История французской революции. От первых дней до Директории

Таким образом, и у промышленности было немало причин сопротивляться гнету старого порядка. Долгое время потом она еще не могла оправиться.
 
Промышленные рабочие и подмастерья
Незадолго до революции заработная плата во Франции средним числом составляла 26 су для рабочего и 15 су для работницы (20 су = 1 франку = 40 к.). Комиссия, назначенная учредительным собранием, выяснила, что средняя заработная плата составляла 50 сантимов (1/2 фр.) в день. Положение промышленных рабочих было очень скверное, и рано мы встречаемся уже с движениями, имевшими целью поднятие материального положения условий труда рабочего. Центром этих движений был Лион, и картина состояния его промышленности может нам, скорее всего, дать представление о положении промышленных рабочих во Франции восемнадцатого века.
В пятнадцатом веке в Лионе впервые появляется шелковое производство. В 1566 году оно уже давало работу 12 000 рабочих, а при Людовике XIV мы наблюдаем уже упадок его. Но одному из регламентов эпохи Кольбера в шелковой промышленности Лиона устанавливались три класса, представлявших вместе целое сословие. К высшему классу относились капиталисты:, предприниматели и торговцы. Все они были очень богаты. Второй класс составляли мастера; их было в десять раз больше, чем торговцев; они работали дома на собственных станках на свой собственный счет или на счет капиталиста. Третий класс, класс подмастерьев, работал за заработную плату и по численности в десять раз превышал класс мастеров. Кроме того, шелковая промышленность насчитывала 40 000 человек рабочих, мужчин, женщин и детей; они не входили в состав сословий, подвергались безграничной эксплуатации и жили в страшной нищете, Когда возникали недоразумения, их разрешали шесть надсмотрщиков; первоначально двое из них назначались городским управлением, а остальные четверо выбирались из среды бывших начальников и из тридцати мастеров, указанных мэром, носившим тогда также название консула. При Людовике же XVI было постановлено, чтобы мелкие производства, т. е. мастера, выбирали только двух надсмотрщиков, а крупные, т. е. капиталисты и предприниматели, четырех. Затем в 1761 году еще был издан декрет государственного сонета, чтобы мастера, работавшие на счет торговцев, не имели у себя более четырех ткацких станков; тем же рабочим, которые сами и непосредственно продавали свои произведения, запретили иметь больше двух станков, нанимать подмастерьев или принимать учеников. Шелковая промышленность насчитывала тогда 10 000 рабочих, 10 торговцев, 800 мастеров и 8000 подмастерьев. Декрет 1761 года всецело отдал все сословие во власть торговцев.
Правда, в 1731 году этот злополучный декрет был отменен, но в течение 1741–1744 годов были изданы новые распоряжения, благоприятствующие торговцам и направленные против мастеров, подмастерьев и рабочих. Мастера утверждали, что даже при напряженной и непрерывной работе они ежегодно должны делать на 250 франков долга. И до того времени жалкая заработная плата опустилась до минимума. Это привело в 1744 году к крупной стачке подмастерьев и мастеров; во Франции это была первая большая стачка. Присоединились и рабочие, не принадлежавшие к сословию. Требования были такие: повышение заработной платы на 1 су с аршина, уравнение классов сословия при выборе начальников, отмена налога в 300 франков за утверждение в звании мастера, право подмастерьев и мастеров свободно работать за свой или чужой счет. Почти все остальные производства в Лионе тоже приостановили работу, и первый промышленный город страны в течение восьми дней находился во власти пролетариата, не учинившего за это время никаких насилий или беспорядков. Консул удовлетворил требования рабочих, которые, в сущности, были очень скромны. Но в феврале 1745 года все уступки были взяты обратно. Торговцы снова получили преобладающее значение; весьма вероятно, что они подкупили министров. Несколько рабочих были убиты, другие сосланы на галеры. Войска были оставлены у горожан на постое. Словом, в ответ на свои требования рабочие получили только пули.
