Обручённая с Тёмным Богом

– Это был мой первый поцелуй и при этом вы называете меня порочным грехом.
Зря я так смело себя повела. Не лучше девицы легкого поведения. Чтобы сказал отец?
Домой бы точно не пустил…
– Плотское искушение, – шепчет мне прямо в губы, а я вдыхаю его голос в себя, и тот растекается сладкой негой по всему телу.
Мне хочется продолжить поцелуй. Он мне необходим как кислород. Не знаю от чего в голове такая каша, мысли отказывались собираться в кучу. Да и ненужно. Пока он так страстно обнимает меня и так смотрит, словно ему неважно мое тело, и вообще неважно кто я есть на самом деле. Важно просто, что я рядом, в его руках, тону в его глазах… А остальное не имеет значение.
– Вы не умеете делать комплименты, – улыбнулась, обхватив его щеку своей маленькой ладонью. Она у него оказалась такой гладкой, что мне хотелось потереться об нее своей щекой. Вот только, наверное, это будет высшим и запредельно наглым поведением с моей стороны. – Лучше поцелуйте. Это у вас выходит намного приятнее.
И он снова целует, но более требовательно, углубляясь языком в мой рот, касаясь моего языка и щекоча его, и покусывая мои губы, от чего кололо мелкими невидимыми иголками в каждом сантиметре моего тела. Так приятного и совершенно не позволительно. Это было что-то новое, сверх нереальное, сносящее мои границы и накаляющее эмоции и чувства. И я боялась открыть глаза и осознать, что все происходящее сон… иллюзия, или того уже, целует меня не Агросс. А больше всего хотелось, чтобы этот поцелуй не прекращался никогда.
Интерес канул, уступив место восхищению об этом Боге, и возбуждению, которое вызвал он.
С такой пылкостью меня еще никто и никогда не целовал, и не трогал в тех местах, которых касаются сейчас крепкие руки Темного Бога. Впрочем, меня вообще никогда не касался и не целовал, и я была рада, что первый именно Агросс. Я успокаивалась в его объятиях. Становилась податливой и заполнялась желанием. Жар растекался по крови, захватывая все мое тело. Новые эмоции дарили блаженство. И я бы хотела чувствовать это вечно, если бы только хватало кислорода. Ведь с ним я даже забыла, как дышать.
Бог оборвал поцелуй, и отстранился победно улыбаясь. А я еще никогда не была так рада своему проигрышу.
– Первый поцелуй, говоришь, – выдохнул он.
– Угу, – зачарованно подтвердила, и, обняв его крепче, уткнулась носом в его шею.
О Хаос, как же он безумно пахнет!
Почему? Почему Бог пахнет как дикая сладкая ягода и шалфей, я не понимала, но отчетливо осознавала, что этак можно захлебнуться собственной слюной! Чем не утопление?
– Касательно силы… – сказал он вдруг, оборвав все самое прекрасное, что сейчас произошло. Я словно очнулась от наваждения и вспомнила, что вообще-то мне нужно поскорее вернуться домой. А я тут утехам предаюсь… дурная! Мужика нюхаю, словно эфироман!
Оторвавшись от его шеи, взглянула в его глаза. Красные, глубокие. Казалось, что в них много горечи и боли. И от чего мне такое кажется? И вообще, почему меня это волнует? Я прижала ладони к груди Бога в попытке отстраниться от него, но меня прижали крепче, не давая ни малейшего шанса выбраться из цепких лап.
– Хочешь и дальше постигать стихию воды? Уверяю, это не твоя стихия.
– Я надеюсь, в горящую Бездну вы меня не бросите, чтобы узнать, есть ли во мне сила огня?
– Не брошу, хотя идея хорошая, не находишь?
Тяжело разобрать, не блефует ли он? Делов то меня в огонь бросить, если я уже надоела ему. Возиться со мной, то еще дело… Отец столько учителей сменил. Не понимала только, почему Бог просто не может взять и подарить мне силу? Неужели это так сложно? Я же в конце концов просто вынуждена буду лечь к нему в постель и…и…. О, Бездна…!!!
– Мне неудобно, – выдохнула, едва не подавившись от смущения.
– Все потому что люди и нелюди ванные принимают, будучи обнаженными, а не в подвенечных платьях.
– Я не об этом. Просто…
– Просто что? О Боги, Мира, ты так покраснела. Нельзя быть такой милой, – ухмыльнулся этот похотливый гад.
– Да вы меня своим выпирающим штырем проткнете! – вскрикнула и прикусила язык.
Ну вот. Сейчас он действительно возьмёт и сделает это. А бежать особо некуда, со всех сторон вода. А плавать я не умею, топиться не хочется, да и наврятли дадут, судя по тому, как меня крепко держат и пытаются насадить на каменную наколенную эрекцию, которая готова даже в платье дыру сделать.
Бог лишь многострадальчески выдохнул и закатил глаза.
– Если ты хочешь, можем начать именно с этого пункта, Мира.
– Я…я не хочу, чтобы вы меня называли Мира. Меня зовут Мирэль, или просто Эль. Но не Мира.
– Чем тебе Мира не угодно? Мира, хочет мира, для своего мира. По-моему забавно.
– Забавно? А если я ваше имя буду коверкать, как мне захочется, вам понравится? Агр…Росс, Агрессор! Вот! Как вам такое?
Бог мгновенно нахмурил брови, и взгляд его стал как грозовая туча. А я что? А я тоже брови нахмурила, еще и язык высунула. Ага!
– А тебе понравится быть без языка? – подался он резко вперед и схватил зубами мой язык, да так что уже касался моих губ своими. Я даже глазом моргнуть не успела! С испугу замерла. Кажется, даже одинокая слеза скатилась по щеке. Язык продолжал оставаться в капкане зубов. Я зажмурила глаза и даже сглотнуть боялась. Любое движение и все мое желание поболтать канет в Бездну, на дно бассейна, или на крайний случай в пищевод самого Богу. Фу.
Молодец, Мирэль! Довыделывалась!
Сильная рука легла на затылок, чуть надавив, и я подалась вперед, взвизгнув, представляя, как он вырывает весь мой язык с корнем. Вот только прижав меня к стенке бассейна, Агросс вклинился в мой рот с дикой страстью, продолжая терзать мой язык своим. И водоворот по новой начал сносить меня, пока наши языки сплетались между собой. Его губы спустились к шее, а потом он резко остановился, глубоко вдохнув. Его дыхание было сбитым, рваным. Он остановился, но, кажется, собирался продолжить. А я не знала, готова ли я…
– Эль, ты играешь с огнем, – рычит сердито, а мурашки от шеи перебираются вглубь платья, заставляя затвердевать соски.
– Простите, – шепчу, так же тяжело дыша. Устроил мне тут крышеснос, то поцелуями, то угрозами, то выпирающим агрегатом.
– А говорила, что не боишься меня.
– Не боюсь! – подтвердила, обескураженная его вопросом и действием. Он таки чувствует то, что чувствую я.
Обалдеть, как я облажалась!
– Я просто не знаю, как себя вести в таких делах.
Не дрейфь, Эль, говори правду и ничего кроме правды. Он и так все знает. Нет смысла краснеть.
– Я бы удивился, если бы знала, – хмыкнул он. – Я не жду от тебя чего-то. Твоего искреннего желания и доверия будет достаточно.