Монголы на Руси. Русские князья против ханов восточных кочевников

Тем временем Юрий позвал сыновей Давыда и Олега на помощь, а Владимирко выступил с запада. Сильно встревоженный, Изяслав очень быстро приготовился к обороне и с боярами поехал к Вячеславу в Вышгород. «Бери Киев, – сказал он своему дяде, – и вместе с ним земли, какие хочешь; все остальное оставь мне». Сначала Вячеслав обиделся. «Почему же ты не отдал мне Киев, а выгнал меня из него с позором? – спросил он. – Теперь, когда одно войско движется на тебя из Галича, а другое – из Чернигова, ты отдаешь мне мою вотчину». «Я предложил тебе Киев, сказав, что могу жить с тобой, но не с Юрием, – ответил Изяслав. – Тебя я люблю как отца. И я снова говорю тебе: ты мой отец, и Киев принадлежит тебе». Эти слова смягчили Вячеслава, и он поцеловал крест в знак того, что считает Изяслава своим сыном, а Изяслав поклялся почитать его как отца. «Я иду в Звенигород на Владимирко, – сказал Изяслав. – Войди с радостью в Киев и позволь мне взять твоих воинов». «Я пошлю всех своих воинов с тобой», – ответил Вячеслав.
Владимирко теперь ждал на поле боя, чтобы помочь Юрию, а Изяслав сразу же пошел на запад, чтобы ускорить битву, но, когда он подошел близко к врагу, его люди бросили его. «У Владимирко несметное войско, – вскричали они. – Не губи нас и сам не лишай себя жизни. Подожди другого времени». «Лучше умереть здесь, чем терпеть такой позор!» – воскликнул Изяслав. Тем не менее все покинули поле боя, и киевский князь остался с одной лишь своей свитой. Он благополучно возвратился в столицу, хотя мог бы быть схвачен. Владимирко счел все его передвижения стратегической игрой, поэтому и преследовал его с осторожностью, опасаясь засад повсюду. Изяслав увидел своего дядю в Киеве, пребывавшего в нетерпеливом ожидании. Они устроили небольшой совет и сели трапезничать. Во время трапезы пришла весть, что Юрий переправляется через Днепр и черниговское войско вместе с ним. «Сегодня наш несчастливый день!» – воскликнули оба князя и бежали из Киева: Вячеслав – в Вышгород, а Изяслав – назад в Волынь.
На следующий день Владимирко и Юрий встретились вне стен Киева и приветствовали друг друга, сидя в седле. Галицкий князь посетил все святые места города, а затем дружески попрощался с тестем. Он взял с собой сына Юрия Мстислава и посадил его княжить на границе с Волынью. Позже Юрий отдал весь этот край своему лучшему сыну – Андрею.
Андрей поставил свой лагерь в Пересопнице, и зимой Изяслав отправил к нему посланца. «Помири меня с твоим отцом, – просил передать он. – Моя вотчина не в Венгрии или Польше. Попроси своего отца вернуть мне мои земли на реке Горынь». Он послал гонца с такой просьбой, а сам велел ему внимательно смотреть по сторонам. Он планировал напасть на Андрея, как уже раньше нападал на Глеба – другого сына Юрия.
Посланец увидел, что все в отличном порядке, а сильное войско – наготове. Ничего не подозревавший Андрей – или делавший вид, что ничего не подозревает, – обратился к Юрию, прося за Изяслава, но Юрий ни на йоту не уступил племяннику. «Мой дядя, – заявил Изяслав, – отправил бы меня в ссылку. Владимирко Галицкий забрал мои земли по приказу Юрия и теперь готовится напасть на мою столицу – город Владимир». И он отправил своего брата Владимира в Венгрию просить помощи у короля, который немедленно выступил в поход со своей армией на Галич. «Я, твой брат, выступил в поход, – написал ему король. – Немедленно присоединяйся ко мне со своим войском. Владимирко увидит тех, кого он оскорбил».
