По ту сторону занавеса

– Очень красивая, – сказала мисс Морроу, рассматривая мягкую обувь. – И какая страшная история связана с нею. Ведь это же, насколько я понимаю, основополагающая улика преступления?
– Не такая уж и основополагающая, как оказалось, – ответил бывший высокий сотрудник Скотленд-Ярда.
– Вам наверняка известен смысл этого китайского изречения? – поинтересовался Чарли Чан.
– Да, разумеется, – ответил англичанин. – Мне сообщили, что здесь начертано: «Долгих и счастливых лет». Не очень-то подходящие слова.
– Да, действительно, – согласился китаец, разглядывая туфлю со всех сторон. – Существует сто один вариант этой сентенции. Сто из них касаются обычных смертных, сто первая применяется лишь по отношению к императору. А в общем – весьма подходящий подарок для человека богатого и занимающего высокую должность.
– И вот именно эти тапочки были на ногах Хилари Голта, когда мы нашли его лежащим на полу с пулей в груди. «Пусть тебе в них шагается мягко, мой дорогой друг», – писал китайский министр в письме, сопровождавшем подарок. Бедный Хилари если в тот вечер и прошагал немного в тапочках, то это были его последние в жизни шаги…
И англичанин, взяв из рук Чарли Чана туфлю, печально поглядел на нее.
– Я бы просил вас, – сказал он, – не заговаривать сегодня вечером об этом деле.
– Разумеется, – несколько удивленно заверила мисс Морроу.
– И об Эве Дюран тоже, – продолжил знаменитый детектив. – Боюсь, за завтраком я не в меру разговорился. Вообще я, с тех пор как оставил Скотленд-Ярд, стал излишне болтливым, уже не раз приходилось наблюдать такое за собой. А вас и предупреждать не нужно, не так ли, сержант?
И, взглянув на китайского детектива, знаменитый англичанин невольно смешался под умным, проницательным взглядом его маленьких черных глазок.
– Если мне позволено будет на минуту позабыть о необходимой скромности, – ответил он, – то разрешу себе заявить: в школе тактичности и деликатности я был первым учеником.
– А я в этом и не сомневался, – улыбнулся сэр Фредерик.
– Вы могли бы знать, сэр, будучи человеком умным, – улыбнулся в ответ китаец, – что я сам не затрону этого вопроса. Кстати, известно ли вам, что мы, китайцы, обладаем шестым чувством?
– В самом деле?
– Представьте себе. И что-то мне подсказывает…
– Ах, давайте не будем больше об этом, – перебил китайца джентльмен. – Мне надо кое-что закончить еще в кабинете внизу, разрешите вас ненадолго покинуть.
И с бархатной туфлей в руке английский детектив поспешил выйти из гостиной.
Оставшиеся удивленно переглянулись. Мисс Морроу спросила хозяина:
– Что это с вашим гостем? Неужели дело Эвы Дюран… Барри Кирк пожал плечами.
– Понятия не имею, что за дела у него в кабинете внизу. Я предоставил его в полное распоряжение сэра Фредерика. Может, мистер Чарли Чан нас просветит, раз обладает шестым чувством?
Китаец широко улыбнулся.
– И оно иногда подводит.
Тут Парадиз ввел в гостиную новых гостей, и это заставило на время позабыть об англичанине. Маленькая живая женщина, ухватками и пышным ярким одеянием напоминающая райскую птичку, поднявшись на цыпочки, поцеловала хозяина в щеку.
– Как поживаешь, Барри, нехороший мальчишка? Совсем позабыл свою старенькую бабушку. Столько веков мы не виделись!
– Позабыл? – отшутился Барри Кирк. – Да разве вы такое позволите, дорогая бабуля?
– Ты прав, пока хватит у меня здоровья и сил – не позволю, – ответила старая дама, подходя к камину. – Однако, у тебя очень уютно Вот уж ни за что бы не подумала…
– Бабушка, разрешите представить вам мисс Морроу. Старушка с готовностью ухватила девушку за обе руки.
– Очень, очень рада познакомиться с вами, дорогое дитя!
– Мисс Морроу занимает должность помощника прокурора, – добавил внук.
– Барри, ты опять говоришь глупости! – одернула его старая дама. – Вечные твои шуточки. При такой красоте да помощник прокурора! Чушь!