Под страшным гнетом жили рабочие шелкового производства с того времени до 1786 года. Этот год ознаменовался новой стачкой. Они требовали прибавки двух су на аршин. Вооруженные палками рабочие толпами ходили по городу; консульство испугалось и согласилось на все. Но появилось войско, уступки были взяты обратно, а троих ремесленников «для примера» повесили за то, что они не уплатили какого-то сбора. Такса заработной платы была отменена и поставлена в зависимость от личного соглашения, последствием чего, понятно, было понижение заработной платы. В 1788 году урожай шелка выпал незначительный, – остановилось 5400 станков, и 40 000 рабочих остались без хлеба. Ужасное положение рабочих во время этого кризиса не поддается описанию. Город Лион получил разрешение на заем в 300 000 франков на пособие рабочим; этим, однако, нельзя было помочь горю, так как наступила дороговизна и зима была очень суровой. Много рабочих и мастеров должны были эмигрировать, многие покончили самоубийством, наконец, третьи работали по 18 часов в сутки, чтобы как-нибудь прожить.
Уже в 1789 году крупная промышленность произвела чистку среди мастеров; она насчитывала 14 700 ткацких станков и 58 000 работников. Но только 3400 из них принадлежали к сословию и могли принять участие в выборах в Генеральные штаты 1789 г., так как только принадлежность к сословию давала право голоса.
Филантропический институт вторично добыл 300 000 франков для рабочих, но это только послужило хорошим поводом для торговцев еще больше сбавить жалкую заработную плату.
Так-то в Лионе очень рано началось рабочее движение, и очень рано мы уже видим здесь разграничение между пролетариатом и буржуазными партиями. Это обнаружилось уже при выборах в генеральные штаты. Мы ниже увидим, что и в Париже рабочие выступили на защиту своих интересов, но безуспешно.
Еще в начале средних исков среди французских промышленных рабочих существовали союзы подмастерьев. Они известны были под именем compagnonnage. Союзы эти указывают на то, что промышленный пролетариат там очень рано уже ограничил себя от мастеров и капиталистов; возникновение этих союзов обозначало начавшийся процесс отделения труда от капитала. Эта форма союзов просуществовала вплоть до Второй империи и тогда только уступила место другим союзам. По происхождению своему эти союзы подмастерьев носили характер религиозный, только впоследствии они стали преследовать, кроме того, и материальные цели. В этих союзах демократическая организация соединялась с большим количеством своеобразных обычаев, на которые надо смотреть, как на пережитки религиозных церемоний. Это были замкнутые корпорации подмастерьев в противовес мастерам, и в эпоху своего расцвета они очень много сделали для интересов ремесленного пролетариата. Они организовали много стачек, из-за которых мастера жаловались на них представителям государственной власти. Кольбер не прочь был регламентировать даже образ жизни рабочего, но союзы подмастерьев, распространенные во всей Франции, обнаружили много самостоятельности. После руанской стачки 1679 г., когда в течение месяца не работало 3000 суконных ткачей по той причине, что чужие рабочие были там приняты на службу, полиция обратила свое внимание на союзы подмастерьев. Хотя эти союзы не выступали вполне открыто и были довольно неуловимы, однако, против них приняты были строгие меры. Братства и союзы ремесленных подмастерьев были запрещены, ношение оружия и палок тоже было воспрещено. Была введена обязательность предварительного заявления о желании оставить работу через известный срок, минимум которого был установлен правительством. В 1771 г. последовало определение, по которому колбасный подмастерье должен был оставаться у мастера не менее года; были введены: аттестаты, а в 1781 году появились рабочие книжки, крайне стеснительные и ненавистные веем рабочим. Союзы подмастерьев часто спорили между собой, и раздоры нередко оканчивались кровавыми столкновениями. Крупные столкновения такого рода произошли в 1730 году близ Арля, а в 1743 году в Нанте. В Париже, где такие драки не прекращались, парламент воспретил в 1778 году союзам подмастерьев собираться и носить оружие или палки.