Воспитанник

Фон Каппель прославился как редкий отмороз… э… как хороший воин, но негибкий дипломат. Рыцарь, что думает, то и говорит. Но о незнакомых людях он редко хорошо думает, хотя за своих горой стоит. Вот соседи и остерегаются, предпочитают дружить.
Вооружённый такими сведениями, сильно после полудня, ближе к скорым сумеркам, я добрался до Синих Щитов. Приличная башня на холме – есть где укрыться во время набега. Рядом господский дом с приусадебными постройками. Всё это хозяйство окружено высоким тыном с крепкими воротами. Около них невысокая дозорная башенка. С неё меня дружелюбно окликнули:
– На ночлег изволите проситься, ваше магичество? Как прикажете доложить о вас хозяину?
– Доложите, что приехал Ашер ле Гур.
– Сей же час пошлю мальчонку. Ваше магичество, как вы первый раз у нас, хочу предупредить, что господин мой, Франц фон Каппель, вспомоществований путешествующим не даёт, лучше и не просите.
– Я не за этим…
– Мне положено, потому и предупреждаю. Во время ужина хозяева от вас будут ждать рассказа о новостях. Как вы дворянин и сегодня других благородных путешественников нет, ночевать вам предложат в гостевой комнате. Если оно для вас как-нибудь не совсем удобно, есть странноприимный домик при казарме, но там могут и неблагородные странники ночевать. Если намереваетесь оплатить постой, то не стоит – господин обидится.
– Похоже, у вас часто путешественники останавливаются?
– По сезону, ваше магичество. Однако бывают. И не сказать, что очень редко. Если вопросов нет, извольте спешиться, тогда о вашем коне позаботятся.
– Не стоит, он у меня призванный, в уходе не нуждается.
– В таком разе извольте пройти за мальчонкой. Он вас проводит к дому.
Похоже, здесь живёт гостеприимный хозяин. У ворот я спешился и по двору к крыльцу прошёл пешком. Уважение хозяину показал, а заодно и по сторонам огляделся. Чисто, не роскошно, но зажиточно. Видно, что здесь всё устроено попросту, без излишней кичливой пышности, больше на военный лад, но и деньжата у хозяина водятся.
У крыльца мальчишка счёл своё дело сделанным и, не говоря ни слова, сбежал к воротам. Впрочем, слуга с поклоном открыл входную дверь и пригласил заходить.
Сразу при входе я услышал вопрошающий женский голос:
– Кто?! Назвался ле Гуром?! Ашер?! Где он?! Тут выбежала невысокая полная женщина и, заключив меня в тёплые мягкие объятия, запричитала:
– Не чаяла уж увидеть! Как на отца-то похож! Ещё через несколько минут я оказался на пуфике в гостиной у камина. С руками, занятыми чашей вина. Скоро появился здоровяк с короткой, под шлем, стрижкой, волосами цвета «соль с перцем», с бакенбардами и щетиной вместо бороды и усов. Действительно своим видом напоминающий матёрого кабана.
Как-то само собой он стал мне покровительствовать, знакомя с собирающейся на зов семьёй. Первой представил жену:
– Родная тётка твоя – Аделаида.
– Зови просто тётя Ада, – разрешила она, вставив слово в тираду мужа.
– Мы с твоим отцом сеструхами махнулись. Я ему свою, он мне свою. А что? Сидят две дурищи, у каждой приданое так себе, земли за ними нет. Отцы за благородных бродяг не отдают, а поместные их не берут из-за малого прибытку. Вот мы и поменялись. Не знаю, как твой батя с твоей матерью договорился, а моя сразу согласилась. Вот мы и переженились.
– Это я-то сразу согласилась?! Ашик, не слушай его! Он поймал меня в коридоре, схватил своими ручищами и прижал к латному доспеху. Потом сразу вдруг спросил: «Выйдешь за меня?» А я вздохнуть не могу, так меня Кабан сдавил! Только хриплю: «А-а!» Он решил, что я ему «да» сказала, и тут же целоваться полез. Как отдышалась, да в себя пришла, уже на коленях перед его родителями стояла. С ним вместе. И братик Тео со своей Виолеткой тоже рядом. Нахрапом нас взяли! У-у! Кабан дикий!
В противоречие словам, её ласковый взгляд показывал, что не столь сильно она выступала против замужества.
– Не слушай её! Всё она сама придумала. Я со всей куртуазностью замуж звал. Адка согласилась и трёх сынов мне родила. Вот они! Знакомься!
Далее последовало представление трёх сыновей и двух их жён, младший пока холост. Затем показали внука, а второй оказался ещё в походе.
Тётка нас ненадолго оставила. Судя по доносящимся из-за двери распоряжениям, сегодня птичник подвергнется изрядному геноциду. Куры будут принесены в жертву аппетита новообретённого племянника. Как, впрочем, и несколько обитателей скотного двора со свинарником. Про вино из какой-то особой бочки тоже отдалась команда.
Дядя Франц мне заявил:
– О делах с тобой завтра говорить будем. Сегодня знакомимся.
Завтра так завтра. Может, оно и правильно, а то уж слишком много народу. Глава семейства рассказал про полученное от старого приятеля письмо, а заодно о начале их знакомства:
– Отто фон Баумхауэр – отличный воин! К тому же ещё и барон. Года четыре назад мы с ним схлестнулись в Росталоне. Хорошо рубились! Душевно так! Признаться, задал я ему тогда жару! Весь щит изломал! Но случилась незадача – только было достал его чеканом, как вдруг следует сигнал об окончании боя. Наши, понятно, победили. Командиры на прощание устроили пир. Мы с бароном изрядно напились и пошли по ба… – тут рассказчик взглянул на жену, – ронским делам.
Тётя Ада не преминула сказать что-то нелицеприятное о пьяницах и баронских делах, но муж показал себя великолепным тактиком и одной фразой развернул разговор в другую сторону:
– Так вот, Отто пишет, что наш племяш, похоже, положил взгляд на его дочку, Виолу.
Все сидящие за столом женщины разом ахнули и затребовали подробностей. Они заставили описать девушку до мельчайших чёрточек. А когда услышали про наличие свитка со списком приданого, который барон дал мне в дорогу, то потребовали его незамедлительно представить им для ознакомления. Однако читать и обсуждать решили не сегодня. Такое не делается на скорую руку, оно требует долгого и вдумчивого анализа.
Семейный разговор затянулся до самого ужина, продолжился за едой и закончился ближе к полуночи. Мне рассказали все события, случившиеся за те года, когда меня здесь не было. От обилия блюд за ужином я стонал, но меня заставляли отведать от каждого, хоть по маленькому кусочку. Вино из особой бочки оказалось точно хорошим, хотя тётушка сетовала:
– Пряностей не хватает. Мёд неплох, а вот сдобрить до ярмарки нечем.
– У меня есть, – признался я и вытащил из ранца по мешочку каждого вида. – Я по случаю взял, специально для подарка.
Пряности в подарок произвели сильное впечатление. Жена старшего сына сразу сказала, почём они стоят. Мускатный орех, гвоздика, шафран, два вида перца, корица… Особенно шафран! Да по целому фунту каждого! Такой роскоши здесь себе ещё не позволяли.
Судя по нахмуренным лбам и задумчивым взорам, семья производила переоценку нового родственника. Пока предварительную. Окончательный вердикт вынесут без меня. Но, чувствую, сейчас мои акции сильно выросли.