Вселенная бессердечна

Он рывком перевернул Лиру, и оголил ее спину. Руки девушки дрожали, а кожа пылала, как объятое пожаром поле. Пока поцелуи вампира спускались всё ниже, его ладони смяли подол голубого платья, и потянули его вверх.
От вида упругой попки он задышал еще быстрее. Не тратя время на то, чтобы снять с себя одежду, Нейт просто расстегнул молнию на брюках. Накрутил золотистые волосы себе на кулак и притянул девушку. Она замерла на коленях, откидывая голову назад в немой просьбе о поцелуе. Всё еще удерживая волосы, Нейт второй рукой освободил грудь, одновременно находя своими губами губы Лиры.
Девушка прогнулась, выдыхая. Ожесточенный поцелуй всё не прекращался. Их языки сплелись, будто змеи в диком танце. Нейтан уже не обращал внимания на окружающих его людей, собранных в баре силой неведомого заклятия. Все мысли ушли на второй план, а на первом — девушка, трепещущая у него в руках и ожидающая боли от его укуса. Наверное, поэтому, все чувства резко обострились, и одновременно с его плотью, вошедшей в теплое тело, клыки коснулись ее шей.
Стон боли смешался со вздохом наслаждения. Вампир чувствовал, как теплая кровь потекла ему в рот, и ускорил темп. Но когда почувствовал вкус, то стал резко задыхаться.
Это была не кровь. Кровь не может быть такой гадкой. Он отстранился и стал отплевываться, но несколько спешных глотков он сделать всё же успел. Что-то липкое, с явным запахом гнили потекло по его подбородку.
Лира обернулась и замерла. Ее зеленые глаза расширились от ужаса.
— Что это? — Нейтан схватил салфетку и спешно стал вытирать рот. Он в непонимании уставился на нее: кровь была цвета дёгтя, а вкус и того хуже. Парень сотрясся от спазма, и его вытошнило всем, что он успел проглотить. Руки дрожали, но постепенно, как только организм избавился от крови, дрожь начала стихать.
Лира молчала, хлопая глазами. Она направилась к Нейту, но он остановил ее взглядом на полпути.
— Какого черта, Лира!
— Я понимаю не больше тебя! Так не должно было быть!
Вампир всё еще не мог отдышаться, поэтому не сразу заметил, что музыка в зале стихла, а загипнотизированные посетители перестали разговаривать. Что-то не так. Он в беспокойстве оглянулся, всё еще сжимая в руках испачканную черной кровью салфетку.
Люди затряслись в конвульсиях. Их лица исказились болью и шоком, а из носа потекла кровь. Когда первый из них упал на пол с закатившимися глазами и перестал дышать, Нейт подскочил к Лире и схватил ее за предплечья.
— Сделай что-нибудь! — прокричал он ей в лицо. — Останови это!
Она угрюмо смотрела по сторонам, а в ее глазах снова пронеслась тень.
— Я не могу.
— Почему? Что ты с ними сделала? Ты же сказала, что это ненадолго?!
Все музыканты уже лежали на сцене бездвижными куклами. Их лица потонули с собственной крови, исторгаемой организмом. В глазах застыл немой ужас. Они умирали, не произнося ни звука, захлебываясь безмолвными криками.
— Верно, ненадолго. Ты же не думал, что Демон отпустит меня просто так?
— Просто прекрати это безумие! — Нейт не выдержал, и затряс девушку. Но она лишь изогнула губы в экстатической улыбке. И он понял — она прекрасно знала, что так будет. Если фокус с кровью оказался для нее неожиданностью, то люди сейчас умирали строго по ее плану.
В зале повисла тишина, безмолвная, как все эти трупы.
Лира выпуталась из захвата Нейта и неспешно обошла помещение. В тиши звучал лишь стук ее каблуков, да шорох голубого атласа.
— Двадцать семь. Значит, осталось семьдесят три. Что ж, неплохое начало, — в задумчивости произнесла она. Потом добавила, так и не поворачиваясь к Нейтану. — Это плата за жизнь. Сто душ, сто смертей. Надеюсь, Верховный это оценит. За всё в этой жизни нужно платить, милый, даже за саму жизнь. Я оказалась готова к цене. А ты готов?
Нейта обуяла безотчетная злость. Он не думал, что его когда-то еще испугает вид мертвых тел. За всю долгую и жестокую жизнь он видел достаточно смертей. Но здесь и сейчас его любимая девушка за считанные секунды лишила жизни десятки людей. Без сострадания. Без раскаянья. Просто потому, что ей это было выгодно.
Вампир вспомнил всех тех, кто умер от его рук, в безжалостной погоне за способом вернуть Лиру. Ему было плевать, но в глубине души внутренний голос твердил ему, что у него было оправдание. Что всё ради неё. Но стал бы он так поступать, если бы пришлось спасать свою жизнь?
Нет?
В голове раздался голос его матери, прожигая в ней дыру: "Из царства демонов просто так не возвращаются, Нейт! Пойми же, твоя ненаглядная Лира не будет прежней! Двести лет — огромный срок, её душа претерпела такие изменения, что тебе и не снились!"
Он развернулся к бару и, не глядя на мертвого бармена, схватил текилу. Сделал несколько больших глотков и швырнул бутылку об стену с такой силой, что та разлетелась на миллионы осколков, оставив зияющую дыру в деревянных панелях.
Не оборачиваясь и не сказав ни слова, он вышел из зала.
    
Глава 6
Похоже, просыпаться было плохой идеей. Но я слишком поздно это поняла, и изменить что-либо была уже не в силах. Дремота отступила. Сквозь дешевые занавески с розовыми цветочками в номер гостиницы проникал тусклый утренний свет.
Я села на мятой простыне и зажмурилась. Пыталась отогнать сновидение, но оно с завидным упорством не покидало голову. Может, всему виной тонкая подушка? Я постаралась ее взбить, но тщетно. Тогда я просто плюхнулась обратно на нее в надежде заснуть.
Сон, что тревожил меня ночью, был мне знаком. Я помнила его, хотя, казалось, он снился мне в другой жизни. В другом доме, в другой кровати. Постойте, это ведь и правда была другая жизнь. Мне снова снился горящий дом, и в ночь взметались фиолетовые языки пламени, отбрасывая отсветы на черную лужайку и черный забор из штакетника. У дома стояли двое с размытыми лицами — мужчина и женщина. Пламя разгоралось всё сильнее, подступая к ним, грозясь проглотить их полностью. Но они стояли и смотрели на меня, мама и папа. На пустых лицах не было эмоций, и всё же я чувствовала, что они меня ждут.
Я что-то кричала, умоляла их бежать, но пламя поглотило людей, не оставив ни следа от их существования. Потом оно отступило так же быстро, но мамы и папы не было видно, а на темном выжженном газоне лежала одинокая фигура.
Вспоминая его лицо, я поняла, что задыхаюсь. Тело Криса было изломано, как у марионетки. Руки и ноги лежали под несвойственными углами, на лице застыла маска ужаса, а шея была вся исполосована ужасными ранами. Я не звала его, я просто метнулась в сторону огненного дома, чтобы оттащить его тело, пока и его не поглотили голодные языки пламени, как моих родителей.
Но что-то сильное мне помешало. Кто-то очень сильный.
Меня саму оттащили назад, как мешок с соломой, и метнули в сторону от пожара. Без нежности, без сострадания, без любви. Как, если бы старались оградить от непоправимого бродячего котенка, который вопреки логике и здравому смыслу, лезет на оживленную трассу. Прямо под колеса неминуемой смерти.