Выжить в экономике. Руководство для каждого
8) Приходить на рынок акций, недвижимости, других активов, когда рост уже исчерпан.
Толпы розничных инвесторов в ажиотаже бросаются на акции после того, как они долго, иногда годами, растут. И только почти у пика, когда вот-вот всё рухнет, наконец массовый инвестор становится уверен, что рост цен акций будет всегда и он неисчерпаем, и бросается на рынок. Вот тут-то всё и лопается. За четверть века было неоднократно.
9) Накупить кучу неликвида по дешевке и ждать, когда цены вырастут до небес. Набрать золота и брильянтов, как того, что всегда в цене. Держать жилье под Везувием как отличный, растущий в цене актив, который всегда легко продать. И сидеть, радостно считая, что впереди – золотом блистающий щит.
10) Быть открытым, распахнутым – двери настежь. Не думать, что деньги – это еще и документы, технологии, защита данных. Напрашиваться на то, чтобы у вас украли, сломали, увели, чтобы напали, вытащили или просто потеряли. Не резервироваться, не страховаться, не перестраховываться, не покрывать любые риски. Не документировать – да ладно, зачем это. Связываться с теми, кто всегда ошибается по жизни – просто так устроен, кто мало думает, кто работает больше, как автомат. Или просто не надежен, не завершает дел, для кого вы и ваши интересы – где-то там, на периферии сознания.
12) Считать, что есть только одно место во всей Вселенной, где может жить семья – там, где родился. Радостно терпеть все глупости, когда они творятся в верхах, в столицах. Терять – есть на то высшие обстоятельства, лишаться – так быть должно, беднеть – что делать, судьба страны, всё отдавать – так велено, иначе ослабеем, жертвовать – исконно так предназначено.
13) Деньги – ничто. Деньги – отвращение. Идеи, страсти, любовь, убеждения, этика и вера, всё это – сущность бытия, имущество и деньги – привесок. Сначала – сущность, а потом – все остальное. Только потом, в строгой очередности. Я верю в то, во что я верю, и имущество семьи должно совершать свой оборот в строгом подчинении мне, мне, мне. Оно должно быть таким, каким оно мне нравится. Его движение вытекает из моих идей, страстей, веры и и только из того, что я считаю истинным.
14) Именно со мной ничего не случится. Мне ничего не будет. Всё это – о других. Когда пули свистят – в лоб другим.
Есть еще много правил, но начинать – хотя бы с этих.
Памятка. Как разорилось одно известное семейство [6]Он вечно жил под давлением. Лишь бы успеть. Хотя век тогда был короток даже у императоров. Александр I прожил 48 лет, Николай I – 59 лет. И ничей быт не описан так подробно. Все как с ума сошли – день за днем, и все о Пушкине. Тысячи страниц, чтобы понять – мы в том же ряду. Вечно в бегах, вечно в поисках денег, вечно под надзором, вечно в попытках смириться с властью – для хлеба, тепла и молока семье. Писать? Чтобы достать денег и выплатить долги.
«Ропот на самого себя»
Разве это наш драгоценный, вечно пылающий Пушкин? «Никогда не думал я упрекать тебя в своей зависимости. Я должен был на тебе жениться, потому что всю жизнь был бы без тебя несчастлив; но я не должен был вступать в службу и, что еще хуже, опутать себя денежными обязательствами» [7]. Вошел на службу за 5000 рублей жалованья и доступ к архивам. Закладывал бриллианты жены, вещи закладывал, пытался лично управлять имением, основывать газету, альманах, журнал – как проекты, под платную подписку. Одалживался бесконечно, пытал казну, точнее императора, на предмет государственных ссуд (и получал их) и, самое главное, писал, чтобы заработать на жизнь. Писал! И был зависимым.
Мечта? «Плюнуть на Петербург, да подать в отставку, да удрать в Болдино, да жить барином! Неприятна зависимость; особенно когда лет 20 человек был независим. Это… ропот на самого себя» [8]. Ропот, вечный ропот человека изработавшегося, желающего прокормить, насладить, развлечь. Деньги – как независимость. Как это он сказал? «Я деньги мало люблю – но уважаю в них единственный способ благопристойной независимости» [9]. Можно повторять сотню раз, когда снова ищешь заказ и ждешь телефонного звонка – ты нужен.
Заложить крестьян, чтобы выручить деньги на приданое невесте? Нынче – точно не удастся. ««Через несколько дней я женюсь: …заложил я моих 200 душ, взял 38000 – и вот им распределение: 11000 теще, которая непременно хотела, чтоб дочь ее была с приданым – пиши пропало… Остается 17000 на обзаведение и житие годичное… Взять жену без состояния – я в состоянии, но входить в долги для ее тряпок – я не в состоянии» [10].
А в каком состоянии мы? Наше чувство загнанности, когда нужно каждый день вырабатывать доходы. Наш пыл хоть что-то сберечь. И да, многим из нас известно вот это. «За четыре года моей супружеской жизни я задолжал около 60 тысяч и принужден был взяться за фамильное имение, но оно меня так запутало, что я… принужден или поселиться в деревне или занять большую сумму, чтобы сразу отделаться от долгов; но в России занять крупную сумму почти невозможно и приходится обращаться к государю…» [11]. Обращение к «куратору», к посреднику между Пушкиным и императором – к Бенкендорфу. Просить по вертикали, они не оскудеют, взять в долг. О, это нам хорошо знакомо. Пушкин взял в казне 50 тыс. рублей, из них 20 тыс. – на «Историю пугачевского бунта» [12]. И как быть дальше?
«Ее не хватает»
«Государь, удостоив принять меня на службу, милостиво назначил мне 5000 жалованья. Эта сумма громадна, и однако ее не хватает для жизни в Петербурге. Я должен тратить здесь 25000 и притом платить все долги, устраивать семейные дела и, наконец, иметь свободное время для своих занятий» [13]. Мы все помним, что это были за занятия. Они нам дарят наслаждение. Из-за них мы так кротки, так преклоняемся перед русским языком. И из-за них уверены – русская литература божественна.