– Совершенно с вами согласен, я того же мнения, бабуля. Мисс Морроу молчала, не зная, что сказать. Старая дама долго рассматривала ее, затем вынесла приговор:
– Вы совершили ошибку, дорогое дитя. Молодость и красота… Располагай я такими козырями, уж не стала бы тратить жизнь на то, чтобы рыться в запыленных юридических справочниках.
И обратилась к Чарли Чану:
– А вы…
– Сержант Чарли Чан из Гонолулу, – поспешил представить китайца хозяин.
Старушка с неожиданной сердечностью пожала руку детектива:
– Вот уж кого я рада видеть без всяких оговорок! Давно мечтала познакомиться с вами. Ведь я все о вас знаю!
– О, слишком большая честь для меня, – смутился сержант Чан.
– Ничего подобного, – отрезала старая дама. – Вы ее вполне заслужили.
Тем временем сопровождающая миссис Кирк молодая женщина спокойно стояла в стороне, ожидая, когда и до нее дойдет очередь. Это была миссис Таппер-Брок, компаньонка и секретарша миссис Кирк. Первым заметил ее Чарли Чан и склонился в вежливом поклоне. Хозяин поспешил представить собравшимся достойную даму, после чего предложил гостям немного передохнуть в отведенной для них комнате, проговорив:
– Парадиз отведет вас туда. К вашим услугам там будут некоторые принадлежности туалета, щетки для волос и прочее, а также неограниченный выбор литературы о футболе. А если вдруг понадобится что-нибудь еще, извольте позвонить.
Величественный камердинер сопроводил дам в отведенную им комнату, так что не успел впустить очередных гостей. Это пришлось сделать хозяину, знавшему медлительность своего чопорного слуги. Пришла супружеская пара, мистер Каррик Эндерби, высокопоставленный сотрудник здешнего отделения фирмы «Томас Кук и сыновья» и его супруга. Высокий флегматичный блондин с моноклем в глазу всем своим видом демонстрировал сдержанное достоинство, присущее столь высокому положению, и этим исчерпывались его достоинства, простите за каламбур. Все остальные, в том числе и умственные, приходились на долю его супруги Эйлин, темноволосой эффектной женщины лет тридцати пяти. В противоположность холодной напряженности мужа ее поведение характеризовалось милой непосредственностью и простотой. Эйлин с готовностью порхнула в комнату к остальным приглашенным женщинам, оставив трех мужчин самих налаживать отношения, а пока нерешительно топтаться у камина, как это обычно бывает в начальной стадии светских раутов.
– Кажется, туман сгущается, – процедил мистер Эндерби.
– Несомненно! – подхватил хозяин.
Поговорили немного о погоде, а тут и дамы подтянулись. Миссис Кирк подошла к Чарли Чану.
– Видите ли, мистер Чан, Салли Джордан [1] из Гонолулу – моя старинная приятельница, – защебетала миллионерша. – Обе мы уже непростительно долго живем на этом свете, а ничто так не укрепляет дружбы, как долгая жизнь, ничто ее, так сказать, не цементирует крепче. Вы согласны со мной? Если не ошибаюсь, вы работаете, гм… а может, раньше работали…
Чарли Чан с улыбкой поклонился.
– О, это высочайшая честь, выпавшая на мою долю. Да, мне довелось бывать в доме леди Джордан, и из памяти столь скромного человека, как я, никогда не изгладятся доброта и внимание, оказанные мне. Я так признателен леди Джордан!
– О, это еще неизвестно, кто кому больше признателен, – живо возразила миссис Кирк. – Салли недавно писала мне о том, какую огромную услугу вы ей оказали. Она перед вами в неоплатном долгу! Да, так и написала – неоплатном.
– Если у леди Джордан и есть какой недостаток, – пожал плечами китайский детектив, – то это ее склонность к некоторым преувеличениям.
– Ох, да бросьте вы скромничать, – обрушилась на него старая дама, – это уже давно вышло из моды. Уверена, присутствующие здесь молодые люди непременно заподозрят вас в самых страшных грехах, если вы станете продолжать в том же духе. Хотя мне лично скромность всегда была по душе.
Обмен любезностями прервал приход полковника Джона Битэма, знаменитого путешественника, обследовавшего самые далекие и неизученные районы Тибета, Туркестана, Афганистана и внутренней Монголии. Целый год провел отважный исследователь на барке, плывущей по волнам крупнейшей реки в самом сердце Азии, открывал в безводных пустынях руины городов, чей расцвет приходился на уходящие в седую древность времена. Весь цивилизованный мир знал о заслугах этого человека, восхищался его мужеством, выдержкой, хладнокровием.