Ночи без сна

Большинству людей такие цены не по карману. Почему бы правительству не взяться за ум и не понять, что если снизить пошлины, то в результате уплаты налогов можно гораздо быстрее пополнить государственную казну?
Конечно, это означало бы конец контрабандистским операциям, а от этого пострадало бы население всего южного побережья. Это был тот тупик, выхода из которого она не видела.
Мейси разожгла огонь под большим чайником и, добавив угля, следила за тем, как он разгорается, потрескивая.
— Когда закончишь, приготовь какой-нибудь суп, — обратилась к ней Сьюзен.
Она уже взяла себя в руки. Что делать дальше? Спуститься вниз за Эллен и Джейн? Или переодеться? Что, если Кону вздумается прийти за ней сюда? Ей хотелось предстать перед ним защищенной строгим платьем экономки.
Она помчалась в свои комнаты, состоящие из спальни и гостиной, которые оставила ей предыдущая экономка и где Сьюзен не изменила ничего, добавив лишь несколько рисунков с изображениями насекомых да множество книг. Неожиданно для себя она полюбила эти комнаты, которые были единственным местом, где она могла уединиться.
Она воспитывалась в поместье Карслейк, но, несмотря на любовь и доброту, которыми она была там окружена, дом был тесноват и не у каждого члена семьи имелась собственная комната. Именно поэтому она много времени проводила вне дома.
Именно поэтому она повстречалась с Коном. Поэтому они…
Взглянув в зеркало, она увидела свое бледное лицо, перепачканное сажей, и волосы, стянутые на затылке, и пришла в ужас. Нет, не в таком виде мечтала она снова встретиться с Коном.
С графом!
С графом Уайверном, который больше не имел к ней никакого отношения.
Сьюзен сорвала с себя сюртук, потом всю остальную одежду. Смыв с лица сажу, она надела свежую сорочку, легкий корсет и одно из своих простеньких серых платьиц, поверх которого приколола туго накрахмаленный белый фартук.
Не так хотелось ей выглядеть для Кона, но это все же было лучше. Намного лучше. Эта одежда защищала, как боевые доспехи.
Она собрала в узел свои каштановые волосы, заколола его шпильками и, надев чепец, завязала под подбородком ленты. Чтобы дать дополнительную прочность своим доспехам, она накинула на плечи кружевную косынку.
Где-то внутри, словно тревожный набат, звучало предупреждение: беги, пока не поздно, пока не пришлось снова увидеться с Коном. Но это шло вразрез с ее потребностью видеть его, слышать его. Мужчину, в которого превратился юноша, ставший…
С трудом проглотив комок, подступивший к горлу, она храбро вышла из комнаты и снова направилась в кухню.
Из трех горшков на плите уже поднимался пар, а Мейси тонко шинковала овощи. Сьюзен похвалила ее, взяла лампу и стала спускаться в холодные подвальные помещения Крэг-Уайверна.
Это была временная отсрочка.
Наверху ее по-прежнему ждала встреча с Драконом.
* * *
Интересно, думал Кон, должен ли граф в своей великолепной резиденции ждать, пока его обслужат в графских апартаментах? Хотя сейчас он находится не в графских апартаментах. Насколько он помнит, те назывались комнатами Уайверна, а обслуживание здесь, по-видимому, осуществляется со скоростью улитки.
Постель манила его, как пение сирены. Он с раннего утра находился в седле, спеша добраться в Крэг-Уайверн как можно скорее.
Или как можно скорее убежать.
Несмотря на чувство долга, он, возможно, не покинул бы сейчас Сомерфорд-Корт, если бы в соседнее поместье не вернулся его старый друг. Однако вместо того, чтобы вскочить на коня и немедленно пересечь долину, чтобы впервые за целый год встретиться с Ваном, он затаился дома. Когда в Стойнингзе начались работы, указывавшие на то, что Ван, возможно, вернется туда навсегда, у Кона внезапно возникло желание немедленно осмотреть свою собственность в Девоне, и он, даже никого не предупредив об этом заблаговременно, отправился в Крэг-Уайверн.
