Ведьмин хвост

По вечерам же, удивительным образом, многие сознательные граждане тайком заглядывали на огонек к мадам Розамунде и получали прямой ответ на то, куда направлены очи всеми уважаемого наместника, главного завсегдатая и горячо любимого клиента данного заведения.
– Так! А ну пошел вон! – набросилась на Шмыгу разодетая дама лет пятидесяти. – Сколько раз тебе повторять, больше никаких свиданий в долг!
– Мадам Розамунда! – с укором ответил Шмыговски. – Что же вы впечатление портите перед новым клиентом? Знакомьтесь, Нордо.
Она опустила взгляд и наткнулась на рыжую макушку.
– Щедрый и достопочтенный господин, – добавил многозначительно Шмыга.
– А, эм, бомжур мадэмуазель, – выдал Нордо фразу, услышанную в детстве от одного из торговцев.
Лицо дворфа тем временем стало пунцово-красным. Вот-вот должна была случиться судьбоносная встреча и все страхи разом атаковали его сознание. Вдруг, в реальности эльфийки некрасивые? Или что делать, если у него не хватит денег? Бездна его поглоти, он умрет со стыда!
– И кого предпочитает, месье? – вскинув бровь, уточнила мадам Розамунда.
От ее зоркого взгляда тоже не смог укрыться мешочек с драгоценностями.
– Тонких и звонких эльфиек, – хохотнул Шмыга и тут же себя осадил, – на постоянку.
– Ну для него выйдет дорого, тут понадобится девочка с крепкими нервами.
– И не притязательными вкусами, – подметил пройдоха.
Нордо непонимающе переводил взгляд с Шмыги на мадам Розамунду. Из-за волнения он плохо улавливал суть их разговора.
– Присаживайся, мой друг, – сказал Шмыговски, когда мадам ушла, – советую не спешить, присмотреться, все же тебе с ней не одну ночь куковать.
От слова «ночь» у дворфа пересохло во рту. Нордо живо представил, как будет гладить ее по белому шелку волос и, если повезет, эльфийка позволит заплести ей дворфийские косы…
– А вот и мы.
В комнату вошло по меньшей мере пять девушек. Сердце пропустило удар. Бедолага потерял дар речи из-за полупрозрачных туник и обилия остреньких ушек, торчащих из самых разных волос. Были тут и брюнетки и блондинки. Прямые, волнистые и отчаянно кудрявые. Другими словами – на любой вкус. Но вместе с обилием выбора пришло и разочарование. Простое и наивное сердце дворфа испытало уныние, которое не могло объяснить. В каждой из девушек чего-то не хватало.
– Ну как? – спросила мадам Розамунда, гордо выпятив грудь.
– Мы что, похожи на моряков в порту? Эх, госпожа Розамунда, я вам такого клиента, а вы… Пойдемте господин Нордо, на соседней улице есть еще один цветник с прекрасными созданиям.
Нужно отдать должное Шмыге, он хоть и был мошенником, но интересы клиента отстаивал со всем рвением. Поначалу.
– Ай черт с тобой Шмыговски! – махнула рукой мадам Розамунда и выглянула за дверь, – Аэтель!
– Другое дело, – удовлетворенно кивнул пройдоха, оценив первую красавицу розария мадам Розамунды.
Аэтель поморщила носик и, фыркнув, отвернулась в сторону. В ней было все: красота, стать и скверный характер гордячки, из-за которого она имела головокружительный успех в древней профессии.
– Что скажешь? – спросил Шмыга обращаясь к Нордо.
Тот застенчиво глянул на Аэтель из-под опущенных рыжих ресниц и кивнул.
– Берем! – громко заявил первый делец Тулсы, и с предвкушением потер ладони.
    
Глава 5
– Не нравится он мне, – проворчала Габи.
Уже несколько дней как пришелец жил в приюте, а она так ничего дельного о нем и не узнала. Зелье правды, подмешанное недавно в чай, на Дагона не подействовало. Он продолжал утверждать, что ничего не помнит. Ведьма же была уверена в обратном. Карты, кофейная гуща, чаинки, и даже сыр, ничего не смогли рассказать о его прошлом. Дагона словно окружал защитный магический купол.
– Его преследует множество тайн, но если присмотреться, Дагон неплохой человек, – возразила Эдна.
Габи поджала губы, наблюдая с крыльца за виновником их спора. На лужайке резвилась детвора и пришелец играл с ними в салочки. Крутил, вертел и подбрасывал в воздух любого желающего, словно ему самому это доставляло неимоверное удовольствие.
– Габи, я что попросить хотела, – сказала Эдна, взглянув из-под очков на молодую ведьму, – не могла бы ты о нем позаботиться?
– Он полностью здоров.
– Я не об этом. Ему нужно помочь найти работу и жилье. Боюсь, Дагону в приюте не место.
Габи внимательно посмотрела на Эдну и проследила за направлением ее взгляда. В тени дерева сидела Рут и штопала детские вещи. Уже несколько минут она не делала стежков, поглощенная открывшимся представлением и ведьма сразу поняла в чем дело.
– Я поговорю с наместником, – пообещала Габи.
– Уже говорила. К сожалению, Дагон не обладает даже элементарными бытовыми навыками. Он не знает, как растопить печку, не умеет колоть дрова. К инструментам его вообще лучше не подпускать. Вчера он хотел починить кровать одного из мальчишек и теперь нам нужна новая кровать и молоток.
– Он сломал молоток?! – удивилась Габи.
– Скорее разбил, но не в этом суть. Пожалуйста, приюти его на первое время.
– Да ты с ума сошла, Эдна! – воскликнула Габи и тут же притихла, так как привлекла к себе всеобщее внимание. – Весь город будет сплетничать, чем мы вдвоем занимаемся в доме на окраине!
– С каких это пор ведьме есть дело до сплетен? – удивилась та. – Но ты права. Я не должна была о таком просить.
Жрица грустно вздохнула и это вздох тупой болью отдался в сердце Габи. Ей вдруг стало совестно. Больше всего на свете ведьма ненавидела это чувство, похожее на занозу, вытащить которую можно только одним способом.
– Возможно, ничего страшного не случится, если он поживет в амбаре пару недель. На улице еще тепло, а там глядишь и память вернется, – сказала Габи, пытаясь убедить в этом прежде всего себя.
– Уверена? – переспросила Эдна.
– Угу.
Совесть успокоилась, а вот от раздражения разболелась голова. Вскоре Эдна ушла готовить обед, к ней присоединилась Рут и от взгляда ведьмы не укрылся легкий, девичий румянец. «Влюбилась», – сделала вывод Габи и вздохнула. Нет, Дагона пора было выгонять из приюта. Будь ее воля, она бы вышвырнула незнакомца на улицу.
– Не так быстро, – она остановила Дагона, когда тот хотел вместе с детьми вернутся в дом, – мы уходим. Поживаешь какое-то время у меня.
Дагон растерянно переводил взгляд с дверей приюта на Габи. Выбирать не приходилось, он и сам понимал, что нельзя слишком долго пренебрегать гостеприимством жриц.
– Хорошо, только попрощаюсь со всеми.
– Пошлешь записку, когда устроишься поудобнее на новом месте, – отрезала ведьма, – идем.