Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии

Но военного, экономического и демографического влияния со стороны Китая больше побаиваются в Кремле, чем в самих регионах. Москва изначально смотрит на свои территории с точки зрения обороны, это либо тыл к Западу, либо буфер к Азии. Во Владивосток на конференцию приехал известный московский профессор в области международной политики Сергей Караганов. Он сказал, что Дальнему Востоку надо «дать свободно развиваться», но при этом Россия должна «сохранить на территории строгий военный и политический контроль». Эта мысль олицетворяет собой типичную для России ситуацию раздвоения личности: надо и изолироваться, и сотрудничать, освободить и прижать одновременно.
А вот обычных людей во Владивостоке, напротив, кажется, вообще не беспокоит угроза со стороны Китая, Японии или ситуация в Корее. Лишь незначительное меньшинство сказало в опросе, что чувствуют, что эти страны угрожают их безопасности. Зато почти половина опрошенных считала гораздо бо́льшей угрозой неправильную региональную политику Москвы.
Разговоры о том, что китайские мигранты захватят Сибирь, – полная чушь. Во всех городах на востоке России гораздо больше видишь таджиков и узбеков, приехавших из бывших советских республик Средней Азии. Даже на рынках, которыми владеют китайцы, продавцы сейчас славяне. В китайских мегаполисах средняя зарплата на треть выше, чем в России. И при том, что Северный Китай – отсталый регион тяжелой промышленности, народ не едет оттуда в Сибирь искать счастья – он едет в Южный Китай.
Из всех азиатов во Владивостоке видишь больше всего корейцев, именно северных корейцев. Почти на всех стройплощадках пашут рабочие, прибывшие из страны товарища Кима. Северокорейских мастеров можно вызвать на дом, говорят, что они готовы работать хоть ночь напролет. Большая часть их зарплаты достается государству или идет на оплату вагончиков. Для рабочих – лишь крохи, но по северокорейским меркам и это так хорошо, что народ борется за возможность попасть в Россию.
Я хотел пообщаться с ребятами из Северной Кореи. Нашел в пригороде их общежитие, но моему визиту там не обрадовались. Охранник закричал на меня по-корейски и жестами дал понять, что разобьет мне фотоаппарат. От репортажа пришлось отказаться.
 
Когда я вернулся во Владивосток следующей осенью, город был в состоянии боевой готовности. Поздно ночью улицы мыли шампунем, песок сгребали со стройплощадок лопатами с глаз долой, на всех крупных перекрестках – полицейский патруль. Начинался третий Восточный экономический форум, и в город должен был прибыть Он.
Первый царь посетил Сибирь лишь в 1837 году. Александр II был в Сибири дважды, Николай II лишь однажды, еще коронованным принцем. Владимир Путин, наоборот, постоянно сюда наезжает.
Путина видели на рыбалке в Тыве, видели, как он погружался на финском батискафе на дно озера Байкал и как летал по Ямалу на мотодельтаплане со стерхами. Говорят, что Путин особенно заинтересован во Владивостоке. Говорят, он любит проводить время в роскошном доме в Кедровой Пади на берегу Японского моря.
Путинская витрина на восток – Восточный экономический форум, который с 2015 года проходит в кампусе Дальневосточного университета. Туда он приглашает глав государств и руководителей компаний Тихоокеанского региона. Тут роскошная обстановка. В холлах университета расставлены стенды компаний и регионов, почти двухметровые блондинки в костюмах стюардесс зазывают на них взглянуть. На улице раскинулся «Дальневосточный уголок», где каждый регион должен был поставить свой павильон. Так, Хабаровск был представлен в виде казачьей крепости. На панельных дискуссиях обязали участвовать элиту московского сословия олигархов – чванливого гендиректора «Газпрома» Алексея Миллера и Виктора Вексельберга с проникновенным взглядом.
Закрытие форума, где Путин должен был появиться вместе с премьер-министрами Японии, Южной Кореи и президентом Монголии, – только по приглашениям. Я вместе с другими журналистами следил за его речью в пресс-центре. Путин говорил, что развитие Дальнего Востока вышло «на абсолютно новый этап».
Россия надеется, что экономический рост Азии вытянет регион за собой. Тогда Сибирь и Дальний Восток перестанут быть периферией для России и стран Тихого океана. Государственная машина должна сделать все возможное. Уже есть зампредседателя правительства, отвечающий за Дальний Восток, Министерство по развитию Дальнего Востока. Была основана Корпорация по развитию Дальнего Востока, Агентство по развитию человеческого капитала на Дальнем Востоке и Фонд развития Дальнего Востока и Байкальского региона. Дальнему Востоку был дан статус порто-франко и «территории опережающего развития». Цена за электроэнергию была снижена до базового уровня в стране, тут модернизируют железные дороги и линии электропередач.
И что мы имеем в сухом остатке?
Согласно официальным источникам, ежегодно на Восточном экономическом форуме подписываются договоры на десятки миллиардов евро. Но суммы, тем не менее, не раскрываются, скорее всего речь идет про соглашения о намерениях, не имеющие практического смысла. Так, якутский журналист Виталий Обедин полагает, что строительство моста через реку Лену из года в год включено в эту сумму, но его, похоже, так никогда и не начнут строить [35].
Одна из редких людей, которые портят праздничный форум, – Наталия Зубаревич, профессор прославленной московской Высшей школы экономики, регионовед. Она считает, что история про развивающийся регион – неправда.
«Дальневосточные инвестиции не растут, и не появляется здесь новых рабочих мест. Лишь 7,5 % от всех российских инвестиций идут на Дальний Восток, и бо́льшая часть из них – на нефтегазовые проекты на Сахалине и в Якутии. Количество фирм в регионе падает. Здесь очень плохая инфраструктура, редкая заселенность и огромные расстояния. Продолжается демографический спад. Рабочая сила дорогая, и электричество тоже. Строительство здесь на 30–40 % дороже, чем в европейской части. Единственный конкурентный плюс здесь – природные ресурсы», – раскладывает она ситуацию.
Китай в Восточной России могут интересовать только природные ресурсы. Население тут небольшое, как в Финляндии, экономика, как в маленькой Доминиканской Республике, – зачем сюда инвестировать? Больше половины сельского хозяйства Приморского края – в руках китайцев и южных корейцев. Китайский мелкий бизнес активно развивался в лесной промышленности, часто с перекосом в незаконную вырубку. Южные корейцы заинтересованы в развитии экономических связей, но с инвестициями вышло не так, как хотелось. В 2013 году Hyundai открыл во Владивостоке завод по производству электрооборудования, но вскоре завод закрыли из-за российской таможенной политики. Южнокорейцы также вышли из масштабного судостроительного проекта во Владивостоке.
«Ты сюда можешь привезти хоть чемодан денег, но нет никаких гарантий, что получишь то, за что заплатил. Китайцы и японцы в 1990-х вкладывали в Дальний Восток. У них уже есть опыт, и они не торопятся возвращаться», – говорит Наталья Зубаревич.