У Владимирко были друзья в Венгрии, которые проинформировали его обо всем, и поэтому он покинул свой лагерь в Бельцах и поспешил навстречу венгерскому войску в Перемышль. Там он обнаружил, что не может соперничать с королем в силе, и попросил архиепископа и двух епископов из Венгрии и некоторых влиятельных бояр помочь ему. Он не скупясь раздавал золото этим прелатам и боярам, а они в ответ убедили короля вернуться на родину и начать войну в другое время. Он уступил и послал Изяславу такое объяснение: «На меня идет войной греческий император, и я должен вернуться в свою страну, чтобы сразиться с ним, но следующим летом я могу послать десять тысяч воинов, если тебе будет нужно».
Венгерское войско исчезло, как будто его никогда и не было в Галиче. Изяслав, планы которого на тот момент были расстроены врагом, послал Владимира во второй раз в Венгрию с таким сообщением: «Бояре Вячеслава, народ и степные племена послали за мной. Если тебе надо оставаться у себя и готовиться к встрече греческого императора, пошли мне обещанную тобой помощь, и я буду с тобой после этого во все времена». Король послал ему десять тысяч воинов, с которыми тот пошел на Киев. По дороге его настигла весть, что следом за ним идет Владимирко. Был собран совет, и бояре сказали ему так: «Ты идешь войной на Юрия, и тебя преследует Владимирко; наше положение опасно». «Вы ушли из Киева, – возразил Изяслав, – потеряли земли и имущество, потеряли все. Я потерял свое наследство. Я должен вернуть себе свое и завоевать ваше одним махом. Если придет Владимирко, Бог решит за нас. Если Юрий выйдет сразиться со мной, Господь и в этом случае будет нам судьей». И, оставив одного из своих братьев – Святополка охранять свою столицу Владимир-Волынский, он пошел вперед с венгерским войском и своими собственными людьми.
В пути к Владимирко присоединился Андрей, и оба войска пошли дальше вместе. И хотя иногда, находясь на расстоянии, подходящем для перестрелки, Изяслав мудро воздерживался от боевых действий, он отправил Владимира в Белгород, где пировал сын Юрия Борис. Если бы сборщик налогов не поднял мост, Борис был бы схвачен за пиршественным столом. Не сумев завладеть городом без сражения, Владимир снова присоединился к Изяславу, и они поспешили к Киеву. Когда к Белгороду подошел Владимирко со своим войском, то по его приказу заиграли трубы. Люди выбежали и добровольно опустили мост. Этот передовой отряд вошел в Белгород, а Борис поспешил к своему отцу. Юрий, сильно встревоженный силой вражеского войска, наступающего на него, немедленно покинул Киев, переправился через Днепр, бежал дальше и укрылся в Городке.
Весь Киев вышел встречать Изяслава. Радость людей на этот раз казалась настоящей. Юрий, которого в городе никогда на самом деле не любили, стал там очень непопулярным, и теперь киевляне были рады избавиться от него.
На западе, за Белгородом, Владимирко и Андрей совершали маневр, чтобы сразиться с Изяславом, когда внезапно к ним пришла весть о том, что их враг находится в Киеве со всеми войсками, а Юрий, потерявший власть, – в Городке. Гнев Владимирко не имел границ. «Я не могу видеть, в каком положении мой тесть, – сказал он Андрею. – Я не могу понять, как вы, его сыновья, помогаете ему. У тебя, Андрей, был лагерь на Горыни; Борис был в Белгороде. Мы могли бы навязать Изяславу сражение и потрепать его войско или разгромить его, но Борис покинул нас и открыл дорогу нашему врагу. Затем твой отец бросил Киев, и Изяслав теперь великий князь. Сейчас вся Русь на его стороне. Я покидаю тебя и иду в Галич».
У Юрия не было друзей на юге, где все надеялись на его крах. Эта война действительно выглядела как народная сказка. Сражение могло бы погубить Изяслава, а быстрый маршевый переход вернул ему власть.
Владимирко повернул домой, но в каждом городе, в который приходил, он говорил: «Давайте мне серебра и золота, сколько я прошу. Если откажетесь, то я возьму все, что найду, мечом». Ни в одном большом или маленьком городе не было серебра или золота, монет или утвари, чтобы удовлетворить это требование союзника Юрия, поэтому люди были вынуждены снять все украшения с шей и рук своих женщин и отдать их князю Галицкому. Так Владимирко забирал у всех то, что хотел, пока не дошел до границ своего княжества.