Он провел ладонями по усталому лицу. Безумный поступок. Неужели он такой же чокнутый, как все девонские Сомерфорды?
Ван за последние годы потерял всех ближайших родственников. Но даже зная, что ему сейчас, как никогда, нужен друг, Кон сбежал, словно трус с поля боя.
Потому что Ван, возможно, захотел бы помочь ему…
Проклятие! Кон схватил свечу и выскочил в коридор. В какую сторону надо идти в этом дурацком доме? Насколько он помнил, здесь было полным-полно лестниц: винтовые лестницы располагались по углам, прямая находилась в центре и спускалась в холл. Еще было множество черных лестниц для прислуги.
Налево или направо? Пусть будет налево, ведь он левша.
В замках винтовые лестницы обычно изгибались против часовой стрелки, чтобы у защитников была свободна правая рука, в которой держат меч, тогда как поднимающимся снизу нападающим будет мешать стена. В Крэг-Уайверне лестницы изгибались по часовой стрелке, потому что девонские Сомерфорды были левшами. Это тоже было их наследственной особенностью.
Старый граф был левшой, как, очевидно, и большинство его предшественников. Кон тоже был левшой. Не было ли это зловещим предзнаменованием? Безумие ощущалось даже в самих стенах этого дома.
Он пожалел, что взял с собой свечу, а не лампу или фонарь, чтобы оставить свободной левую руку, хотя никакого оружия при нем не было. Он хотел бы иметь при себе оружие, хотя самая большая опасность, которая могла угрожать ему, заключалась в том, что свечу могло задуть сквозняком и ему пришлось бы спускаться вниз в кромешной тьме.
Добравшись наконец до огромного зала в средневековом стиле, Кон с облегчением остановился, чтобы успокоилось бешено бьющееся сердце. Это помещение было тоже весьма своеобразным, как и все остальное в этом доме. Стены здесь были щедро украшены различным оружием. Однако в этом зале находились два относительно здравомыслящих человеческих существа.
— Смотрите-ка, человек! — воскликнул Рейском де Вер, с обманчивой томностью опускаясь на дубовую банкетку. Его красивое, с тонкими чертами лицо обрамляли золотистые локоны, мечтательные голубые глаза цинично и насмешливо взирали на окружающий мир.
— Если графа Уайверна можно назвать человеком, — ответил Кон.
— А разве не так? По крайней мере графы, кажется, были воинственными, — сказал Рейс, обводя взглядом стены.
— Ошибаешься. Все это, наверное, было куплено на вес, оптом.
— Жаль. Я-то надеялся, что некоторые мушкеты и пистолеты находятся в рабочем состоянии. Здесь явно ощущается приближение неминуемой битвы.
Рейс это чует. Он человек военный, хотя и не участвовал в битве при Ватерлоо. Он и еще несколько офицеров в срочном порядке примчались из Канады, но опоздали. С досады он продал свой офицерский патент.
Кон поставил свою свечу на массивный дубовый стол в центре комнаты, где уже стояли три свечи.
— Единственной битвой здесь может быть битва с привидениями.
— Зачем же в таком случае ты отправился среди ночи гулять в полном одиночестве?
— Поразмять конечности, — ответил Кон, заглянув в озорные глаза Рейса.
Рейс был некоторое время его младшим офицером в Испании, а в феврале они снова встретились в Мелтон-Моубри. Кон тогда только что получил известие о кончине своего сумасшедшего родственника. Рейс решил, что ему потребуется секретарь, и предложил свои услуги.
В то время это выглядело довольно комично, но Кон не возражал. Однако, как оказалось, Рейс обладал недюжинными способностями администратора, хотя временами казался большим проказником.
— Вы устали, милорд, — услышал он мягкий голос с испанским акцентом и, испуганно вздрогнув, открыл глаза. Оказывается, он задремал стоя.
Голос принадлежал Диего, загорелому мужчине, почти вдвое старше Кона. У него были темные, типично испанские глаза и светло-русые волосы, тронутые сединой. Кон знал, что Диего приехал сюда исключительно для того, чтобы присмотреть за ним на первых порах. Как только Диего убедится, что с ним все в порядке, он возвратится в свою обожаемую солнечную Испанию.