RS-9.Элоиза и Себастьяно, или Тёмные стороны (СИ)

Может быть, так оно и работает — каждодневные позитив и поддержка из дома помогают пережить все неприятности, которые случаются вовне? Но никто ж не гарантирует, что позитив и поддержка будут продолжаться вечно? Как же тогда живёт та же Доменика Секунда, она-то уверяет, что ничего никуда не девается?
Во всяком случае, Элоизе уже очень хотелось, чтобы день прошёл поскорее. Вечером они договорились пойти наружу гулять, а дальше — как получится.
Она включила компьютер и открыла почту. И сразу же увидела очередное письмо с неизвестного адреса. От неё хотели полмиллиона евро до двадцати часов воскресенья — иначе фотографии окажутся в сети.
Элоиза начала с того, что позвонила любезной сестрице. Та только встала и писем ещё не смотрела, но была отправлена в нужном направлении. Пока Марго изучала свою почту, Элоиза успела позвонить Адриенне и Николя. Было странно — с Адриенны хотели четыреста тысяч, а с Николя — и вовсе триста.
Марго сообщила, что её оценили, как и Элоизу — в полмиллиона. И в триста тысяч — Мари.
Хорошо, они с Марго из Шатийонов, считается, что там с деньгами всё ок, за их спинами семья. Но если они известят о своих проблемах семью, то есть дядюшку Жана, то неужели непонятно, что шантажистам не поздоровится? А взять и выложить миллион за просто так, ничего не продавая и не прибегая ни к каким семейным активам, они не смогут. На что расчёт, интересно?
Адриенна получила в наследство небольшую квартиру, в ней и живёт. Работает она сама на себя, заказы у неё обычно есть, и платят ей достаточно, чтобы жить безбедно, не отказывать себе в разных удовольствиях и путешествовать по миру.
Что общего у Мари и Николя? Только то, что оба — люди семейные. У Мари трое детей, у Николя одна дочка. У Мари вообще нет своего дохода, но её муж прилично зарабатывает. У Николя доход есть, преподавательский, и у его жены тоже какой-то есть, но есть ли там свободные триста тысяч? Да вряд ли, с чего бы? О чём думал шантажист, назначая им суммы? Увы, электронное письмо не подержишь в руках, в нём нет ни грамма личности автора. Поэтому — только к специалистам по компьютерным технологиям.
Элоиза переслала своё письмо, а также остальные четыре, которые ей любезно предоставили, Себастьену, и позвонила ему.
— Сердце моё, спасибо за оперативность, — сразу же откликнулся он. — Есть ли подробности?
— Нет, только много вопросов.
— После обеда приду к вам в кабинет, будете мне их задавать.
— У вас будет свободное время? — удивилась она.
— Вы же не забыли, что этот вопрос — по моему профилю? Сейчас он у нас важнейший, остальное можно решить позже или в фоновом режиме. Ещё бы только наших сотрудников не шантажировали, совсем страх потеряли! С вашего позволения, я перешлю эти письма специалистам.
— Конечно, делайте всё, что нужно.
— Вот и хорошо. Выше нос, встретимся за обедом.
— Договорились.
Обед прошёл веселее, чем вчерашний — Элоиза могла нормально участвовать в беседе и даже что-то рассказывала. Также она заметила, например, Кьяру — а думала, что та уехала куда-то с кем-нибудь отдыхать. С кем-нибудь, кто сопровождал его высокопреосвященство. Но Кьяра улыбнулась и сказала, что у неё есть немного времени перед началом учёбы в университете, и она отлично отдыхает здесь. Все её соседки как раз разъехались, и ей хорошо и просторно. И убираться так часто не нужно — из всех её кабинетов работают только в трёх. Правда, рыбы и жабы остались в прежнем количестве, и цветы тоже. К тому же, она каждый день ходит кормить котов дона Лодовико и играть с ними, им одним скучно. Она, оказывается, даже пыталась на время забрать их к себе, но им не понравилось. Один залез под диван в гостиной, второй — под её кровать, и даже поесть не выходили. Пришлось вытащить их оттуда и вернуть домой.
Ну да, должен же кто-то убираться и кормить зверинец его высокопреосвященства. Равно как и котов Лодовико.
После обеда Себастьен, как и обещал, пришёл к Элоизе в кабинет.
— Кофе, монсеньор?
— С удовольствием. И плюс ваши вопросы.
 
