Если движется небо
– Ой ли? Его полномочий вполне хватило бы размазать в манную кашу любое лобби! Он же нарочно захотел показать мне лишний раз, кто здесь начальник, а кто дурак! А сейчас, видите ли, желает, чтобы мы вернулись. Как бы не так! Как минимум – пусть берёт свои слова назад и просит прощения, да не в письме, а лично!
– Но если дело серьёзное...
– Если дело серьёзное, в отделе "зет" полно опытных инспекторов, – отрезал Алан. – Марли, Джозеф, Бернард, Эдриан, Эвелина. Карлос, наконец. Я ничуть не лучше остальных и далеко не самый лучший.
– Скромничаешь, – шепнул минор, пряча улыбку.
– Ай, брось.
– Нет, всё-таки, так нельзя. Давай хотя бы напишем ответ.
– А давай! – развеселился Алан. – "Ввиду того, что в настоящий момент наш тандем уже ведёт расследование, к нашему величайшему сожалению в ближайшее время возвращение на Люцерну не представляется возможным". Пиши! Можешь добавить от себя каких-нибудь витиеватых минорских красивостей. Только не переусердствуй.
До-фа-соль хотел что-то ответить, но в это время раздался звонок селектора.
– Господин Рок, господин До-фа-соль, – раболепно затараторил голос дежурного, – К вам посетитель, штатский. Просит его принять, говорит, дело важное.
Друзья переглянулись.
– Впусти.
Через минуту тишину коридора нарушили торопливые шаги, а ещё через полминуты в кабинет вошёл высокий статный альбин. Судя по длине седых волос, зачесанных назад, он был уже в летах; хотя гладкость мраморно-белой кожи нарушала только одна морщинка: глубокая вертикальная складка, залёгшая между тонких бровей. Альбины старились невероятно красиво – на человеческий взгляд.
– Синего неба, братья-по-разуму, – губы вошедшего слегка изогнулись в суховатой улыбке – дань вежливости, и только; истинные эмоции альбин прятал глубоко внутри. – Моё имя Эйналь, я разработчик квантовых алгоритмов. Прошу простить меня за столь дерзкое вторжение, вне сомнений, прервавшее вашу работу и нарушившее ваши планы. Впрочем, меня извиняет то, что я пришёл по зову совести и долгу чести. Сведения, которые я считаю необходимым сообщить вам... – он замолчал, покосившись на приоткрытую дверь. Алан молча встал и закрыл её.
– Прошу, присаживайтесь, – До-фа-соль любезно указал на ближайшее кресло, потёртое, но уютное на вид. – И, если желаете, можете перейти на родной язык. Я знаю альбинский.
– Благодарю, это не обязательно, – альбин ещё раз улыбнулся – так же сухо и подчёркнуто вежливо. – Мне вполне комфортно изъясняться и на юнивёрсе.
– Мы внимательно слушаем вас.
– Я знаю, что вам поручено расследование касательно недавнего инцидента, случившегося в Экспериментальном Центре, – сказал альбин. – Подробности мне не известны, к сожалению, – а, может, и к счастью; я знаю только, что инцидент вызвал небывалый переполох. Однако, судя по всему, дело и вправду нешуточное – коли уж руководство решило привлечь к нему посторонних следователей.
Алан хотел было обидеться на "посторонних", но запоздало вспомнил, что на юнивёрсе "посторонний" и "лицо со стороны" – синонимы. Тем временем Эйналь продолжал:
– С месяц тому назад я задержался на своём рабочем месте, в результате чего стал случайным свидетелем прелюбопытнейшего диалога.
Алан заметил, что До-фа-соль напряжённо выпрямился в своём кресле. Нащупав в кармане диктофон, он нажал кнопку, включая запись.
– Их было двое. Молодая аспирантка, моя соотечественница, и незнакомый мне минор. Увы, я не мог увидеть их лиц – только слышал голоса. Впрочем, девчонку я знаю, это одна из сотрудниц отдела внедрения инноваций. Она была лучшая на своём курсе, к нам попала по конкурсу... Примерно полгода тому назад. Что же касается минора... – он бросил опасливый взгляд на До-фа-соль. – Я узнал бы любого из сотрудников ФИМ по голосу. Готов поручиться, что тот минор – не из наших.
– Может быть, вы запомнили его имя? – быстро спросил До-фа-соль.
– Альбина не называла минора по имени. Ни разу за всё то время, что я слышал их разговор.
– Понятно. Простите, я прервал вас. Продолжайте.
– Они были уверены, что в кабинете никого нет, – и тем не менее, говорили шёпотом. – их гость всё сильнее волновался. – "Я не могу спокойно смотреть, как они своими руками уничтожат мир", – сказала альбина. – "Я полечу на Люцерну и постараюсь добиться аудиенции в Общественной палате". Минор ответил: "Это слишком опасно. Ты не сможешь просто так покинуть планету. За тобой будут следить, и как только поймут, что ты намерена сделать – тебя убьют. Я не позволю тебе рисковать жизнью. Нам нужен другой план". На что она возразила, что должна по крайней мере попытаться, что её жизнь не может быть дороже миллионов и миллиардов невинных жизней, что она будет очень осторожна и не даст себя в обиду, но минор настаивал, чтобы она отказалась от своей затеи. Возможно, они успели бы сказать больше, но тут в соседнем вестибюле звякнул лифт и спугнул их. Когда же я вылез из своего укрытия, их уже и след простыл.
– Нам нужно увидеть эту альбину, – сказал Алан. – Немедленно.
– Увы, – Эйналь развел руками, – Она уволилась чуть ли не на следующий же день. И, насколько я знаю, вернулась домой. Во всяком случае, на Птеросе её нет. Я слышал, как дамочки из секретариата судачили, что она улетела и вряд ли вернётся.
Алан обернулся на своего напарника и встретил многозначительный взгляд больших блестящих глаз. Похоже, они оба сейчас думали об одном и том же: подслушанный Эйналем разговор явно имел какое-то отношение к исчезновению программного модуля. Вот только неувязочка во времени ставило под сомнение эту версию.
Могли ли в ФИМ заметить пропажу не сразу, а спустя какое-то время? Могли ли у этих двоих быть другие сообщники, которые и украли прибор?
Как бы там ни было, эту альбину непременно нужно разыскать.
– Как она выглядела, эта альбина? – спросил Алан.
Эйналь зажмурился, зашевелил губами, взывая к воспоминаниям.
– Стройная, даже хрупкая. С длинной шеей и тонкой талией. Юная, к тому же выглядит младше своих лет, вообще ребёнком. Волосы заплетены в косички.
Алан невесело хмыкнул. Под это описание подходила каждая вторая альбина.
– Когда я видел её последний раз, её рожки были покрыты ярко-синим лаком... – (Алан вздрогнул). – Впрочем, она могла и перекрасить их... Ах, да: над рудиментарным третьим глазом у неё крошечное пигментное пятно.
– В форме трёхлепесткового цветка?! – Алан вскочил, чуть не опрокинув стул. Эйналь испуганно вздрогнул.
– Да, верно подмечено, оно похоже на цветок. Но откуда...
– Как её звали?
– Увы, я не знаю, – альбин растерялся. – Мы не были знакомы, да и по работе никак не пересекались...
– Невероятно!.. Нет, таких совпадений не бывает... – ошеломлённо пробормотал Алан самому себе, словно забыв о присутствии постороннего. – Неужели это была она?..