Паранормы. Контрольный вирус в голову

Германов улыбнулся.
В нынешнем мире деньги решали всё, а у «Сбера» как и у других российских госкорпораций были хорошие возможности платить своим сотрудникам большие дивиденды. Конечно, должность руководителя охраны была ответственной, но платить ему зарплату, к примеру, в размере зарплаты главы «Газпрома» – больше ста десяти миллионов рублей в месяц, не было нужды. Достаточно было и миллиона.
И Еремей Саркисович расслабился, снова почувствовав себя хозяином положения.
 
Глава 6 
 Помогите фермеру
Два дня Нестор ожидал каких-то известий и событий со стороны новых знакомых, уйдя в глухую оборону: ездил на работу на общественном транспорте, присматриваясь к пассажирам, ужинал дома, отказавшись от походов в кафе, и даже в магазин заскочил лишь однажды – за молоком и хлебом. Подумывал – не бросить ли тренировки по рукопашке с наставником Трофимом Игнатьевичем, но отказался от этого намерения, помня наставления Жанны.
Ничего особого вокруг не происходило, и он успокоился. Хотя не преминул позвонить Жанне и поинтересоваться, когда они смогут связаться с Мыследаром и помочь плазмикам на переговорах с неведомыми голдхоулцами.
– Если ничего не изменится, жди меня в четверг, – ответила она, озабоченная своими делами. – Каменев не звонил?
– Нет.
– Работай, но заметишь подозрительных людей – звони.
– Вроде бы никто за мной не ходит.
– Это плохо.
– Почему плохо? – удивился Нестор.
– Потому что ты не умеешь вычислять слежку. Тебя уже два дня пасут люди Хвощёва, а ты никого не увидел.
– Корень квадратный…
– Достал со своей минус единицей!
– Прости.
– Пусть для тебя это станет тренировкой: учись безошибочно и быстро определять следаков.
– Мне бы теорию поучить… может, приедешь раньше?
– Хитрец. – Жанна улыбнулась. – Покопайся в интернете, наверняка найдёшь мудрые советы. Но лучше всего опереться на свои нервы и психику. У тебя хороший нейрозапас, вот и напрягись. Чао.
Она сошла с линии связи.
– Всегда сначала преподают теорию, – проворчал Нестор, снимая очки. – А потом учатся вождению.
Рабочий день закончился, как обычно, философскими размышлениями Калугина о смысле жизни, и Нестор засобирался домой, решая, где поужинать. Но тут позвонил отец.
За всё время, что слипер привыкал жить по-старому, они с отцом встречались лишь однажды, в Ярославле, дома у Безоружного-старшего, и расстались в убеждении, что встречи надо проводить чаще. Но времени, как всегда, не хватало, да и поговорить можно было либо по телефону, либо по скайпу, и Нестор вспомнил о своём обещании только сейчас.
– Пап, извини, замотался, но в субботу обязательно…
– Подожди, тут у моего брата возникла проблема.
– У какого именно? У тебя ведь два брата, хотя оба двоюродные.
– У Кости.
– У того, кто стал фермером?
– У того.
Речь шла о Константине Гаврилове, шестидесятипятилетнем двоюродном брате старшего Безоружного, переехавшем с супругой Анной Семёновной из города в село. До этого он работал преподавателем в музыкальном училище, но ударился в фермерство, продал квартиру в городе (детей у пары не было), взял кредит и поселился в селе Чужиновка Ярославской губернии, в шести километрах от Ярославля. Насколько знал Нестор, Константину удалось даже собрать первые тонны помидоров. Но как у новоиспечённого фермера складывались дела дальше, было неизвестно.
– Что за проблема?
– Приезжай, потолкуем. Он только что от меня уехал расстроенный, решил закрыть лавочку.
– Почему?
– Долго рассказывать.
– Давай покороче.
– Вырастить урожай – это ещё полбеды, а вот продать – проблема. Костя сначала продавал продукцию перекупщикам, армянам, но ему с этого почти ничего не оставалось, и он решил открыть свою торговую точку. Открыл, стал честно торговать, ну и на него тут же налетели коршуны с двух сторон: с одной – чёртовы перекупщики, с другой – чиновники сельской администрации района, учуявшие добычу. Один раз вызвали в администрацию, второй, предлагали купить магазин, либо повысить цены. Он ни в какую, вся округа стала к нему ездить, и тогда эта чиновничья сволота начала против Кости настоящую войну. Не так стоит магазин, не так используется земля, эксплуатировать строения можно, торговать нельзя, и так далее, и тому подобное. Ну, он взбрыкнул, ясное дело, пошёл в прокуратуру. Там с ним согласились, да чинуши администрации оказались сильнее.
– Понятно. В суд обращался?
– Два раза ходил, да только там всё повязано. Четыре года сражался, а вчера суд встал на сторону властей Октябрьского района и присудил ларьки Кости снести.
– Где-то я уже слышал подобную историю. В Волгограде, по-моему. По России таких войн полно.
– Может, и полно, только Костя мой брат и хочется ему помочь, а ты справишься, я знаю. Помог же мне с судом?
– Не пристают больше?
– Слава богу.
Нестор погрузился в размышления. С одной стороны, категорически не хотелось влезать в мелкие разборки, отнимающие тем не менее немало энергии. С другой – душа требовала не проходить мимо беспредельщиков во власти, место которым было в тюрьме.
– Что намерен делать твой брат?
– Снести магазин, продать дом и переехать куда-то подальше, в более спокойное место, чтоб не видеть ни армян, ни чиновников, ни соседей по селу, которые оказались вовсе не белыми и пушистыми, а зачастую хабальщиками и доносчиками. Их не зря подкармливают местные полицаи, так на дверях магазина Костя не раз счищал записки типа: «Ухалевай отседа, Василич, сгорит твоя халабуда».
Нестор улыбнулся.
– Таких уродов везде хватает.
– Так что, приедешь? А то Костя уже замок повесил и записку на двери: «Здесь прошли похороны всех надежд на президента».
– Глупо.
– Он сам понимает, написал сгоряча, да ведь надеяться ему и в самом деле не на кого.
– Хорошо, завтра подъеду, поговорим.
– Вот и отлично.
– Не уверен, что справлюсь, слишком много добровольных помощников у администрации района, живущих на подачки, всех не откорректируешь.
– Главное, разберись, я тебе верю.
Обдумывая ситуацию, Нестор сел в электробус и вдруг краем глаза засёк упавший на него взгляд девушки, вошедшей вслед за ним. Заговорила интуиция. Нервы напряглись, разбудив сторожевую систему организма. Но на душе повеселело. Пришла мысль, что девица на самом деле была одним из «пастухов» майора Хвощёва, охранявших слипера. Психика наконец отреагировала на изменение каких-то тонких полей вокруг, возвращая молодому человеку паранормальное восприятие. Однако Жанна была безусловно права: расслабляться ему было нельзя. Возвращение к прежней рутинной жизни не означало, что тревоги кончились. Мир не изменился, и не изменились в лучшую сторону люди, мечтавшие получить пси-оружие в лице слипера.