Кофе добыли из машины, а о корзиночках с земляникой она позаботилась заранее — попросила принести.
— Я не могу понять, почему нас так по-разному оценили. Что хотел этим сказать автор идеи? Что мы с Марго из богатой семьи? Но ведь доведись той семье узнать, этим людям не поздоровится, дядюшка Жан терпеть не может шантажистов и поступает с ними жестко. Доходы Марго покрывают главным образом её же расходы, на проживание и питание она не тратится, также как и на прислугу. У меня чуть иначе, но я тоже не могу назвать себя человеком, который легко достанет из кармана полмиллиона, особенно после покупки машины. А детали про остальных вообще нужно долго и старательно копать. У нас с Марго хотя бы понятная семья, а у них?
— Скажите, вы знаете даму по имени Изабель Молин?
— Нет. Кто это?
— К этой милой особе ведут все предоставленные вами адреса.
Элоиза поставила чашку на стол.
— Я не знаю человека с таким именем. И уверена — мы не пересекались даже мимолётно. Представления не имею, как к ней попали фотографии и что ей от нас нужно. Впрочем, что нужно — понятно, денег нужно.
— Вам придётся спросить у вашего знакомого о ней — вдруг он что-то знает?
— Да, вот прямо сейчас, — Элоиза взяла телефон и нашла нужный контакт. — Николя, добрый день. Нет, не отключайся, мне нужна буквально минута твоего внимания. Ты знаешь особу по имени Изабель Молин? Оттого, что появилась информация — это она рассылает нам письма. Откуда у неё фотографии, которые были у тебя? Неужели? Ты уверен в этом? Хорошо, пусть так, но вопроса это не снимает. Подумай, пожалуйста, и перезвони мне, если что-то надумаешь, — она отложила телефон и подняла взгляд. — Представляете, Николя утверждает, что фотографии по-прежнему у него. Он вчера проверил — двадцать одна штука, все на месте.
— Значит, кто-то их у него скопировал, возможно даже — без его ведома. С кем он живёт?
— У него семья, жена и дочь. С ними и живёт.
— И кто у него жена?
— Марго говорила как-то — тележурналистка.
— У неё, случайно, нет повода подложить свинью супругу? А потом подхватить денежки и ребёнка и покинуть его на веки вечные?
— Не представляю. Нужно смотреть на него глазами и разговаривать не по телефону.
— Вот, насчёт разговаривать. Вам не кажется, что мы должны поехать в Париж и искать концы там?
— Кажется, Себастьен, — кивнула она.
— В пятницу после обеда, — сказал он. — Я сейчас займусь билетами.
— Я договорюсь о встречах со всеми. Или лучше собрать всех вместе?
— Подумаем ещё. И постараемся собрать сведения об этой госпоже Молин. Кстати, сердце моё, такой момент. Вы, конечно, справитесь и так, но возьмите, всё же, ключи. Я сейчас уеду в город, могу задержаться и вам не открыть. Если буду задерживаться — позвоню, — он достал из кармана связку ключей и вложил ей в ладонь.
— Тут слишком много ключей, — покачала она головой.
— Да, ещё две машины, на всякий случай. Мало ли, с вами всякое бывает.
— Как скажете, — она очень удивилась и встала, чтобы сложить выданные ключи в сумку.
Он же поднялся и поцеловал её.
— До вечера, сердце моё. И не сомневайтесь, мы всех победим.
* 9 *
Он позвонил без четверти шесть и сказал, что появится в половине седьмого. Это ведь не поздно ещё, чтобы пойти гулять? Вот и хорошо.
Элоиза после работы пришла к нему и отперла дверь выданными ключами. Интересно, кто здесь убирается, и что подумает, увидев её вещи по всем комнатам?
Ой. Уже подумали. Она вчера сложила снятые с себя чулки, трусы, блузку и пару носков в кучку в ванной, чтобы потом отнести их к себе в корзину для грязного белья. А сейчас там стояла ещё одна корзина, и всё лежало в ней. И такое ощущение, что на подоконнике в спальне тоже сложили аккуратными рядами её косметички и шкатулки.
 
Да что бы не подумали. У неё есть полчаса, нужно использовать их как-нибудь по делу.
Она повесила в шкаф офисную одежду (может быть, удастся приучить себя делать так постоянно?), а потом решила, что для улучшения самочувствия, для концентрации и ещё чего-нибудь полезного ей нужна разминка и растяжка. Её танцевальные занятия тоже временно отменились, потому что знаток танца эпохи барокко госпожа Амалия уехала к внукам, а преподавательница классики госпожа Джудитта просто отправилась к морю и обещала вернуться не раньше, чем через три недели. А тело просило совершенно определённой нагрузки.