Танго алого мотылька. Том 3

Рей знал, что врёт. Кагерт и Коррес были поводом. Ему больше всего хотелось почувствовать Кирстин рядом с собой. Стиснуть её ладонь. Хоть как-то показать свою любовь.
Рей понимал, что любые подарки будут бесполезны, Кирстин никогда не интересовали ни драгоценности, ни одежда, ни даже автомобили. Всё, что Рей мог ей дать – это глина и место, чтобы лепить. И это он уже дал. Теперь Кирстин имела все возможности пребывать внутри себя, купаясь в собственной тоске. И Рей не имел ни малейшего шанса вытащить её из этого горького океана – тем более что прекрасно знал, что сам подтолкнул её туда.
Кирстин отвернулась и прислонилась лбом к стеклу. Рей, внимательно наблюдавший за ней, не мог не отметить, насколько она хороша в новом платье, с бриллиантовым ожерельем, подаренным ей Реем специально для этого случая, на шее.
Кирстин тоже отметила, насколько отточенной, острой, как клинок из чёрной стали, и блестящей, как бриллиант в оправе из платины, выглядит фигура Рея в новом костюме. Глаза, несмотря на вечерний сумрак, скрывали тёмные очки – и потому Кирстин не могла увидеть одиночества, затаившегося в них.
– Продемонстрировать трофей, – констатировала она, отворачиваясь к окну.
Рей снова дёрнулся, но Кирстин на него не смотрела.
– Зачем ты со мной так? – тихо спросил Рей.
– А зачем ты так со мной? – Кирстин резко повернулась и в упор посмотрела на него. – Я хоть раз тебе в чём-то отказала, Рей?
Она помолчала, а затем продолжила:
– Впрочем, с моей стороны это глупый вопрос. Я ведь нужна была не для того, чтобы давать что-то лично тебе. Тебе нужна была кукла, которую ты смог бы продать. Девушка для секса, которая никогда никому не отказала бы. Я так хотела быть только с тобой, Рей… даже тогда, когда ты снимал на камеру, как трахал меня. Даже тогда.
– Я никогда, – процедил Рей сквозь зубы, – никогда, Кирстин, не причинял тебе целенаправленную боль.
Кирстин пожала плечами и снова отвернулась к окну, а через минуту за окнами показалось украшенное колоннами здание знакомого особняка. Лимузин замедлил ход, въезжая через витые чугунные ворота в парк, и остановился у дверей.
Рей вышел первым, обошёл машину и открыл перед Кирстин дверь. На мгновение их руки соприкоснулись, а взгляды пересеклись, и Рея пробил ток. Он не мог отвести глаз. Кирстин тоже смотрела на него. И всё же первой справилась с собой. Отвернулся, защищаясь от Реймонда плечом, и двинулась ко входу в дом.
    
Глава 4. Окно в прошлое
14 октября
Вечер, казалось, тянулся бесконечно долго. Рей опасался и на шаг отпустить Кирстин от себя. Сердце начинало гулко биться в груди, стоило только от неё отвернуться. Было страшно до колик, что что-нибудь произойдёт.
Рей соврал – вернее, как любил делать, сказал не всё. Он не стал уточнять, что сейчас, после всего, что произошло между ними, не хочет появляться здесь один. Боится, что не вынесет этих хлещущих со всех сторон волн вожделения – которые создал сам.
То и дело он оглядывался на девушку, идущую с ним плечом к плечу. за последний год Кирстин изменилась. Выкрашенные на Тодосе волосы отросли, но она не стала возвращать им изначальный цвет или отстригать. Напротив, сейчас они оказались собраны в в высокий хвост, и Кирстин то и дело проводила пальцами по непривычно гладким вискам. В эти мгновения Рей видел тонкую руку совсем близко от своего лица и сходил с ума от желания прикоснуться к ней губами – но сдерживал себя.
Кирстин не соприкасалась с ним ни рукой, ни локтем, ни плечом. В первый раз они выходили куда-то вместе вот так – чужие друг другу, а не слитые в одно. И, тем не менее, Рей чувствовал, что Кирстин здесь, рядом с ним, и от этого становилось немного спокойней.
Рука так и тянулась стиснуть её ладонь.
А потом Рей замер, увидев пару идущую им навстречу – Уильям Сторрен, старый партнёр Рея из Вашингтона, и рядом с ним одна из двоих близняшек – Ханна Клерссен.
Лицо Ханны пересекал уродливый шрам, тянувшийся от виска до подбородка, и можно было не сомневаться в том, что модельной карьеры ей больше не видать.
Сенатор коротко поздоровался с Реем и не преминул бросить любопытный взгляд на Кирстин, стоявшую с ним рядом.
– Говорят, вы своей протеже сделали операцию, а мой хирург подвёл.
– Простите? – сам не узнавая свой голос, произнёс Рей. Ханна смотрела на него в упор, и во взгляде её смешивались ненависть и мольба.
– Вторая. С этой я рисковать не стал. Придумали один аттракцион… Не хочется рассказывать здесь. Одним словом, девушки обзавелись шрамами. Через некоторое время я попытался исправить лицо беленькой… но у неё вся кожа сползла.
– И где она теперь? – сухо спросил Рей.
– Покончила с собой. Такая беда… но к вам никаких претензий нет, в момент покупки товар был хорош.
Кирстин дёрнулась, и, опасаясь, что та кинется прочь, Рей поймал её за руку – но девушка тут же выдернула ладонь и лишь в упор посмотрела на Рея.
«Ты их продал»? – читалось в её взгляде. Рею стало холодно и тошно, но ответить сейчас он не мог.
Он повернулся к сенатору и снова натолкнулся на взгляд Ханны, буравивший его.
– Кристи, – тихо сказал он, – ты не покажешь сенатору стол с закусками? Сама знаешь, новые канапе могут его заинтересовать.
Глаза Кирстин расширились на мгновение, но затем она кивнула.
– Хорошо, – и, болтая какую-то вежливую ерунду, повела сенатора прочь.
Ханна осталась стоять.
– Прости меня… – прошептал Рей.
– Помоги… – только и выдохнула та.
Губы Рея дёрнулись.
– Не могу, – сказал он и, отвернувшись, двинулся прочь.
 
Слова Ханны и её нового хозяина не переставая звенели у Рея в голове. Некогда красивое лицо, изуродованное шрамом, заставляло изо всех сил сжимать подлокотник.
«Что это должна быть за игра»? – думал Рей и не мог ответить самому себе.
Ни Ханну, ни её сестру он никогда не любил. Это был эксперимент. Фантазия. Не более того.
В каком-то смысле эта парочка даже раздражала его, потому что всегда хотела получить больше, чем Рей мог им дать. Да и сами отношения были недолгими – если вообще можно назвать отношениями такое положение дел, когда двое постоянно пытаются втянуть третьего в секс и выжать из него щепотку материальных благ, а этот третий не переставая подбирает себе более интересный вариант.
Дружбой то, что связывало их, тоже назвать было нельзя. Рей вообще не помнил, чтобы у него когда-либо были настоящие друзья – разве что Майкл.
И всё ж в каком-то смысле он к близнецам привык. Не зря Майкл опасался, что Рей не захочет их продать. Они представляли собой эксклюзив. Хорошеньких девушек было полно. Но этих было ещё и две. Тогда.