Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии

Чтобы увидеть моржей, надо ехать довольно далеко, туда, где нет людей. Всего в мире насчитывается около 250 000 особей, большая часть из которых обитает в Беринговом проливе.
Жизнь моржей – вечное скитание за льдинами и в поисках еды. Зимуют они южнее, в Тихом океане, в Беринговом море. Летом приплывают в Северный Ледовитый, и осенью у них как раз небольшая передышка, чтобы полежать на берегу. Кенгисвун – самое большое лежбище. Сюда приходят порядка 118 000 особей, то есть половина всех моржей мира. Сегодня тут было около 70 000 моржей, пока это рекорд осени. На этой планете человек редко оказывается в меньшинстве среди диких животных его величины или даже больше. И это одновременно некомфортное и головокружительное ощущение на Кенгисвуне испытываешь каждый день.
Из-за бугра отмели показалась голова, круглая блестящая морда с беспокойно озирающимися вытаращенными красными глазами. В ней было что-то очень человеческое, если бы не два длинных изогнутых клыка, жутковато торчащих в углах рта. Когда взгляд моржа ловит приближающегося человека, в глазах у него вспыхивают ужас и паника. Животное отпрыгивает подальше, натыкается на соседа, который тоже поворачивается и будит спящего рядом.
Человек должен был бы бояться моржей, тем более если их собралось 70 000 в одном месте. Полуметровые клыки – это мощное оружие, одного поворота головы моржу достаточно, чтобы нанеси человеку серьезные раны. Но, как ни странно, это моржи всех боятся. Приближаться к ним надо незаметно, согнувшись или ползком, иначе они испугаются, кинутся бежать по головам других.
«Они всего боятся: людей, медведей, ветерка и товарищей. Они легко пугаются и этим очень опасны друг для друга», – объяснил мне русский исследователь моржей Максим Чакилев.
29-летний Максим провел с моржами на берегу уже шесть осеней. Он не сибиряк, он веселый деревенский парень с западной части Урала. Его мать – коми, тоже финно-угорский народ. Чакилев изучал в Перми биологию, но судьба забросила его в арктические моря, за пять тысяч километров от дома, и он стал изучать моржей. Живет он в исследовательской избушке – видавшей виды деревянной хижине, которая несколько опасно стоит посреди лежбища. Из ее единственного окна можно беспрерывно наблюдать за передвижениями моржей. И они все время в десяти метрах от двери.
Иногда моржи храбро подходят ближе. Два года назад моржи ввалились в прихожую, все разворотили и погрызли резиновую лодку Чакилева. Каждый год он периодически оказывается в осаде – моржи повсюду. Поэтому надо иметь достаточно запасов продуктов и воды. Ходить по нужде в прихожей.
Мы поселились в избушке, но там было прохладно. Печь растопить нельзя – южный ветер будет дуть дымом животным в морду. Здесь жили по законам моржей. Вечером концерт соседей за стенкой продолжился, Чакилев скоро уснул, а Стасу, наоборот, не спалось. Видимо, его кровь охотника за моржами слишком кипела среди десятков тысяч клыкастых ребят. Он то и дело вставал с койки и ходил оттягивать в сторону стучащих о стены моржей.
 
На следующий день количество моржей уменьшилось. Моржи передвигаются стадами, самцы своими, самки с детенышами – своими. Обычно стадо отдыхает несколько дней на берегу, а потом идет в море искать пропитание. Поэтому на Кенгисвуне постоянное движение моржей. Отсюда они уплывают за едой за сто километров, важнейшее место кормежки – между Чукотским полуостровом и Аляской. С помощью пушистых усиков-вибрисс моржи отыскивают на дне ракушки и других моллюсков. Море здесь мелкое, и нырять моржу легко. Он погружается на глубину 80 метров и может находиться под водой полчаса.
 
  
На празднике моржей все то же, что и у людей: шум, толкучка, вонь. К чести животных надо заметить, что они не спариваются на берегу, а стыдливо делают это в воде, да и то в январе.
 
  
«Подвинься, болван!» – наверное, это самое частое, что говорят моржи, если бы мы понимали их язык. Моржи издают два типа звуков. Основной звук – что-то среднее между лаем и стоном. Второй звук – хрюкающее ворчание, когда животное переводит дух.
Стасу удалось поговорить с одним моржом, тот отвечал на Стасов лай и искал источник звука. Это была жестокая игра на чувствах моржа, потому что с ним случилась трагедия. Это была самка, которая искала своего детеныша. Того скорее всего раздавили насмерть. И хотя скопление моржей кажется таким веселым событием, тут случаются и смертельные случаи. Жертвами часто оказываются детеныши или самки, которых затаптывают крупные самцы. Больше всего жертв бывает, когда моржи бросаются в бегство. Максим Чакилев периодически выходил на берег и подсчитывал тела. За пару недель их собралось 70. Больная самка много дней умирала на берегу. Она смотрела грустными глазами и пыталась подползти к другим. Вокруг, пощипывая жертву, ходила чайка.
 
Морж – стадное животное, в одиночестве он теряется. Оставшийся сиротой моржонок мужского пола все же может выжить. Тогда он становится одиночкой, на чукотском языке – «кеглюч», он ведет себя иначе, чем соплеменники. Кеглюч не кочует, лето и зиму он проводит на одном месте. Он может убивать нерп и представлять угрозу для человека.
В море у моржей один враг – косатка, а на суше – бурые и белые медведи, которые могут напасть на детенышей. На Кенгисвун ведет проторенная медвежья тропа, на которой видны следы взрослых и медвежат, а также испражнения. Сейчас медведям было незачем нападать на живого моржа. Им хватало падали, которую они приходили есть по ночам. Днем они скрывались в туманных горах.
 
На четвертый день на лежбище появился бородатый человек в белом пуховике. Анатолий Кочнев – самый известный на Чукотке и в России специалист по моржам и белым медведям. Он приехал сюда с мыса Рыркайпий, что в 300 километрах. Белая куртка – не случайность, он хотел привлечь белых медведей. «Там было десятка два белых медведей, они охотились на моржей, пугали их одним своим присутствием», – рассказывал о поездке в Рыркайпий довольный Кочнев.
На Кенгисвун медведи придут, к счастью, позднее, с наступлением зимы, когда океан замерзнет. Тогда они будут есть трупы моржей и периодически скрестись в окна домов в Энурмино. Говорят, что белый медведь – самое опасное для человека животное. Кочнев и местные жители так не считают: обычные бурые медведи более непредсказуемы. «Это правда, белые медведи не боятся людей. Они могут из любопытства подойти ближе, но им не свойственно нападать на человека, потому что они людей не знают», – утверждал Кочнев.
 
Это может быть связано с тем, считает ученый, что белый медведь ест только мясо. «Поскольку белый медведь – охотник, он осторожен и старается не пораниться. Обычный медведь, если ранен, может питаться и ягодами». Белого медведя можно спугнуть, подняв палку, он подумает, что это клык моржа. Белый медведь может убить на суше или на льду моржонка, но на взрослую особь он не осмелится напасть. Обычно он питается тюленями.