Магическая таверна (СИ)

  
Магическая таверна
   
Глава 1. Линия перемен
 
…О том, что кофе иной раз имеет большое значение. Или о том, что упасть не беда. Беда не подняться.
Я сижу за столиком в кафе подкручивая в руках чашечку с кофе. Кофе отвратительный, давно остыл и пить его совсем не хочется. Впрочем, не хочется не только по причине отвратительности, а ещё потому, что у меня банально нет аппетита. В кафе я зашла от тоски; от того, что мне некуда податься — тут я оказалась случайно, поехав куда глаза глядят, а кофе заказала больше по привычке и желании занять руки, чем мне действительно хотелось пить. Прикрыв глаза, заставляю себя сделать несколько глотков, сглатываю жидкость через силу.
«Не переживай, Ника», — мысленно убеждаю себя, успокаивая. «Всё проходит и это пройдёт». [1]
Криво усмехаюсь. Цитата мудрого Соломона сегодня как никогда в тему, однако не утешает. Да и как может утешить то, что не настолько близко к телу, чем собственное горе. Оно, знаете ли, острее… Но всё же. Мой отец был историком. Он с детства приучал меня к хорошей литературе. Стремился, чтобы от чтения не только девичья душа трепетала, склонная к любви и всяческим романтическим глупостям, случающимся между героями, но и в голове кое-что оставалось. Поэтому благодаря ему моя память полна вершившихся в прошлом завоеваний, легенд, цитат мудрецов, произнесённых по тому или иному поводу, а также стратегий, которые былые времена сочли успешными. Весь опыт прошлых поколений говорит о том, что я не единственная, кто оказался в трудном положении — человечество проходило подобное множество раз — у кого-то бывало и похуже, и каждый борется с несчастьем по-своему. Но никто из великих в своих цитатах не передавал, что в моменты отчаяния настолько больно. Да, очевидно моя судьба прочувствовать всё на собственной шкурке. Зато мама сказала бы мне сейчас просто: «Преодолевая трагедию запасись терпением, дочь». К сожалению, мамы давно нет со мной рядом. И отца.
Открыв глаза, я поставила чашку на стол и задумалась, рассеянно водя взглядом по сторонам. Смотреть особо не на что: я нахожусь в обычном кафе, в пригороде, куда добралась наобум, сев в полубессознательном состоянии в такси и назвав адрес, слышанный однажды от подруги Полины. Она большая любительница посещать различные кафе и это место хвалила. Адрес запомнился, выскочил из подсознания в минуту горести и теперь я осматриваю сочный дизайн, думая, почему заведение кажется мне таким обычным. Стены цвета тёмной терракоты контрастируют с мебелью, широкие арочные проёмы ведут из зала в зал — тут их два, довольно больших, они чуть изгибаются, образовывая вполне различимую дугу, и арки проходов выделены светлым, почти белым цветом, освежая пространство. Полукруглый потолок напоминает своды пещеры, а на терракотовых стенах белой краской выполнены контурные рисунки разрезанных фруктов, лимонных и апельсиновых долек, ягод. Рисунки довольно крупные, их яркость привлекает. Светлая краска сочетается с тоном столов и неожиданно уживается с сочного оттенка стульями, расцветка которых от лимонных, алых до вкусно-вишнёвых и оранжевых. Очаровательно. Будто цвет с контурных фруктов перекочевал на гладкие спинки. С моего места просматривается стойка, где работает бариста, а также видна лестница на второй этаж. Она уютно деревянная и несколько не вписывается в современный интерьер. В другом состоянии я наверняка оценила бы симпатичность кафе, поблаженствовала бы от светлой атмосферы, но сегодня у меня острое желание побыть одной, и я намерено забилась в дальний угол. Хочется быть в месте, где я никого не знаю и где никто не знает меня.
У меня беда: мой любимый молодой человек, мой Стас, Станислав, Станечка, с которым мы считались прекрасной парой, бросил меня после семи лет отношений. Хотя, как сказать бросил… Для начала мы поругались, в процессе ссоры я узнала о себе много нового — Стас говорил такое, чего раньше себе никогда не позволял, обзывался, а уже после я также приложила усилия для развала нашей совместной жизни. Боль ужасная, однако о случившемся не жалею. Ссора, как скальпель, вскрыла истинное отношение ко мне этого мужчины, и я поняла насколько ошибалась в крепости его чувств, в его любви, как предпочитала не замечать предпосылки холода, проскакивающие ранее. В оскорблениях я увидела его настоящее лицо; сказала, что не прощу, хотя мы прожили в почти-браке не маленькие два года. Почти — потому что официально со Стасом мы не женаты, штампа в паспорте нет, мы сошлись с момента гибели моих родителей, а до этого дружили со студенческой скамьи.
 
