Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов (СИ)

– Такая киса нужна самому, – притискивает меня Шаантарэн. – Не отдам.
– Отдашь. Или я сама уйду, – упираюсь ладонями в мускулистую грудь. – Отпусти.
– Киса, – Шаантарэн улыбается мне во все острые зубы. – Ты даже не представляешь, какое счастье тебе привалило в моём лице!
Дыхание восстановлено, так что выдаю накипевшее:
– Ты, морда мартовская, не представляешь, какое несчастье привалило тебе! Я пинцетом хвосты твои поощипываю! Восковую эпиляцию на всю мохнатую тушу сделаю!
– Гор-рячая! – кошак умудряется улыбнуться ещё шире. – Рыжие – просто огонь! Беру!
– Шаантарэн, хватит! – Санаду шагает к нам. – Это уже не смешно.
Оно и раньше смешно не было!
– …не в твоём возрасте... – продолжает приближающийся Санаду.
Яростное шипение Шаантарэна заглушает его голос.
Снова всколыхивается, накрывая нас, тьма и рывком подбрасывает вверх. В этом рывке рогач мартовский успевает подхватить меня на четыре руки.
Тьма тает в свете солнца, открывая вид на черепичную крышу с каминными трубами. Здание в высоту этажей пять. Вокруг – парк. Его очерченная каменной стеной граница далеко, другие особняки ещё дальше. И в радиусе крика живых существ не заметно.
– Здесь нам никто не помешает, киса, – склоняясь к моему лицу, уркает Шаантарэн. – Устроим романтику! Только Санаду свалит, и организуем пикничок, познакомимся теснее.
– С моим пинцетом для выдёргивания волос теснее познакомимся? Я согласна. Жду не дождусь допуска к твоим хвостам!
– Ух, какая злючка! – Шаантарэн крепче прижимает меня к горячей груди и провокационно обещает. – Ничего, я вылечу твою злость самым древним и самым верным способом!
– Уши оборву. Эпиляция глубокого бикини тебе наслаждением покажется!
– Бикини – это для девочек. Кстати, я совсем не…
– После тесного общения со мной бикини станет для тебя актуально!
С нежной улыбкой Шаантарэн качает головой:
– Поверь, ты будешь умолять о продолжении…
– Твоих пыток – конечно!
Пререкаться могу долго, но ситуация критическая: котяра держит меня крепко (четыре руки это вам не две!), я неизвестно где, якобы сильный телекинез в глубоком обмороке, защитный браслет Академии, кажется, можно выкидывать  – совершенно бесполезная штука. Или в ломбард сдать на случай, если он и правда золотой.
Да тут даже контейнеров и стола нет, которыми можно попытаться отбиться.
Во всполохе серой хмари возникает Санаду. Солнце подчёркивает молочную бледность его кожи и угольную черноту глаз. Лицо – предельно серьёзно. Лично мне страшно от его выражения.
– Если не отпустишь студентку, – цедит Санаду, – я вынужден буду принять меры.
– Да ладно, – Шаантарэн рывком перекатывает меня себе под мышку. Охнуть не успеваю, как повисаю, словно тушка пристреленного животного. – Без боя не отдам, а я посол, у меня неприкосновенность!
– Думаешь, меня это остановит? – задрав бровь, шагает вперёд Санаду.
Шаантарэн отступает, когти трансформировавшихся в лапы ног цокают о черепицу. Я изо всех сил верчусь, брыкаюсь, но обрастающая шерстью рука-лапа крепка, как стальные тиски. Вдавливаю в неё ногти – Шаантарэн этого не замечает! Царапаю. Пытаюсь дотянуться и укусить.
– Тебе жалко, что ли? – Шаантарен продолжает отступать, неистово метя хвостами черепицу. – Она из другого мира, никто её не хватится.
А ведь и правда. Вскидываю голову, надеясь поймать взгляд Санаду и понять, что он думает. Но Санаду смотрит на Шаантарэна. И тот продолжает:
– Оставь её мне, я отблагодарю.
А что, если оставит? В груди разливается холод.
Рывок Санаду почти невидим – он исчезает, лишь смазанная тень соединяет место, где он стоял, и Шаантарэна. Удар в морду сотрясает мышцы и кости, отшвыривает Шаантарэна. Вместе со мной в скрюченных судорогой лапах.
На пределе возможностей разума я вижу и ощущаю, как стремительно двигающийся Санаду хватает меня за запястье и дёргает, вырывая из мохнатых объятий, отбрасывая себе за спину.
Грохнувшись на черепицу, откатываюсь на пару метров вниз.
Да кто же так спасает?!
Санаду оглядывается и морщится, словно это он о крышу приложился.
 
