Мили до тебя

 
1 миля над землей. Эмили
Мой внутренний фундамент давно треснул. Дай я слабину сейчас, хоть на миг, я бы окончательно сломалась. И всё, ради чего я сделала тот выбор, рухнуло бы моментально. Окончательно лишая того, что и так принадлежало мне. Погрузило бы навсегда во мрак безысходности и апатии.
Условия сделки обязывали меня стремиться к совершенству. Профессионализму. Оттачивать навыки день за днём, полностью отдаваясь учёбе, потом хирургической практике. За два года после окончания учебы я достигла того, чего некоторые добиваются лет десять. Не последнюю роль, конечно, сыграл отчим, договариваясь с лучшими врачами и клиниками для стажировки.
Сейчас в полумраке и тишине нового кабинета, освещённого только настольной лампой, я заполняла карточку лётчика. Всего более тридцати пилотов и медицинскую историю каждого мне надо было изучить.
Два дня, как я прилетела сюда, на авиационную военную базу Калабосо, расположенную в Венесуэле, срочно сменив работавшего до меня хирурга. Три с половиной тысячи километров до Вашингтона. Новая страна, очередная война. Бездушная. Жестокая. Расправа с теми, кто готов ради денег и власти терзать человеческие тела, желая подчинить своей воле сначала город, потом страну. Континент. Весь мир. Не спросив согласия и намереваясь напичкать каждого наркотой, превращая в бесправных рабов.
Ненавидела войну. Ненавидела боль. Моей страстью была хирургия. Возможность дать человеку жизнь и шанс исправить глупые ошибки. Принять верное решение. Признаться в любви или навсегда уйти. Верила, что опытный врач всегда знает своё дело. Лишь пациент где-то на уровне подсознания сам принимает решение жить после операции или умереть.
Место работы - это отдельный мир, в котором проводишь, как минимум треть жизни. Трёхэтажное здание госпиталя внешне выглядело пошарпано. Увидев его впервые, представила, что внутри ждёт грязь, бардак, насекомые. Но переступив порог поняла, что влюблюсь в это место. Идеально чистое и светлое. Оборудование, инструменты - всё, как в лучших клиниках.
Каждый в госпитале стремился как можно скорее ввести меня в курс дела. Наивно полагая, что я слишком молода и неопытна для такой работы. Придётся очередной раз доказывать и показывать, на что я способна.
Помимо основной работы военного хирурга, я успела получить квалификацию авиационного врача. И сразу же на меня возложили дополнительные обязанности по предполётной проверке лётчиков. Ничего особенного: измерить давление, температуру, пульс и исключить употребление алкоголя. На практике это может делать любой специалист, но поручили мне.
Очередной вылет самолётов для атаки боевиков предстоял сегодня ночью. Я сидела допоздна, ожидая лётчиков на осмотр. Шестеро уже отметились и получили справку с разрешением. Оставался седьмой, который задерживал меня и этим немного злил. Я могла бы уже пойти в свою комнату, принять душ и пораньше лечь. Никогда точно не известно, когда получится спать следующий раз. Это война. А где война, там раненые и бесконечные операции. Чтобы не терять зря время, принялась составлять отчёт по израсходованным лекарствам.
Внимательно выписывала в отдельные колонки данные, сверяя с ещё одной таблицей, пока ожидала последнего летчика. Наконец слышу два ритмичных, глухих стука. Не успеваю ничего ответить, как слышу скрип открывающейся двери. В кабинет из коридора мгновенно проникает полоска света, доносится грохот из коридора. Сосредоточенная на сверке цифр, я не могла сейчас отвести взгляд от них. Это было бы равносильно провалу и пришлось бы начинать всё заново. А мне нужна всего пара минут, чтобы закончить.
- Здравствуйте, - слышу уверенный мужской голос. Тембр будто знакомый, но вспомнить не могу.
- Здравствуйте, пилот? - переспрашиваю, не поднимая голову и не отрываясь от цифр.
- Лётчик, - поправляет меня мужчина. Еле заметно усмехаюсь. Я знала, что пилоты водят гражданские самолёты, а лётчики - военные. Но обычно на эти детали немногие обращали внимание. Кроме тех, кто хорошо знает своё дело и видит разницу.
- Проходите, присаживайтесь, я сейчас освобожусь, - сразу отвечаю, стараясь не отрывать глаза и не сбиться.
Мужчина закрывает за собой дверь, погружая кабинет вновь в тишину и полумрак. Неспешной уверенной походкой направляется ко мне. Садится на стул напротив, откидываясь на спинку, складывает руки на груди. Не задаёт лишних вопросов. Терпеливо ждёт.
Досчитываю на калькуляторе числа, пытаясь не сбиться. Ощущаю на себе пристальный взгляд. Неспешно пробегает по лицу, оставляя жгучие следы, и оно начинает предательски гореть. Откликается на него. Пытаюсь держать ровным дыхание, чтобы не выдать непонятное волнение. Боковым зрением подмечаю, что парень облокачивается о стол, от чего тот противно скрипит, нарушая тишину. Летчик немного наклоняет голову, не отводя от меня глаз. Старается разглядеть лицо. От нахально взгляда становится неприятно и не комфортно. Словно голодный зверь нашёл легкую добычу. Как бы не так. Я не для интрижек и романов сюда приехала.
Не понимаю, как он так легко смог вывести меня из равновесия. Я, такая хладнокровная на операциях, потеряла самоконтроль перед каким-то парнишкой от одного взгляда. Минуты томительного молчания. Аромат. Что-то специфическое. Запах свежести с нотками терпкости, придающие свободу, независимость, уверенность обладателю. Хочется его увидеть, узнать, кто, но одновременно страшно поднять глаза и снова случайно попасть в зависимость от мужчины. Нет. Нет. Чёрт. Нет. Не хочу. Не стесняясь, закрываю глаза и глубоко дышу. Сквозь пелену слышу два слова.
-Эмили Уотсон?
***
  
2 мили над землей. Эмили
Больно. До презрительной ярости и ядовитого гнева в меня вонзается этот голос, освежая в памяти воспоминания и образы. Этот чёртов хрипловатый баритон, заставляющий дрожать мои вены! По икрам предательски пробежала дрожь, молниеносно поднимаясь по телу, распространилась на грудь и руки. Как же я его сразу не узнала, а ведь тело предательски откликается каждой клеточкой?!
Продолжаю делать вид, что считаю. Во рту пересохло. Язык словно стальной. Не могу поднять и сглотнуть. Мысли путаются, перемешивая цифры. Чёрт, всё придётся пересчитывать заново. Тело предательски откликается каждой клеточкой. А должна была забыть. Отвыкнуть. Не реагировать. Надеялась больше никогда в жизни его не встретить, чтобы не убить или не отомстить. Ради этого после школы даже переехала с родителями в другой город, но судьба распорядилась по-другому, вновь сталкивая нас. Сделать вид, что я всё забыла или причинить боль похлеще той, что сделал он?!
Усмехнувшись, я, наконец, осмеливаюсь оторвать глаза от бумаг, и перевести на него, встречаясь с тёмно-шоколадным взглядом.
- Рональд Кейден? - выдержав паузу, спрашиваю. Хотя и так знаю, кто передо мной. Смотрю открыто, не моргая и не улыбаясь. С нотками ненависти и презрения, чтобы только не понял мою слабость. Терять контроль, когда он рядом и действовать под напором эмоций.