Отхлебнув ещё глоток мерзкого кофе, я вызвала в памяти образ бывшего молодого человека. Симпатичный, среднего роста и крепкого телосложения блондин с ласковыми голубыми глазами. Впрочем, это раньше я думала, что ласковыми, пока не увидела, как Стас наливается яростью и глаза буквально белеют от злобы. Как стучит кулаком об стол. Я снова прокрутила в голове отвратительную ссору. По мнению окружающих Стасик спокойный, рассудительный, живёт по принципу «всё в дом», и совсем недавно я считала также, мне эти качества нравились. Полагала, что такой домовитый мужчина — то, что нужно для совместной жизни. К тому же симпатичный, вызывающий нежность. Я всерьёз обдумала причины, по которым могла настолько жестоко обмануться. Почему не замечала других черт его характера. В памяти почему-то всплыл момент знакомства с его родителями. Наверное, я тогда отчаянно хотела семью, да. Ведь моих родных к тому времени уже не стало.
Когда Стас знакомил меня со своими родителями я волновалась безумно, а ещё была поражена тем, насколько у них дома всё отлажено. Убедительно разложено по полочкам, рассчитано. Создавалось чувство отлаженного механизма без сбоев тикающего годами и способного противостоять любым невзгодам. Мама Стаса радовалась знакомству, говорила, что с её мальчиком я не пропаду: он надёжный с самого детства, и при этом всё старалась накормить меня. А я тогда я и подумать не могла, что солидная надёжность моего избранника есть оборотная сторона банальной жадности, от которой станет трудно дышать. Скупость проявлялась постепенно — поначалу Стас ничего для меня не жалел, и я не заметила, как втянулась, стала жить его мерками. Это сейчас оглядываясь назад я вижу, что каждый раз перед моим днём рожденья Стасик мрачнел, начинал ныть, долго выпытывал чего бы мне хотелось и мрачнел ещё больше, если я говорила. Называла какую-нибудь вещь, что меня привлекла. Позже стали появляться фразы: «Малыш, зачем тебе это, мы и без глупостей живём нормально», а также: «Давай отложим эти деньги на большую покупку?» Мы мечтали о собственном жилье, и я соглашалась, потому что своя квартира конечно же лучше, чем разные мелочи. Сама не заметила, как стала добавлять денег в общее дело. Иногда мне становилось грустно, особенно когда видела счастливых подруг, спешащих куда-нибудь в театр или по магазинам за женскими мелочами, но тут же стыдила себя за расточительство. Мы всё со Стасом должны преодолеть, сделать сами, обустроить свою жизнь, тем более мой жених кроме рассудительности проявлял надёжную верность: на других девушек вроде как не бросался.
Прозрение наступило внезапно. Несколько дней назад родители Стаса устроили нам сюрприз. Позвали к себе в гости и когда мы приехали, то после ужина сделали подарок. Со всеми возможными словами, заключив, что теперь наши чувства достаточно проверены временем, они вручили нам ключи от квартиры. Это было так неожиданно! Когда папа Стаса передавал сыну увесистый гремящий брелок с ключами, я места себе не находила от изумления. Папа любимого в этот момент собой гордился, а мама бодро заявила, что пора планировать свадьбу: теперь мы просто обязаны осчастливить их внуками! Маленькими копиями Стасика. Стас сиял. Я тоже, хоть бесцеремонный намёк на детей несколько смутил. Однако внезапное исполнение мечты о собственном жилье настолько потрясло, что нахальство требования как-то сразу затёрлось. Теперь мы со Стасом можем полноценно жить вместе, а не мотаться по съёмным углам! Оказывается, запасная квартира у них всегда была, но нас проверяли насколько мы её достойны.