Доказательство бытия Бога

В-пятых, метод суждения о совершенных устроениях природы всего более содержит в себе дух истинной философии тогда, когда этот метод, будучи всегда готов признать и сверхъестественные события, а также не упустить из виду действительно искусственные устроения природы, прежде всего не препятствует там, где устремляют свой взор на выгоды и всю согласованность, искать их основания в необходимых всеобщих законах, обращая особое внимание на сохранение единства и проявляя разумное нежелание не умножать ради этого число естественных причин. Если к этому присовокупить еще внимание к всеобщим правилам, которые могут объяснить основание необходимой связи того, что происходит естественным путем без особого устроения, с правилами выгоды или приятности разумных существ, и если подняться затем к божественному творцу, то этот способ физикотеологического суждения надлежащим образом выполнит свои обязанности [10].
 
Рассуждение седьмое 
 Космогония
 
Гипотеза механического способа объяснения происхождения небесных тел и причин их движения в соответствии с вышеприведенными правилами
Фигура небесных тел, механика, согласно которой они двигаются и образуют систему мира, равно как и многообразные изменения, которые претерпевает положение их орбит с течением времени, – все это стало частью науки о природе, которая может быть понята со столь большими отчетливостью и достоверностью, что нельзя, пожалуй, указать никакого другого воззрения, которое объясняло бы столь несомненно правильно и с такой же очевидностью какой-либо естественный предмет (хотя бы только до известной степени приближающийся по своему многообразию к данному). Если все это принять в соображение, то трудно не прийти к предположению, что состояние природы, с которого началось это устройство мира и которое впервые сообщило ему движения, до сих пор продолжающиеся по столь простым и понятным законам, также может стать более доступным для понимания и изложения, чем, быть может, бо́льшая часть того, происхождение чего мы ищем в природе. Основания, благоприятствующие этому предположению, очевидны. Все эти небесные тела, насколько можно судить, суть шарообразные массы без всякой организации и скрытого искусственного приспособления. Сила, с которой они притягиваются, есть, по всей видимости, одна из присущих материи основных сил, а потому не должна и не может быть объяснена. Движение брошенного тела, совершаемое небесными телами в их полете, и то направление, в котором это сообщенное им движение происходит, – все это вместе с образованием их масс самое важное, более того, почти единственное, первые естественные причины чего следует искать. Они представляют собой простые и далеко не столь сложные действия, как большинство других действий природы, законы которых обычно знают вовсе не с математической точностью, тогда как указанные движения совершенно ясны. И при столь большой вероятности успеха на нашем пути не стоит ничего другого, кроме впечатления волнующего величия, вызываемого такой частью природы, как Солнечная система, – ведь ее естественные причины вызывают сомнения, поскольку все они кажутся слишком недостаточными и противными закону творения зиждителя. Но не следует ли сказать то же самое и о той механике, благодаря которой великое здание мира, раз возникнув, продолжает сохранять свое движение и в дальнейшем? Все сохранение этого движения зависит от того же закона, по которому камень, брошенный в воздух, описывает свой путь, от этого простого закона, приводящего к самым правильным последствиям и достойного того, чтобы вверить ему поддержание всего мироздания.
С другой стороны, скажут нам, вы не можете разъяснить те естественные причины, по которым, согласно вполне понятным механическим законам, порождается хотя бы ничтожнейшая травка, и дерзаете, однако, дать объяснение происхождению всей системы мира в целом. Но разве хоть один философ был когда-либо в состоянии растолковать законы, по которым происходят рост или внутреннее движение в уже существующем растении, с такой же степенью ясности и математической строгостью, как те законы, по которым совершаются движения небесных тел? Природа самих объектов здесь совершенно различна. Великое, удивительное здесь бесконечно понятнее, чем малое и поразительное, и образование планеты вместе с причиной ее движения, подобного движению брошенного тела, – каковой причиной она и приводится в такое движение, чтобы вращаться по кругу, – будет, по всей вероятности, легче и отчетливее постигнуть, чем образование одной снежинки, в которой строгая правильность шестиугольной звезды представляется более точной, чем кругообразность планетных орбит, и на которой ее лучи находятся в гораздо более правильном отношении к ее поверхности, чем то отношение, в котором пути этих небесных тел находятся к плоскости их круговых движений.
Я попытаюсь объяснить здесь происхождение мироздания по всеобщим механическим законам, однако не весь порядок природы, а лишь те огромные массы и их орбиты, которые составляют самую первичную основу природы. Я надеюсь, что сказанное мной может побудить других к важным исследованиям, хотя очерк мой дан лишь в грубых чертах и не разработан. Кое-что в нем имеет, по-моему, такую степень вероятности, которая, если бы речь шла о предмете меньшего масштаба, оставляла бы мало места сомнению и которой может противостоять лишь предубеждение в необходимости большего искусства, чем то, которое приписывают всеобщим законам природы. Часто случается так, что того, чего собственно ищут, не находят и, однако, на этом пути обнаруживают другие выгоды, которых не ожидали. Даже такая польза, если бы она стала предметом размышления других, была бы уже достаточно ценным приобретением, если даже предположить, что главные цели моей гипотезы при этом исчезнут. Я исхожу здесь из всеобщего тяготения материи по учению Ньютона или его последователей. Те, кто с помощью дефиниций метафизики, построенной по их собственному вкусу, надеется опровергнуть вывод, полученный проницательными людьми из наблюдения и математического способа доказательства, могут пропустить нижеследующие положения как нечто такое, что имеет мало общего с главной целью настоящего сочинения.
 
