскому снимок УЗИ своей подруги.
— Арсен, Павлович, я дал команду парням, они уже ищут Мансурова.
— Ищи, Леша, ищи. Докторшу потряси, но найди Тагира, а главное, Агату. Девушку ко мне, у Тагира сам все узнай, иначе я за себя не ручаюсь.
— А… — Алексей застыл безмолвным изваянием, в замешательстве глядя на босса.
— Что? — не понял Арсен и тут же досадливо поморщился. — Так говорят, Леша, «ручаюсь» — это правильно.
***
— Не глазей по сторонам, дорогая женушка, — со стороны кажется, будто Мансуров заботливо придерживает меня за локти. И только я знаю, что от такой заботы завтра у меня будут синяки. — Лучше смотри под ноги.
Мне бы понять, куда меня привезли, похоже, это не какой-то подвал, а настоящая клиника. Муж хочет, чтобы мой ребенок был записан на него, и я сама сделала все, чтобы от него зависеть.
— Быстрее шевелись, — угрожающе шепчет он на ухо, и я торопливо киваю.
Не стоит его злить. Тагир бесится, когда что-то идет не по плану, а у меня появился шанс все изменить. Муж не знает о звонке матери, и это хорошо.
Стараюсь идти быстрее. В кабинете УЗИ доктор улыбается нам, и Тагир мгновенно преображается. Когда он хочет понравится, он умеет очаровывать, я тоже в свое время на это повелась. Теперь я понимаю, какое он чудовище, но уже поздно.
— Давай, дорогая, делай, что говорит доктор, — мой муж сама любезность, а меня начинает тошнить.
Вырываю из его рук локоть и иду к кушетке. Читаю на бейджике доктора: «Велесова Марина Александровна». На миг даже завидую этой Велесовой — она свободна, никто не держит ее под замком, она после смены может выйти в город и выпить кофе с пирожным.
В компании мужа, например — на безымянном пальце у Марины Александровны красноречиво блестит ободок. Вряд ли она ненавидит своего мужа как я Тагира, хоть он и муж мне только на бумаге. А у этой Велесовой наверняка все по-настоящему.
 
Докторша вскрывает пакетик из фольги и надевает латекс на длинный датчик, похожий на большой палец.
— Ложитесь, Агата…? — смотрит вопросительно, но я молчу. Ничем помочь не могу.
— Янушевна, — отвечает за меня Мансуров. — Мансурова Агата Янушевна.
Если бы я могла говорить, то сказала бы — нет, крикнула! — что я Дворжецкая, Агата Дворжецкая. Но я замужем за Тагиром, поэтому молчу и опускаю глаза.