Воспитанник

Может, ну её, семейную тайну? Двадцать лет жил без неё, и ещё проживу. Здоровее буду. Вот только маминого старшего брата, Франца, моего дядю, стоит найти. Если он живой после таких приключений.
Где только его искать? Хотя… Имя есть, фамилия тоже. Есть имя младшей сестры, есть место, где выдали свидетельство о рождении её сына. Наверное, где-то в тех краях имеется поместье фон Каппелей. Надо навести справки. Один раз кое-что узнал о своей семье, во второй узнаю больше, теперь стало понятней, с чего всё начиналось. Получается, мой путь ведёт в Триогерг. Надо только по пути завезти письмо Арны. Благо Вуперфельд, где расположена главная контора гильдии «Серебряная звезда», находится почти по дороге, придётся сделать лишь маленький крюк. А мне особо спешить некуда. Кстати, может, при Университете на время пристроюсь. Поучусь чему полезному.
 
Полезные знакомства
 
Постоялый двор
Если выехать с ближнего перевала Проклятых Земель, то в конце дневного перехода увидишь постоялый двор. Названия у него нет, чай, не город с десятком заведений, здесь он один такой. Комнаты для постояльцев там, конечно, есть, но кто хочет, может переспать в общем зале на лавках. После того как посетители разойдутся, конечно. Всего одна медяшка, и ты под крышей, а коли нужда, так ещё и засаленный плед дадут укрыться. Не без краснокожих кровопийц, правда.
Но здесь народ всё больше торговый, предпочитает ближе к своим телегам лечь. Оно для сохранности товаров оченно пользительно. А то есть ловкачи, мимо тебя прошли – куля недосчитался.
Те, которые чистого ночлега желают, квартируют на втором этаже. Однако цены там выше – по три щита за ночь комнатушка сдаётся. В комнате ждёт тюфяк, набитый свежим сеном, войлочное одеяло и свеча размером с мизинец.
В рассуждении покушать, с утра готовится похлёбка, чаще музыкальная, то бишь гороховая. Густая, сытная. Для вкуса туда добавляют овощи, какие есть по сезону. Щит за большую миску и хороший ломоть ячменного хлеба в придачу. Кто побогаче, может мяса приказать покрошить к гороху. Отказа не будет, копчёный окорок всегда висит у стойки. Если капиталы позволяют, тебе могут и сыра, и колбасы принести, но это уже роскошество.
Коли кто деликатной пищи желает, велит приготовить пулярку либо каплуна. На заднем дворе в птичнике они ждут своего часу. Но тогда надо ждать, пока поймают, ощиплют, приготовят. В запасе такое не держат – дорогое блюдо, не каждый день его заказывают. Бывает, кто и поплотнее чего закусить захочет – утку, гуся, поросёнка, а то и барашка, тогда в деревню приходится бежать, там всё есть.
Выпить здесь тоже можно. Сидр, пиво, домашнее вино наливаются из бочонков. Привозные напитки – из запечатанных бутылок и кувшинов. Но на крепкое спрос маленький, оно дороговато выходит. Разве когда сделку обмыть или улестить кого потребуется. Просто так привозное редко когда спрашивают.
Сегодня в зале было многолюдно, сошлись два торговых каравана, один возвращается туда, другой тоже возвращается, но оттуда. Одни – подданные проклятых господ, другие – местные, с недальних деревень. И те, и те не купцы, а крестьяне. Отвозили урожай на ярмарку к соседям. Признаться, которые подданные проклятых хозяев, поглаже выглядят. Их узнать легко – чёрные одежды с жёлтыми манжетами и воротником. Телеги тоже покрашены в чёрный цвет с намалёванными жёлтыми полосами. А вот чтобы от местных отличали!
Сидят оба каравана вместе и спорят за жизнь. Не на сухую, понятно. Распродались удачно, можно себе позволить. Тутошний уже подпил чуток лишка и агрессивно наседает на жителя Проклятых Земель:
