Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии

Октябрьская площадь, здания и вокзал сконструировал главный архитектор города, ленинградец Витольд Непокойчицкий, он был в Норильске одним из немногих свободных рабочих и получал зарплату. Зато красивые жилые дома в конце квартала – дело рук ссыльных армянских архитекторов Микаэла Мазманяна и Геворка Кочара. Однако недолог был тут век расцвета сталинского градостроения. Уже в 1958 году ветер государственной архитектуры сменил направление: Никита Хрущев приказал бороться с «излишествами в архитектуре» и украшениями в духе классицизма – не прошло и пяти лет со смерти вождя.
Архитектурная целостность Норильска хорошо сохранилась, потому что с советских времен здесь больше ничего не строили. Привозить сюда строительные материалы дорого, да и население снизилось на треть. Старым зданиям угрожает обрушение из-за таяния вечной мерзлоты. Часть уже пустует, на стенах заметны длинные трещины. За это тысячелетие температура почвы под городом поднялась почти на один градус, девять зданий уже пришлось снести из-за разрушения грунта, часть оставили стоять, потому что они построены из массивных блочных камней, их так просто не снесешь.
В центре управления шахты «Октябрьская» я посмотрел англоязычное видео о правилах безопасности, надел комбинезон и каску, взял защитную маску и сел в огромный лифт. Лифт вздрогнул и спустил нас на глубину около километра так быстро, что уши заложило. В недрах земли – переплетение туннелей, узкоколеек, буровых установок и труб. Шахты Норильска тянутся более чем на тысячу километров. «Октябрьская» – самая глубокая из восьми шахт, но это пока: сейчас строится шахта больше двух километров глубиной.
Значение города для России сложно переоценить. Здесь находятся самые крупные в мире залежи никеля. Кроме него тут добывают медь, кобальт, платину, иридий, селен, палладий, родий, рутений, осмий, серу и теллур. Говорят, запасов руды в Норильске должно хватить «по крайней мере на сто лет». Руда тут гораздо богаче, чем в самом большом месторождении никеля в Финляндии, в Талвивааре. Всем этим управляет крупнейший поставщик никеля – российская компания «Норильский никель», она добывает 16 % мирового объема никеля и примерно половину ценного палладия, который используется в производстве машинных катализаторов и мобильных телефонов.
Компания тут имеет больше веса, чем государство. Из 210 000 жителей области 59 000 человек трудоустроены в «Норникеле», что аж вполовину меньше, чем в 1980-х. «Норильский никель» выплачивает 40 % налогов всего Красноярского края. Кроме заводов и шахт «Норильский никель» занимается строительством, у компании есть дорожный отдел, аэропорт, фермерское хозяйство и пожарная часть. На балансе у нее две ГЭС, три ТЭС, одна газовая компания и 319 километров железных дорог. Сейчас компания проводит в город оптоволокно тысячу километров длиной.
Мне организовали интервью с одним из замдиректоров компании, неким Виктором Ивановым. Цена на никель за последние годы была не ахти, но, по словам Иванова, «фирма от этого ничуть не пострадала»; 40 % прибыли она получает с палладия и с других металлов платиновой группы, цена на них устойчива, уверял он. По словам Иванова, компания тратит миллиарды на модернизацию обогатительной фабрики и плавильного цеха, а также на строительство новой шахты. Несколько лет назад компания продала свою собственность в других странах и сосредоточила силы на развитии предприятий по добыче в Норильске и на Кольском полуострове. Единственный иностранный филиал у нее остался в Финляндии – завод по переработке никелевой руды в городе Харьявалта.
С 1995 года главный владелец «Норильского никеля» – московский банкир, олигарх Владимир Потанин, до этого он не имел опыта в добывающей промышленности. В 1995-м он предложил президенту Борису Ельцину выставить госпредприятия на аукцион, чтобы погасить острую нехватку денежных средств государственной казны. В результате чего контрольный пакет акций «Норильского никеля» на сумму 160 млн евро достался банку Потанина. Сейчас рыночная цена компании с учетом инфляции выросла больше чем в десятки раз.
Медеплавильный цех, построенный в 1949 году, напоминал чистилище. Огромный вращающийся ковш выливал расплавленную медь в емкости, рабочие получали отфильтрованный кислород через зажатый в зубах шланг. Как мне объяснили, респиратор здесь нужно носить и во дворе, потому что заводская труба на ремонте. Экологические проблемы в Норильске – тоже особого рода. В Норильске происходит крупнейший на арктической территории выброс серы, Блэксмитовский институт назвал Норильск в числе десяти самых загрязненных городов мира.
Заводы Норильска выбрасывают в воздух почти два миллиона тонн диоксида серы ежегодно, это в 20 раз больше, чем во всей Финляндии. От этих выбросов вымерли леса в радиусе десятка километров. Вокруг города лежат огромные кучи шлака, зимой снег здесь становится черным. Завод оставил о себе память на сотни лет вперед. Но сейчас жители Норильска стали дышать чуть более чистым воздухом: в этом году компания закрыла завод по выплавке никеля, построенный в 1942 году, который выбрасывал в воздух 400 тысяч тонн диоксида серы ежегодно. Кроме того, «Норильский никель» вложился в утилизацию серы, чтобы снизить количество выбросов на четверть. Из-за них в природе накапливаются опасные вещества типа никеля, меди, кобальта и бензпирена, вызывающие рак и убивающие обитателей водоемов. В 2015 году после многочисленных требований комбинат очистил сточные воды, правда, лишь одну шестую часть. Загрязнение окружающей среды до недавнего времени обходилось компании совершенно недорого. Однако в 2020 году за нефтяной разлив ее наконец-таки оштрафовали на крупную сумму – 146 миллиардов рублей.
 
Информацию о вредных выбросах можно получить только в самой корпорации. Чиновников из Росприроднадзора, занимающихся охраной окружающей среды, представлял в городе в 2016 году всего один человек. Дверь его офиса была заперта, а мобильный недоступен. Согласно данным РАН, в 2007 году в Норильске, по сравнению с другими регионами Красноярского края, на 44 % больше детей страдали от заболеваний крови, на 38 % – от заболеваний нервной системы, на 29 % – от заболеваний мышц и костей. Также в Норильске более часты случаи преждевременных родов и трудностей вынашивания плода. «Норильский никель» видит ситуацию в более радостных тонах. «Народ здоров, гоняет мяч, ловит рыбу, жарит шашлыки. Я на днях был в 20 километрах от города, ловил рыбу и пил воду прямо из реки», – рассказал мне заместитель директора Иванов.
Финляндия тоже внесла свой вклад в историю Норильска. В эпоху финского президента Урхо Кекконена был заключен договор, по которому финны участвовали в строительстве крупнейшего завода по плавлению никеля – Надеждинского. Финская компания Outokumpu изготовила гигантские печи взвешенной плавки, а компании Rauma-Repola и Ahlström поставили остальное оборудование. Две-три сотни финнов работали в этом закрытом городе. Дипломированный инженер Юха Юлха переехал сюда в 1981 году вместе с женой и двумя маленькими детьми на два года. «Во многом это был очень хороший опыт», – вспоминал Юха 30 лет спустя. Иностранцы жили обособленно в собственных квартирах. За едой на рынки для местных ходить было не надо, ее доставляли в город на самолетах. «Нам привозили замороженное мясо и рыбу, иногда даже греческий апельсиновый сок и даже целую овцу однажды привезли, прямо с шерстью. Свежие овощи было трудно достать, но помидоры можно было купить на рынке у продавцов, которые на этом хорошо наваривались».