Крейвен Мэнор. Хранитель призраков
Дэниел вспыхнул от несправедливости сказанного. Он никогда не ел еду Кайла, даже в те дни, когда у него не было своей. Но он знал, что имел в виду его двоюродный брат: у Флетча были деньги, и он мог потратить их на удовольствия, которые Дэниел не мог себе позволить. Удовольствия, в которых может поучаствовать и Кайл.
Кайл насмешливо похлопал его по щеке, и от этого жеста у Дэниела вскипела кровь.
– А будешь себя хорошо вести, Флетч сможет помочь тебе с работой. Например, будешь мыть у них посуду или что-нибудь в этом роде. Они не особо придираются, когда нанимают людей для такой работы.
– У меня есть предложение о работе, – слова вылетели изо рта прежде, чем он успел подумать, разумны ли они. – Садовником. С хорошей оплатой. Проживание включено. Так… так…
Отвисшие щеки Кайла затряслись, когда он попытался сдержать смех.
– Кем? Садовником? Это что, реальная работа? Ой, не разыгрывай меня.
– Я и не разыгрываю. Вот письмо!
Он вытащил из кармана конверт и взмахнул им перед носом Кайла, но его двоюродный брат уже повернулся к дивану с небрежным «Пфф!».
Флетч одной рукой вытащил горсть чипсов из пакета рядом, а другой возобновил игру.
– Ах да, я вынес твои вещи из комнаты, чувак. Они в коридоре. Приношу извинения за неудобства и все такое.
* * *
Приношу извинения за неудобства и все такое. Эти слова крутились в голове Дэниела, пока он лежал без сна, глядя на желтоватый потолок их квартиры. Как и было обещано, спал он на кушетке. Она была слишком короткой, и он не смог вытянуть ноги. Кроме того, на ней остались следы рвоты Кайла. Уличный фонарь за незанавешенным окном кухни отражался от стены не хуже ночника. Приношу извинения за неудобства…
Он повернулся на бок и сжал руки в кулаки под подушкой. Ему всегда удавалось найти достаточно денег на свою долю арендной платы. За комнату, а не за кушетку. Он попытался договориться о снижении платы, пока Флетч будет жить с ними, но Кайл остался непреклонен. Им нужны были дополнительные деньги для оплаты коммунальных услуг.
Коммунальных услуг и новых игр. Дэниел сердито посмотрел на коробочки, выстроенные рядом с телевизором. У Кайла их было не меньше двух дюжин, и очередная игра появлялась раз или два в месяц.
Я не могу так жить. Но… и деваться мне больше некуда. Так ведь?
В его голове всплыли слова, которые он произнес в свою защиту. У меня есть предложение о работе. И это было правдой. Предложение о работе в жутком заброшенном доме от человека, которого он никогда не видел, но который обещал ему платить золотыми монетами. Но монеты-то были настоящими. Дэниел держал их в руках. Если все мероприятие было розыгрышем или какой-то извращенной шуткой, почему они вложили монеты? Ведь Дэниел мог украсть их и сбежать?
Это означало, что его либо разыграл какой-то богач – как в телешоу, когда задача состоит в том, чтобы посмотреть, до какого безрассудства может дойти безработный человек, либо предложение было настоящим.
Дэниелу удалось рассмеяться, но смех быстро утих. Неужто это настоящая работа? Никаких шуток и никаких убийц, жаждущих заполучить мои органы? Если их цель состояла в том, чтобы заманить меня в отдаленный район, то они ее достигли. Зачем же оставили монеты? Почему не напали, пока я пребывал в растерянности? А если это действительно какое-то телешоу или что-то в этом роде, то мне, по крайней мере, должны заплатить компенсацию в конце, разве не так?
Дребезжал холодильник. Сквозь тонкие стены был слышен храп Кайла. Из-под двери комнаты, которая когда-то была комнатой Дэниела, доносился запах травки. Он отбросил одеяло и встал.
Перешагивая через пустые пакеты из-под чипсов и пивные банки, Дэниел пробился к своим вещам, которые были беспорядочно свалены в кучу в коридоре. Сунул в обшарпанный рюкзак смену одежды и вещи, наиболее дорогие его сердцу. Часы на стене показывали пять утра. Скоро взойдет солнце и осветит ему дорогу в усадьбу Крейвен Мэнор.
Глава 4С КАЖДЫМ ВДОХОМ ТУМАН все больше окутывал лицо Дэниела. Он дрожал от холода, хотя достал из рюкзака и накинул на себя всю теплую одежду. Он шел пешком по тропе из каменных плит, ведущей к воротам усадьбы, нес велосипед и тихо ругал себя за упрямство.
Даже если меня убьют, это все равно будет лучше, чем снова оказаться бездомным. Тыльной стороной ладони он вытер хлюпающий нос и старался выбросить воспоминания из головы. Он вечно был голоден. Вечно мерз. Если он пытался присесть где-нибудь под навесом во время дождя, владельцы всегда просили его уйти. Школьники, всего на несколько лет моложе, смеясь, пинали его ногами.
И, что хуже всего, обычно люди его просто игнорировали. Когда у тебя нет дома, ты как будто становишься невидимкой. Они шагали мимо в толстых пальто, несли горячий кофе или ели гамбургеры. Их взгляды лишь ненадолго задерживались на нем, как если бы он был непривлекательной частью пейзажа. С ним никто никогда не здоровался – на него даже старались не смотреть. И это чувство вызывало в нем постоянный страх, что мир его позабудет.
Он полагал, что именно поэтому так часто позволял Кайлу диктовать правила. С Кайлом они встретились днем на улице, и тот узнал его и пригласил жить вместе. Кайл был упрямым, незрелым и напористым, но все же он обратил внимание на Дэниела, когда все остальные просто не замечали его.
Дэниел замедлил шаг. Когда он подошел ближе к особняку, в его голове снова зашевелились опасения. Если это действительно настоящая работа, то владелец особняка, надо думать, представляет собой нечто среднее между чудаком и безумцем. Даже если планы Брана исключали откровенную злонамеренность, работа все равно могла быть опасной.
Велосипед зацепился колесом за корень, и Дэниелу пришлось остановиться, чтобы высвободить его. Нахмурившись, он снова ускорил шаг. Даже если работа окажется опасной, она все равно будет приносить реальные деньги, и платят ему авансом. Он может отнести монеты в обменник и начать что-то планировать, исходя из их стоимости.
А вот и кованые железные ворота. В утреннем свете они выглядели еще более трагично, особенно теперь, когда он видел, какими великолепными они, наверняка, были когда-то. Железо сплеталось в замысловатые узоры, навеянные атмосферой старинных изысканных особняков аристократии. Как и накануне, он оставил велосипед у ворот и протиснулся сквозь щель. Он старался не дрожать, когда его пальцы коснулись холодного металла.
Накануне вечером ему не удалось подробно разглядеть сад, но, похоже, все поместье стояло запущенным, как и ворота. Когда-то эта территория выглядела живописно и изысканно с полным набором экзотических экспонатов, за которыми тщательно ухаживали. Но царившее здесь запустение превратило ее в нечто одичавшее и жалкое. Сухие ветви деревьев переплелись с живыми. Упрямые растения подавляли своих более слабых соседей. Активно усердствовали корни и побеги, выворачивая каменную ограду сада. Дэниел прижал ладонь ко лбу, пытаясь представить, что может снова обуздать все это буйство.