Шаантарэн приземляется на четыре лапы, передние две сверкают когтями.
– Рехнулся? – шипит он, сплёвывая кровавую слюну. На мохнатом лбу открывается третий глаз. Зло щурится на Санаду. – Ты мне четыре зуба выбил!
Третий глаз на лбу.
Посижу-ка я лучше за каминной трубой: меньше видишь – крепче спишь.
Санаду, наступая на Шаантарэна, рокочет:
– Впредь будешь думать, прежде чем студенток воровать!
Так, я сижу за трубой. Высматриваю пути отступления… Не видно путей отступления.
– Одной больше, одной меньше – какая вам разница? – вопрошает отступающий Шаантарэн. – Никто не заметит. Я пожертвование сделаю, с Эзалоном договорюсь.
Уползать отсюда надо, пока меня не…
Столб тьмы поднимается передо мной, из него высовываются мохнатые лапы. За неимением иного оружия, врубаю сирену:
– А-а-а!
– Хватай её! – орёт Шаантарэн. – Я его задержу!
Сзади что-то грохочет и взрывается. Вывалившийся из тьмы неизвестный рогатый кошак пытается меня схватить, я жмусь к трубе и отмахиваюсь ногами:
– Не подходи, кастрирую!
За трубой, на которую я опираюсь, что-то громко трещит.
Сверху белой молнией спрыгивает Шаантарэн и, подхватив кота двумя лапами, швыряет его за трубу. Хватает меня за ногу и… В него, просвистев над моей головой, обратно прилетает тот самый кот. Да так, что Шаантарэна сносит им с крыши. Вместе со мной.
Время опять словно замедляется, я ощущаю этот полёт, слепящее солнце на голубом небе, соскальзывающие с моей ноги пальцы Шаантарэна, и как инерция кончается – словно неведомая поддерживающая сила исчезает, обрывая сердце в бесконтрольном падении.
Как в кошмаре – спиной вниз.
И снова Санаду двигается стремительно, смазываясь. Он вдруг оказывается рядом, прямо в воздухе подхватывает меня на руки и прижимает к себе. Падение замедляется. Мы плавно опускаемся вниз, пока Шаантарэн с грохотом и руганью приземляется на статуи дальше по курсу.
– Вампир-р-ры не лучше драконов! Хуже! Санаду, ты что творишь?! Она же рыжая! Выкинь, выкинь её! Мне кидай!
Санаду держит меня на руках. Время идёт, а он держит.
Под взглядом его пронзительно-чёрных глаз не шелохнуться, сердце бьётся где-то в горле. Лицо Санаду хищно заострено. Сейчас он выглядит другим. Опасным. Ветерок дерзко треплет чёрные пряди, добавляя облику толику романтичной легкомысленности.
На фоне продолжает ругаться и скрипеть обломками статуй Шаантарэн.
– Санаду, мне её бросай, я тебя спасу!
Нас с Санаду охватывает серая дымка. Рывок, она развеивается, и вокруг уже не парк, а коридор.
Коридор женского общежития Академии.
Санаду не бросил меня, хотя мог. Не такой уж он плохой.
Резко отведя взгляд в сторону, Санаду ставит меня на пол. Лишь его рука остаётся в основании моей шеи, почти задевая кудряшки волос.
– Замуж тебе надо, – произносит Санаду мрачно.
Отступает, скользящим поглаживающим движением убирая ладонь с моей спины. И с хлопком исчезает в водовороте серой дымки.
В коридоре остаюсь лишь я. Смотрю направо – пусто. Налево – в конце коридора стоит девушка со стопкой учебников. Стоит, открыв рот и не моргая.
Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и толкаю дверь. Та, помедлив, открывается.
Захожу.
Дверь за мной закрывается сама.
Марк Аврелий деловито выглядывает из-под кровати, поводит носиком.
Под коленками намечается слабость. Они начинают дрожать.
Качнувшись, я прижимаюсь спиной к двери и медленно сползаю по ней на пол.
Ну ничего себе… здесь котики.
   
Глава 18
 
 «Из-за тебя, морда наглая, мне пришлось её спасать!» – с этой яростной мыслью Санаду, телепортировавшийся во двор посольского особняка, подскакивает к отряхивающемуся Шаантарэну и впечатывает кулак ему в челюсть.