Рыцарь Огненной кавалерии

— Бедняга, — произнёс Эйнар. — Может, так будет лучше?
— Ты о чём?
Нордер не ответил.
— Этот человек нарушил волю Спасителя и принёс проклятый артефакт из Мёртвых Земель! — один из конгрегаторов показал толстый жезл с иглой, покрытый грязными наростами. — Старый мир не будет прощён, как не будет прощения тем, кто повторяет его ошибки.
— На месте этого идиота я бы не держал это в руках, — сказал Эйнар. — Хорошо, что ветер в другую сторону.
— А что это?
— Потом расскажу. Но если хочешь когда-нибудь иметь детей, держись от таких штук подальше.
— Чего-чего?
— Как Спаситель избавил нас от Вечного, так и мы должны бороться против зла и оставаться на Пути Света, — продолжил священник и поднял увешанную кольцами руку. — Тёмные времена проклятых технологий не повторятся, а те, кто хочет вернуть их, заслуживают смерти.
Эйнар не отрывал глаз от антрубера.
— Знаешь его?
— Может и знал, — ответил северянин. — Когда он ещё не был таким симпатягой.
Палач затянул петлю на шее антрубера.
— А что он принёс оттуда? Для чего та штука?
Людвиг прикусил губу. Любопытство сейчас не очень уместно.
— Лучше момента для вопросов и не придумать, — сказал Эйнар и фыркнул.
— Тебе смешно?
— Нет. Но ты посмотри на него. Ещё несколько месяцев и он предпочтёт костёр, чем жить дальше. В огне умирать быстрее.
Священник продолжал изобличать антрубера и требовал каяться. Тот соглашался со всем.
— В Стурмкурсте почти везде такой балаган, кроме Глазторна и ещё пары мест, — Эйнар отвернулся. — В Беллите за старинные теки вешают без лишних слов. В Грензене тоже вешают, но могут просто ткнуть ножом. В Робенланде или Винвалии отправят на костёр. А в Ангварене и у вас можно остаться живым. Иногда даже без штрафа.
Антрубер покаялся, и священник отпустил грехи. Но от казни это не спасло. Похоже, приговорённый ожидал чего-то другого и начал сопротивляться. Конгрегаторы держали его вчетвером, а палач накинул мешок и затянул петлю потуже.
Людвиг однажды видел, как вешают. Пьяница, устроивший пожар, в котором погибли люди. Тот человек долго умирал и страшно изгибался в петле, а потом ещё приснился ночью. Сейчас иначе. Палач дёрнул рычаг, и антрубер провалился в люк. Шея хрустнула. В толпе выдохнули, кто-то охнул. Тело медленно раскачивалось. Хорошо, что надели мешок, не видно безумных от ужаса глаз.
— Поехали, — Эйнар выдохнул. — Там есть конюшня, лошадей оставим.
— Зачем?
— Мы рядом, а в том месте их негде держать. Заберём на обратном пути.
Крестьяне расходились, переговариваясь между собой. Некоторые смеялись и шутили, кто-то помрачнел. Один мужчина смерил Людвига подозрительным взглядом и закрыл голову идущей рядом девушки платком.
— Хвала Спасителю, сэр рыцарь, — мужчина в чёрном плаще вынырнул из толпы и встал перед конём.
Мужчина почесал бородку с проседью и пристально посмотрел на Эйнара. Незнакомец одет в такие же плащ и шляпу, что и у конгрегаторов, но на поясе висело другое оружие — слегка изогнутый меч с длинной рукоятью и маленькой круглой гардой.
— Слава Спасителю, — ответил Людвиг.
Незнакомец посмотрел в глаза. От этого взгляда засосало под ложечкой.
— Долгий путь держите? И куда, если не секрет?
— Не могу сказать, — Людвиг поднял правую руку и показал колечко, которое по совету Эйнара стал носить на пальце. Врать нехорошо, но кольцо избавляет от лишних вопросов. — У меня обет.
— А этот человек с вами? — допытался мужчина. — Какой у него топор, необычный. Где ты его взял?
— Купил, — ответил Эйнар. — Подделка под старину. А что вам за дело до моего оружия?
— Да ни в чём, что вы, — мужчина засмеялся. — Просто такие топоры обычно…
— Что ты там застрял? — раздался голос с эшафота. — Иди сюда! Отправляемся!
Мужчина с бородкой нарисовал круг в воздухе.
— Благослови вас Спаситель. Не сбейтесь с Пути.
— Что ему от нас нужно? — спросил Людвиг, когда мужчина ушёл. — Это конгрегатор?
— Лишь бы не храмовник, — Эйнар посмотрел незнакомцу вслед.
Людвиг перехватил у него поводья, чтобы нордер ненароком никого не сшиб.
 
 
Глава 3.2
— Мы здесь были, — Людвиг увидел уже знакомый пенёк. — Думаешь, за нами следят?
— Может быть, — Эйнар долго всматривался в лес. — Но лучше перебдеть, чтобы не болтаться на виселице.
Людвиг хотел пожаловаться на болевшую лодыжку, из-за которой ему приходилось опираться на палку, но промолчал, да и горевшая грудь болела сильнее. Они то поднимались на холм, продираясь через заросли, то спускались, а потом опять поднимались. Ни следа преследователей. Хорошо хоть нордер понёс броню на себе.
— А в чём разница между конгрегатором и храмовником? — спросил Людвиг, убирая со лба мокрые волосы.
Эйнар задумался.
— Ну это как ополченец и рыцарь. Воюют оба, но кто опаснее, сам понимаешь. Конгрегатор может схватить какого-нибудь деревенского мужика, который нашёл старинный хлам, а храмовники следят за более опасными вещами.
— За какими?
— За оружием. Запрещено всё, что сложнее капсюльного мушкета, хотя запреты часто обходят. Но главное, чтобы тот бородатый тип не был храмовником, а то будут проблемы. Местные считают, что тут живёт могущественная ведьма, а конгрегаторы обычно тоже суеверные. А вот храмовники…
— А она не ведьма? — на всякий случай спросил Людвиг.
— Может быть, — Эйнар ухмыльнулся своей кривой ухмылкой и подобрал кирасу. — Пошли. Как ты эти железяки носишь?
— На плечах тащить удобнее.
Когда братья рассказывали байки о проклятых лесах, Людвиг представлял именно то, что видел сейчас перед собой. Лес настолько густой, что даже солнце не проникает вниз. От прелой листвы под ногами несёт гнильцой. Поблизости каркает ворона, а ветки деревьев угрожающе шелестят. А вот стоящий на пути забор из ржавых столбов, перемотанными проволокой с колючками, казался неуместным. Перед ограждением висят две таблички, совсем новенькие. Людвиг невольно шагнул назад.
— Нам надо уходить, — с трудом выдавил он из себя. — Это место проклято. Проклятие Старого мира!
На одной табличке нарисован череп с костями на красном фоне, на другой, жёлтой, изображены три чёрных лепестка, расположенных кругом.
Эйнар фыркнул и достал коробочку из стекла и металла. Межер, так она называется.
— Зелёный, видишь? Всё в порядке, это чтобы чужие не шастали. Но ты молодец, раз знаешь. Кто не знает, рано или поздно будет похож на того парня, что мы видели.