– И земли ваши проклятые – солнышко их не греет, и владыки ваши злые, да и сами вы после смерти в мире не покоитесь!
– Ты наших господ не замай! – отругивается оппонент. – Они за нас горой! Мою одёжку видел? А телегу? Вот! Нас даже разбойники не трогают. Даже стража мзду не требует. А потому, что господа за нас спрашивают. Пять лет назад одного нашего ограбили, так к вечеру уже за разбойниками стражи пришли. Пошто, говорят, людишек обидели? Ваши вас совсем распустили, вот от своих и воруйте, а наших трогать не надоть! Уворованное забрали, а грабителей удавили.
– Ваши сами купцов ограбили! Третьего года было.
– А потому они под нас нарядились! Их остановили и грят: «Коли графские цвета надели, повинны налог платить!» Купчишки было в отказ пошли, но одёжка выдала. Вот стража раскрашенные телеги с товаром и забрала. На штраф! А вот нечего! Даже не сказнили никого.
– У вас всех казнят!
– Не всех, а только преступников! И кто нас защищает? Наши же предки! Ваши стражники, про господ даже не говорю, только и ищут, как вас потиранить. Поборы, штрафы, взятки. То поле потопчут, охотившись на зайцев каких. То всех девок разом перепортят, праздник себе устроят. А вы терпите! Вот, к примеру сказать, вы какие налоги платите?
– Вестимо какие…
– О! А мы только десятину! Разве, если захочешь, в храм чего отнесёшь. Но на то твоя добрая воля! Ни потрав, ни глумлений у нас нет. И девки только по желанию юбку задирают. А что после смерти служить идём, так своих детей-внуков защищаем! Ваши промеж себя воюют, а наши – ни боже мой! Только супротив захватчиков войско поднимают. И кого? Наших же! Родных! Предков!
– У меня сына в ополчение забрили.
– Живого! Его ведь и убить могут. У нас спрашивают строго, но только по закону. Все знают, что можно, чего нельзя. А у вас если нельзя, то можно, только взятку заплати.
– А зато… А зато у вас солнца нет!
– И чо? Солнца нет, а что положено – ростим. И урожаи хорошие – графские волшебники следят и лишнее не тянут.
– На что им деньги? Они покойники уже!
– Деньги всем нужны! А ваши живые без серебра на поле даже не посмотрят. Два гнилых года было, сколько народу от бескормицы у вас в землю слегло? А наши на свои крестьян кормили! Да, в долг! Да, на третий год с урожая мы начали недоимки и долги отдавать. Так все живы! Может, и не от пуза ели, но, как у вас, голодных бунтов не устраивали.
– Проклятые вы все!
– Угу! То-то от вас сбегают, нашим господам в ножки кланяются, просят: «Явите божескую милость! Пустите на землю!» А девки? Наши к вам замуж не хотят, разве только какой сын купеческий её уговорит. А ваши за нашими парнями табунами бегают. На три дня верхового пути от границы наших никто тронуть правов не имеет. Так наши парни, которые холостые, все деревни объездят, себе невесту выбираючи.
– Подлые вы все! Положениями своими пользуютесь!
– А отчего не попользоваться, коли девка сама лучшей доли ищет? Наши силком никого не тянут.
– Вот правильно вас никто не любит! Морду бы вам начистить, да со скелетами объясняться боязно.
 
Стычка
В «чистой» половине зала, ближе к стойке, сидели «приличные» клиенты. Партия приключенцев разминалась пивом, ожидая чего-то более существенного, чем пустая гороховая похлёбка. Дворянин в потёртой кожаной куртке и с устрашающего размера рапирой у пояса, недовольно морщась, метал похлёбку с накрошенным туда окороком и прихлёбывал из кружки дрянное местное винцо. Его слуга, почтительно примостившись на лавке напротив, питался тем же самым, но с нескрываемым удовольствием. За свободный столик сел только вошедший в зал молодой человек в одежде путешественника и с дворянским кинжалом у пояса.