1. Более широкий взгляд на содержание Вселенной
Все шесть планет со своими спутниками двигаются по орбитам, незначительно отклоняющимся от некоторой общей плоскости, а именно от продолженной плоскости экватора Солнца. Кометы, напротив, двигаются по путям, очень далеко отстоящим от этой плоскости, и на большом расстоянии отклоняются во всех направлениях от нее. Если бы вместо столь незначительного числа планет или комет к нашей Солнечной системе принадлежало бы несколько тысяч их, то зодиак представлялся бы нам в виде пояса, светящегося бесчисленными звездами, или в виде полосы, теряющейся в бледном мерцании, в котором более близкие к нам планеты представились бы в сравнительно ярком блеске, а отдаленные – в виде туманности, поскольку их много и дают они слабый свет. Ибо при движении по кругу, в котором все эти планеты вместе располагались бы вокруг Солнца, некоторые из них всегда встречались бы во всех частях этого зодиака, хотя бы другие и меняли при этом свои места. Кометы, напротив, наполняли бы все пространство по обе стороны этого светлого пояса, будучи рассеяны во всевозможных направлениях. Если мы, подготовленные этим представлением, созданным нашим воображением (в котором мы мысленно увеличили только количество тел нашего планетного миpa), бросим взор на более далекое пространство Вселенной, то действительно увидим светлый пояс, в котором звезды, хотя они, по всей видимости, находятся от нас на самых различных расстояниях, все же в одной определенной плоскости скучены сильнее, чем в других местах, и, напротив, в областях неба, расположенных по обе стороны от этого пояса, звезды по всем направлениям рассеяны. Млечный Путь, который я здесь имею в виду, по своему направлению довольно точно представляет собой огромнейший круг – явление, заслуживающее всяческого внимания и дающее нам возможность понять, что наше Солнце и мы вместе с ним находимся в том скоплении звезд, которое большей частью тяготеет к одной общей плоскости, а по аналогии мы можем с полным основанием предположить, что все эти солнца, к числу которых принадлежит и наше, образуют одну систему мира, устроенную в большом масштабе по законам, подобным тем, по которым наш планетный мир устроен в малом масштабе; что все эти солнца вместе с их спутниками имеют один для всех их орбит центр и что только из-за неизмеримо огромных расстояний и длительного времени их обращения кажется, будто они совершенно не меняют своих мест, хотя известное перемещение некоторых из них действительно наблюдалось; что пути этих громадных небесных тел равным образом проходят около одной общей плоскости, от которой они ненамного отклоняются, и что те из них, что занимают другие области неба и гораздо менее скучены, похожи в этом отношении на кометы нашего планетного мира.